В девяностых годах прошлого века, когда обычный народ ещё не имел представления о сотовой связи, мне пришлось провести целую ночь в поезде. Но не в купейном или плацкартном вагоне, а в самой обыкновенной электричке. Вот как это было.
Вечером в воскресенье я отправился на станцию, чтобы вернуться в Питер, где я тогда жил и работал. Я навестил родителей, живших примерно в ста километрах от города. Дело было в октябре, и к своему неудовольствию я отметил, что погода прямо на глазах из осенней превращается в зимнюю. Дул холодный северный ветер, принёсший с собой ледяной дождь.
По расписанию моя электричка в 16.30. Она начинает свой путь с предыдущей станции, поэтому опаздывать не должна. Но она опоздала на целых пять минут. И дальше пошла с непривычно медленной скоростью, отставая от графика всё больше. Протащившись ещё пару остановок, мы прочно встали на платформе дачного посёлка.
Обстановка в вагоне мало напоминала комфортную. К этому моменту пассажиров накопилось столько, что они стояли не только в центральном проходе, но и между скамьями сидящих. В тамбуре плотность населения была просто рекордная. Все чувствовали себя далеко не лучшим образом, тем более что машинист не открывал двери. Хорошее настроение присутствовало только в компании из трёх парней, сидевших в самом центре вагона. Они распивали уже не первую бутылку и совершенно не замечали неудобств. Пока двоих из них не приспичило в туалет.
Надо сказать, что санитарные кабины в те времена в электричках отсутствовали, поэтому парочка пробиралась на выход из вагона, ещё не догадываясь, что двери закрыты. До тамбура они кое-как доплелись, но дальше не было ни одного квадратного сантиметра свободного пространства. Настойчивость пьяных найти дорогу переросла в словесную перебранку с трезвыми пассажирами. Ничего удивительного, что после пары оскорбительных выпадов в адрес обеих сторон конфликт перешёл в потасовку.
В стеснённых условиях драка больше напоминала попытку отпихнуть соперника от себя. Поднять руку на уровень плеча удавалось не каждый раз, а о том, чтобы замахнуться, не могло быть и речи. Толпа раскачивалась в разные стороны, отовсюду слышались гневные крики с призывами прекратить безобразие, на которые дерущиеся не обращали никакого внимания.
Тогда за дело взялась одна решительная женщина. Она достала из сумочки газовый баллончик, закрыла глаза, зажала нос и очень приблизительно распылила содержимое. Досталось всем, но самую большую дозу получил трезвый участник схватки. Драка моментально прекратилась, противников кое-как растащили в разные стороны. В нескольких местах срочно открыли окна.
В этот момент я ощутил, что настроение пассажиров резко начало меняться. Они успокоились, подвыпившая компания тоже превратилась в нормальных людей и все триста человек стали как бы единым дружным коллективом. Который объединила общая проблема – заточение в вагоне. Я уверен, что главная причина единства заключалась в том, что после нервной встряски многих также потянуло в туалет. Однако машинист продолжал держать двери закрытыми и игнорировал все обращения по громкой связи. Кто-то даже пошутил, что он, наверное, новенький, и забыл, где находится нужная кнопка.
Но население вагона было уже не остановить. Выход всегда можно найти, например, через открытый верх окон. И дачная платформа начала обретать бессмертие, потому что подобного способа покидания электрички видеть ей ещё не приходилось. Парни помогали девушкам, мужчины – женщинам, а толстым приходилось героически терпеть, потому что габариты проёма были рассчитаны не на всех. Выбравшись на платформу, каждый в темноте находил для себя удобное уединённое место.
Мне тоже пришлось форсировать окно. Я заметил, что вылезать подобным образом пришлось только нашим пассажирам. В других вагонах двери удалось хотя бы частично открыть вручную. Тут и до машиниста дошло, что люди уже истосковались по свежему воздуху, и он нажал на нужную кнопку. Практически все, кто ехал стоя, вышли на платформу. В это же время сзади подошла ещё одна электричка, Платформа оказалась длинной, и оба состава вместились в неё. Та, вторая, была полупустой, и многие поспешили перейти туда. Жизнь налаживалась.
Теперь пассажиры вспомнили о главном и стали сигналить машинисту с вопросом – что случилось? Но тот тоже ничего не знал и в ответ только вздыхал о том, что он уже и сам давно должен быть дома. Действительно, время приближалось к девяти вечера, а электричка по расписанию приходила в Питер в семь часов. Между тем изредка со стороны города мимо нас проходили пассажирские поезда. Но даже если контактная сеть была выведена из строя, нас могли бы протащить через повреждённый участок с помощью тепловоза. Так уже случалось.
Пассажиры переживали не столько из-за того, что дома их заждались родственники, а из-за боязни опоздать на работу. Всё шло к тому, что мы можем застрять на станции на неопределённое время. Некоторые фантазёры даже пришли к выводу, что в Питере произошла экологическая авария, и поэтому въезд туда всем запрещён. Когда нет связи, воображение начинает творить на всю катушку. Машинисту удалось предотвратить новую вспышку нервозности. Он объявил, что по прибытии на вокзал всем желающим будут выданы необходимые справки. Правда, когда это случится, для нас по-прежнему оставалось загадкой.
Мы просидели на месте до пяти утра. Народ окончательно сдружился – стали делиться бутербродами и давали посидеть тем, кто устал стоять. А потом, наконец, поехали. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. На вокзал мы прибыли в семь утра с опозданием в двенадцать часов. Половина пассажиров устремилась за справками, сразу создав огромную очередь. Наверное, там им сказали, почему мы провели ночь в электричке. Я же прямым ходом пошёл в метро: на работу мне нужно было только после обеда.
Спустя несколько месяцев я узнал, что в тот вечер с нашего пути убирали дерево и восстанавливали рельс. Но к тому времени история уже начала забываться.
Благодарим за прочтение! Подписывайтесь, ставьте лайки и не забывайте оставлять свои отзывы и пожелания в комментариях.