Иосиф Бродский в своем эссе "Как читать книгу" писал: "Если он (рецензент) талантливый писатель, он пpевpатит свою pецензию в независимый вид искусства — Хоpхе Луис Боpхес тому подтвеpждение, — и вы можете кончить тем, что будете читать pецензии, а не сами книги".
А какая рецензия может претендовать на независимый вид искусства? Во-первых, написанная самобытным языком, в котором прослеживается авторский стиль. Во-вторых, содержащая свежесть и новизну идей. Но это не самое главное.
Как-то мой друг рассказал мне, что, читая статью о фильме/книге/альбоме, он мысленно заменяет ее предмет на другой, похожий на оригинальный, и если это удается сделать без глобальной потери смысла, то статья хорошая, так как описывает большую проблему на маленьком примере. Мысль показалась мне парадоксальной, но несовершенной.
На мой взгляд, при прочтении рецензии от ее объекта нужно абстрагироваться вообще. И поистине талантливая рецензия тогда будет читаться как независимое, ни к чему не привязанное произведение.
Посмотрите любую критическую статью Белинского. Содержание обозреваемой книги здесь имеет второстепенное значение. По сути это эссе, где центральное место отводится мыслям, которые автор уже давно вынашивал и для которых прочитанное стало всего лишь катализатором. Оценочные суждения же занимают окраинное место, и это в какой-то мере логично. Как мы знаем, в одну эпоху над Дон Кихотом было принято смеяться, в другую плакать. Выходит, что все оценки переменчивы, и только мысли вечны. А в наши дни в СМИ работают люди, совершенно не разбирающиеся в том, о чем пишут. Поэтому сегодня модные издания рассказывают о лучших кофейнях Москвы, а завтра пытаются рассуждать о высоком, оттого и рецензии их, не имея культурной ценности, так быстро забываются.
Вообще вышесказанное относится и к художественной литературе. Практически любое классическое произведение интересно читать, даже заранее зная все содержание. Сюжеты стираются, не проходят проверку временем, а вопросы человеческого существа актуальны всегда. Это не значит, что развлекательная литература плоха, просто срок ее жизни ограничен, так как каждое поколение предпочитает современную ему литературу такого рода.
Существование среди критиков различных трактовок одних и тех же моментов не убедили меня в многогранности и гибкости книг так, как это сделал Пьер Байяр. Каждый раз, читая его, я удивлялся тому, с какой легкостью он буквально жонглирует смыслами, представляя произведения по-своему и используя их как основу для собственных идей. Но не всегда это можно делать исключительно с иронией. Книга как средство передачи опыта довольно универсальна и легко подстраивается под времена и ситуации, поэтому может рассматриваться не только в обозначенном контексте. В целом, книга — это поле для бесконечных интерпретаций. И чем тоньше она написана, тем больший культ вокруг нее создается.