Хочу показать свои наработки по философии. Думаю, это может пригодиться кому-то на занятиях, если в этот Богом забытый блог кто-нибудь заглянет. На самом деле это довольно интересно и информативно. Здесь собраны основные темы и мнения ведущих философов на эти темы. Мне удалось запороть раздел цивилизации и культуры, но в остальном своей писаниной горжусь.
1) Бытие в широком и узком смысле этого слова.
Парменид утверждал, что бытие - чистое настоящее, статичное и неподвижное. Он также был уверен, что чувства могут обмануть, а истинное определение бытия заключено в разуме. Гераклит же, в противовес Пармениду, основывал свою философию бытия на движении, а также говорил, что бытие и небытие неразрывно связаны. Кто же из них был прав?
Мы можем изменить только настоящее. Сложно оспорить правдивость этого факта, и я не стану этого делать, потому что трудно не согласиться с этим утверждением. Если реальность такова, что мы можем вносить коррективы лишь в настоящий момент времени, а будущее и прошлое для нас закрыто, можно ли с уверенностью утверждать, что бытием можно назвать настоящее, как и говорил Парменид? Бытие – то, что есть. Настоящее есть, прошлое – было когда-то и теперь ушло, будущее же неизвестно и может измениться в нашем представлении. Но из этого можно сделать вывод, что статика – не то, чем является бытие. Всё движется, всё меняется и под всё подразумевается «бытие». Итак, динамичная точка зрения Гераклита мне более близка.
«Бытие – это то, что имеет отношение ко мне» - говорил Хайдеггер, имея в виду то, что бытие антропомерно. Бытие – субъективная жизнь, какой её видит человек, без которой не существовало бы и самого человека. Говоря слова «бытие» мы тут же представляем простое «есть», не конкретизируя и не фиксируя это слово.
Демокрит, как мне кажется, подошёл с более понятным определением бытия: всё состоит из атомов и пустоты, причём атомы – бытие, а пустота, в которой и находятся эти атомы – небытие. Это интересная позиция, потому что если немного подумать, можно понять, что таким определением Демокрит опровергает теорию Парменида о том, что бытие не множественно. То есть он утверждает, что бытие – не одно, отождествляя бытие с простой физической частицей – атомом. Мне эта теория, более материалистическая, чем у Гераклита и Парменида, кажется любопытной.
Миф о пещере довольно наглядно показывает точку зрения Платона в этом отношении. Представьте пещеру. В ней сидят люди, все они прикованы к стене и видят перед собой лишь другую стену. Философ, по Платону, может освободиться от оков, встать и увидеть, что, оказывается, в пещере есть костёр. А между костром и прикованными людьми ходит некто, кто носит таблички реальных предметов. Их тень падает на стену пещеры, которая находится перед людьми. Что они видят? Лишь тень реальных предметов. Так Платон говорит нам, что все, что мы воспринимаем в мире – иллюзия, тени настоящей реальности. И видеть истину могут лишь немногие. А донести её до слепцов? На это способны лишь единицы, если такие вообще отыщутся.
Единство мира, бытия, природы, вечности, пространства, времени и материи – ничего не возникает из ничего, всегда есть что-то. И бытие – это то, что есть, возникшее из чего-то, что не было небытием. Бытие – это настоящее, это жизнь, это человек, это бодрствование, это насыщение и сознание. Бытие – это бренности, это страхи, это восхищение, это возвышенность мыслей и дела. Не важно, в широком, узком ли смысле, бытие – это то, что есть, то, что ты видишь бытием. Я определяю бытие как что-то, что можно почувствовать, увидеть, услышать и запомнить. Вы – как нечто иное или точно такое же. И разве это не бытие? Мы есть, и мы существуем, размышляя о бытие и небытие. Этого уже должно хватить для определения.
Бытие, небытие – всё это вводит в тоску, потому что думать об абстрактном, но пронизывающем каждую частичку нашего существования, печально, а иногда, в случае отсутствия связей в мозге, больно.
2) Культура и цивилизация
Задаваясь вопросом об определении слов «культура» и «цивилизация», мне невольно пришлось задуматься о том, какого человека можно назвать культурным, а какого цивилизованным.
Итак, культурный человек – человек этический, который, выбрасывая мусор, бросит его в урну, а не на тротуар. Это человек не только образованный и вежливый с людьми вокруг, но и тот, который наедине с собой ведёт себя также «культурно», не ругая всех за спиной, например. Цивилизованный же человек – тот, кто приспособлен или способен к приспособлению к жизни в цивилизации. Это человек, осваивающий новые технологии, знающий социальные нормы поведения в обществе и следующий им. Попробуем отсюда вывести определение самих культуры и цивилизации.
Культура – это какие-то социальные нормы (как упомянутое выбрасывание мусора в урну), навыки, человеческое творчество, поведение, умения и знания, накопленные определённой группой людей. А цивилизация – это способ организации жизни, то, что даёт «комфорт».
В истории философии есть множество философов, которые рассуждали на эти темы, но особенно мне интересны позиции Шпнеглера, Ясперса и Тойнби.
Шпенглер представлял цивилизацию как смерть культуры. Он говорил о цикличной смене культур, каждая из которых изолированно рождается, расцветает и с появление цивилизации, которая «давит» духовность, погибает. Культура для Шпенглера – живое существо высшего порядка, она имеет душу. А цивилизация – смерть этой самой души. Нет ничего дурного в благоустройстве жизни, но когда оно поглощает человека целиком, то на культуру уже не остаётся душевных сил.
С точки зрения Тойнби история представляет собой божественное творение, его воля реализуется через человека и его деяния. Он не противопоставлял культуру и цивилизацию, как это делал Шпенглер. Тойнби считал цивилизацию истинной областью исторического знания, а погибнуть она могла из-за кризиса или в ответ на какой-либо вызов.
У Ясперса история и культура – синонимы. Период доистории рассматривался им как «немая культура», а собственно история – «говорящая культура». Его теория «осевого времени» говорит о том, что великие древние культуры, не пережив «осевого времени», погибли, а другие вошли в это время, трансформировавшись и перейдя от мифологического мировоззрения к рациональному. Однако именно в «осевое время» сформировался современный человек, современные религии, которые оказывают значительное влияние на человечество. Ясперс отдавал приоритет духовности и смыслу, потому что всё физическое было неисторичным.
Цивилизация - довольно запарная тема. Мной было прочтено несколько статей о Шпенглере и даже начало его книги, но большое количество длинных и сложных слов любезно предупредили меня, что соваться в это лучше не стоит. Удивительно, но мне не нравится читать сухой, как мозг моего бывшего соседа по парте, текст.
3) Общество, как философская категория.
Общество и с точки зрения философия и с точки зрения любой другой науки – довольно интересное и широкое понятие, отражающее группу людей, объединённых по тем или иным причинам и имеющим между собой специфические связи. Говоря об обществе, о государстве, об общностях и народах, сложно не вспомнить Платона, Макиавелли или Хаксли. Существуют разные взгляды на определение общества, о которых и хотелось бы рассказать подробнее.
Для Платона общество было выражением справедливости. Разделение труда, никакой частной собственности – общность имущества и равенство всех. И на первый взгляд точка зрения Аристотеля может показать схожей, потому что, по его мнению, цель создания государства состоит в достижении общего блага. Однако между ними есть существенная разница: Платон придерживался позиции «люди – государству», а Аристотель – «государство – людям». Последнее лично мне более близко, если выбирать только лишь из двух вариантов, что соответствует моей приверженности республиканской государственной форме. Но ни Платон, ни Аристотель не вызывают у меня желания согласиться с их теориями и представлениями, потому что, как по мне, общее благо исключает благо индивидуальное, что мой здоровый эгоизм категорически не приемлет.
Аль-Фараби – второй учитель после Аристотеля, и его размышления несколько сходятся с упомянутым греческим философом. В его понимании идеальное общество походит на человеческий организм, в котором все органы, взаимодействуя друг с другом, составляют отлаженный, совершенный механизм. «Добродетельные» люди, объединяясь, имеют своей целью достижение счастья, справедливости и развития. Аль-Фараби также большое внимание уделял правителю, который, прежде всего, должен быть счастлив, так как именно от него зависит счастье народа. Кроме того правитель по его мнению должен обладать мудростью, рассудительностью, даром убеждения, хорошим воображением, а также здоровьем и физическим развитием, которые позволили бы ему вести священные войны.
Хочу также упомянуть Макиавелли с его знаменитым трудом «Государь» и менее знаменитым трудом «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия». В первой книге Макиавелли раскрывает нам позицию монарха, обладающего абсолютной, неограниченной властью и даёт советы по управлению государством именно государю. Однако в «Рассуждениях» Макиавелли больше говорит о республике, которая в его представлении была идеальным обществом. Он упоминал о наличии шести «неудобных» форм государства: монархия, которая легко превращается в диктатуру; аристократия, довольно быстро переходящая в олигархию; правление народа, оборачивающееся, как правило, смутой и хаосом. И лучшее решение – совмещение трёх государственных форм. Монархия, правление народа и аристократия вместе способны достичь небывалого расцвета, что, кстати, можно видеть на примере Спарты, которая просуществовала, придерживаясь подобного принципа, семь веков. Макиавелли также упоминает неприкосновенность частного имущества, говорит о рационализме и отделяется от рассуждений, основанных на Божественном послании. Его точка зрения, раскрытая в «Рассуждениях» и в «Истории Флоренции», кажется мне наиболее здравой и крайне близкой.
Вспоминая общество, вспоминаются и антиутопии. Замятин и «Мы», Оруэлл и «1984», «Скотный двор», Хаксли и «О дивный новый мир» – яркие примеры «идеальных» обществ, в которых на деле прослеживаются негативные тенденции развития (или его полного отсутствия, задавленного «потреблением» или тоталитаризмом). Антиутопии предостерегают нас, говорят о будущем, которое может наступить и стать нашим настоящим. Хаксли почти через тридцать лет после написания своей антиутопии выпустил «Возвращение к дивному новому миру», где с тревогой заметил, что многие его предсказания сбываются, и опасался наступления мира, где чувственные наслаждения, отсутствие каких-либо проблем, страхов или препятствия разрушат всё, что делает человека человеком – а это, помимо искреннего счастья и любви, ещё и боль, страх, отчаяние, печаль.
Стоит помнить, что историю общества делают люди. Это особая социальная форма специфического характера, способ организации совестного бытия. Это объективная реальность, видимая каждым под разным углом и освещением. Я вижу общество, как нечто меняющееся и динамичное, как что-то, способное удовлетворить человека, который является социальным существом. Общество – это единый организм, в котором каждому человеку отведена своя роль, как роль есть и у каждой клетки. И в этом обществе, которое мне хотелось бы представить идеальным, первым долгом является справедливость. Но говоря об этом, стоит помнить, что совершенства не существует.
Люблю Макиавелли и напишу про него как-нибудь отдельную статью.
4) Познание
«Самое непостижимое в этом мире - это то, что он постижим». Я люблю Эйнштейна за его относительность, и этот своеобразный оксюморон, который он нам приводит, тоже пришёлся мне по душе и помог мне сформулировать определение познания в моём понимании. Познание – постижение окружающего мира и самих себя путём совокупности процессов и методов, что для каждого индивидуальны.
Парменид верил, что лишь познание посредством разума, а не чувств, может быть истинным и «светлым». Мне трудно согласиться с ним. В качестве примера приведу высказывание Ницше: «Дано ли нам постичь глубину ночи при свете дня?». Можем ли мы познавать то, чего никогда не знали? Ницше говорит о том, что познать что-то можно только находясь в этом, испытав это, почувствовав это. Сложно судить о любви, никогда этого не ощущая. Трудно говорить о правильности приготовления болоньезе, никогда ранее не зная о существовании такого блюда. Итак, чтобы познать, нужно ещё и испытать, почувствовать. Чувственное восприятие, теоретические исследования, практика – полноценные и необходимые способы познания.
Сократ же главным считал самопознание. В ходе диалога Сократ вместо того, чтобы утверждать ту или иную истину, задает последовательно вопросы, отвечая на которые, его собеседник сам формулирует дотоле неизвестные ему утверждения. Так он изобрёл способ майевтики.
Гегель говорил, что благодаря познанию человек бессмертен. Люди смертны, но продукты их умственной деятельности вечен. Духовное и культурное наследие; знания, которые оставил человек после себя, никуда не исчезают – они видны в каждой человеческой чёрточке, в инновациях и обыденных, простых вещах. Мы не забываем то, что преподносят нам предки, - мы учитываем их знания и на их основе строим что-то ещё более впечатляющее, и так по нарастающей.
Фрэнсис Бэкан считал, что в основе познание лежит опыт. Он указал на «идолы», которые мешают человеку познавать, закрывают «свет». «Идолы рода» предполагают, что людям свойственно рассматривать явления не сами по себе, а с точки зрения их пользы и важности для себя. Это непринятие нового (например, долгое время никто не хотел признавать, что земля круглая). «Идолы пещеры» - это предрассудки. Отсюда рождается, например, расизм. «Идолы рынка» - влияние мнения большинства. «Идолы театра» создаваемые верой в авторитеты. С этим вторым видом идолов надо бороться, приучая себя смотреть на все собственными глазами.
Аристотель, как и Декарт, поддерживал метод познания мира посредством дедукции – переходить от общего к частному, а Бэкан противопоставил этому свой метод – индукцию – переход от частного к общему.
Делая выводы из сказанного, познание – постижение мира, известного своей необъятностью, основанное на собственных заключениях, составленных с помощью чувственного восприятия, теоретической информации и анализа. Познание делает человека вечным. Аристотель писал, что познание начинается с удивления: мы узнаём то, что пробуждает в нас любопытство; ищем информацию, которая нас заинтересовала. И чтобы познать то, что вызывает удивление и интригует, нужно не только смотреть, но и видеть.
5) Что такое философия?
Определить для себя понятие философии – начать изучение себя и мира через призму собственного «я». Философия пронизывает каждый аспект науки, каждую часть нашего мира незамысловатым, но недоступным для многих языком, а люди – читатели, которые могут пройти мимо, слепо проведя по строчкам пустым взглядом, и которые способны узнать многое, если всего лишь потрудятся посмотреть.
Александр Дюма был гением и говорил столь же гениально: «Философии не научаются; философия есть сочетание приобретённых знаний и высокого ума, применяющего их». Я не буду спорить с этим утверждением – оно описывает мои мысли, что клубятся в голове при поминании философии. Нельзя познать собственную истину, зубря чужое мнение. Её можно узнать и принять, только познав себя, приобретя знание и вычленив из него то, что полагаешь нужным.
Я всё говорю о познании себя, изучении собственного «я», и стоит сказать о том, что это важнейший аспект философии. Диоген мудро заметил: «Торжество над самим собой есть венец философии». Я могу согласиться с этим утверждением. Нужно иметь внутреннюю силу, стойкость и мудрость, чтобы суметь постичь свою природу, осознать свою сущность и закономерности своего бытия, овладеть контролем над собой. Нужно восторжествовать над собой, преодолеть себя и границы своего разума, чтобы после – постигать. Постигать бесконечно долго, столько, сколько хватит духу.
Как-то раз мне попался рассказ «Вселенная в банке из-под джема», после чего выражение Ремарка «бренности бытия грубы и тривиальны» стало не таким правильным в моих глазах, как мне казалось сначала. Столько в нашем мире необыкновенного, даже в самых простых, привычных вещах – и чтобы понять это, нужно проникнуться, увидеть, проанализировать, о чём мне и поведал этот рассказ. Мне нравится думать, что я что-то понимаю в нашем мире, но узнавая больше, идя вперёд и видя новое, я только лишь осознаю: я знаю бесконечно мало. И чем дальше я продвигаюсь, тем меньше кажется масштаб моих знаний, но это не видится мне удручающим – это скорее любопытно и поразительно; столько в бытие и небытие, которое все видят по-разному, потрясающего, что руки чешутся разведывать всё больше и больше.
Философия у каждого своя. Кто-то формулирует её, кто ею живёт. Наш мир парадоксален, а человек – ещё более неординарен, чем мир, в котором он живёт.
«На вечные вопросы даются временные ответы», потому что философия для каждого своя, и ответы каждый получает свои собственные. Для меня философия является признаком умения не только видеть, но и замечать. Знать себя, смотреть вперёд и наблюдать бесконечные возможности – то, что человек приобретает на пути становления философом.
6) Проблемы сознания и бессознательного в философии
Сознание – это процесс наблюдения и самонаблюдения. Сознавать значит фиксировать и оценивать, облечь образы в слова и символы.
Сознание в какой-то степени связано с духовностью. Дух - философское понятие, часто отождествляемое с невещественным началом. Сознание – нематериально, но существенно. Душа же… Душа - сугубо индивидуальный феномен, она составляет и выражает собой уникальные особенности личности человека, особенности его сознания. Платон утверждал, что душа – это то, что выражает внутреннее состояние человеческой индивидуальности. А Пифагор говорил о бессмертии и переселении души. Также ему приписывают учение о теле как «гробнице души», что говорит о бестелесной природе души, органически связанной с телом. Душа человека разделяется им на три составляющие: ум, рассудок и страсть, локализованные в теле человека в области от головного мозга до сердца.
Работа души, т.е. сознания, по мнению Аристотеля, подразделяется на 3 сферы деятельности: растительную, животную и разумную. Растительная сфера сознания заботится о питании, росте и размножении, животное сознание отвечает за желания и ощущения, а разумная душа имеет способность мыслить и размышлять. Только благодаря разумной части человеческого сознания индивид отличается от животных.
Ещё раз подчеркну, мне кажется, что сознание - это процесс, а не статичная сущность. В качестве примера или скорее сравнения хочу привести коллективное сознание. Скорее даже общественное сознание. Общественное сознание – это совокупность чувств, настроений, разных взглядов, образов, идей, которые отражают стороны общественной жизни. Но, например, когда в реке отражается какой-то пейзаж, он отражается чисто внешне. То есть в одном явлении отразились черты другого природного явления. В общественном же сознании отражаются не только внешние, но и внутренние стороны жизни общества, их сущность и содержание. Точно также и с индивидуальным сознанием. Оно отражает то, как мы видим окружающий нас мир. Это особенности взглядов человека, интересов, ценностных ориентаций. Именно восприятие порождает особенности в нашем поведении, выборе, поступках. Разница в том, что общественное сознание – социальная концепция, а индивидуальное – независимая.
Говоря о сознании, упомяну и бессознательное. При слове «бессознательное» сразу вспоминаются сны, так называемое «шестое чувство», лунатизм, кома – то, что неподвластно нашему сознанию. Человек делает что-то, что неподвластно его видению самого себя, чего он не понимает и не замечает, но что всё ещё влияет на его восприятие, на его жизнь. Бессознательное – отсутствие сознательного контроля. Сон – бессознательное, бодрствование – сознание.
Не упомянуть Зигмунда Фрейда было бы кощунством, поэтому приведу его цитату: «Сознательная умственная жизнь представляет собой лишь довольно незначительную часть бессознательной душевной жизни». Что же это значит? Уже было упомянуто, что определить такое понятие, как сознание, невозможно; скажу теперь, что и бессознательное сложно сжать в какие-то рамки и ограничить определением. Но Фрейд подметил, что за всеми нашими поступками и делами, что мы делаем осознанно, стоит бесконечное количество душевных метаний, терзаний, мгновений борьбы, мыслей – за сознательным всегда есть бездонная пропасть бессознательного, которую изведать полностью никогда не удастся, но которая будет с нами всегда.
Мы думаем, мы видим и мы наблюдаем, мы осознаём - и мы воплощаем. Сознание – это наша уверенность, это наша сила, это наше понимание мира, который невозможно понять однозначно. Сознание делает людей крайне непохожими, индивидуальными. Это то, что лепит из нас нестандартных личностей со своей волей и видением окружающего мира. Но также это то, что делает людей людьми. Это самосознание, самонаблюдение.
И закончу цитатой: «все, что мы знаем, – это сознание, и все, что мы осознаем, – знание». В действительности все, что осознается, является знанием того или иного рода. Это относится, в частности, и к восприятию незнакомого предмета. А то, что мы знаем, то, что осознано используем и понимаем, это сознание.
С общественным сознанием немного ушли в сторону, но тема в целом была не особо завлекательной лично для меня. Сложно писать, когда написанное не интересует тебя в полной мере.
7) Свобода
Опять скажу, что люблю Эйнштейна и его относительность, потому что эта теория применима ко всему и часто заставляет размышлять меня об очень многом. И сейчас, говоря о свободе, я хочу сказать, что она тоже относительна. Каждый видит её по-своему, у каждого она своя, но в чём же заключается истинная свобода?
«Мы обречены быть свободными, и наша свобода, возможно, является единственным, от чего мы не в состоянии отказаться» - цитата, в полной мере раскрывающая позицию Сартра в отношении свободы. Мне нравится его прямой подход, говорящий о том, что свобода – это ответственность за свой выбор, не больше и не меньше. Человек – совокупность своих поступков, он всегда делает выбор, даже если отказывается от выбора, и последствия этого выбора – его ответственность. Никакое насилие никогда не будет выше свободы, и даже узник, запертый в темнице, свободен. Свобода – внутреннее качество, а не внешние обстоятельства.
Спиноза же говорит об инстинктах. Человек свободен только тогда, когда он не подчиняется своим животным побуждениям, когда он разумен. Но при этом свобода – не анархия, не хаос и не произвол, свобода – это познанная необходимость. Кант тоже говорил о разуме в контексте свободы, но также он упоминал, что человек не может быть свободен сам по себе – он свободен только среди себе подобных. Человек подчинён необходимости. Добровольное самоопределение, природа, разум – основы свободы по Канту.
Старый добрый экзистенциальный пессимизм Камю говорит о том, что абсурд сводит все шансы человека на свободу к нулю. Однако этот же момент, стесняющий человека, приводит его к мыслям о бунте, появляется так называемый «бунтующий человек». И только такой человек способен придать своей жизни осмысленность.
«Делать то, что доставляет удовольствие, - значит быть свободным» - это напоминает мне о гедонизме и их наслаждении, как единственной терминальной ценности. И я вижу в этом что-то близкое лично мне. Делать то, что нравится, то, что заставляет тебя парить, а грудь сжиматься от переполняющих эмоций. Свобода для меня – это счастье. Но вместе с тем свободен только тот, кто мыслит самостоятельно, а не повторяет чужих слов, смысл которых не понимает.
Иногда я думаю, что человек свободен, когда он раскрывает себя и выходит за свои пределы. «Когда я освобождаюсь от того, кто я есть, я становлюсь тем, кем я могу быть». Утрата всяких надежд – свобода. В другие дни мне кажется, что как раз надежда лежит в основе свободы. И то, что мне позволено думать, решать и менять своё мнение – уже свобода, не так ли?
8) Проблема смысла жизни
Смысл нашего существования, бытия, жизни – извечный вопрос, который имеет тысячи ответов, каждый из которых в равной мере верен и ошибочен. Смысл того, зачем мы «здесь» раскрывается со сторон стоицизма, прагматизма, извечного экзистенциализма и, конечно гедонизма.
«Истину не нужно искать – её нужно сформировать» - цитата, описывающая позицию прагматиков. Это люди действия, которые видят смысл жизни в том, что может принести пользу. Их достижения – это их ценности, идти «по головам» - в порядке вещей, главное - достигнуть желаемого. Говоря об этом, сразу же вспоминается и Эпикур с его гедонистической позицией, в которой удовольствие – единственная терминальная ценность. Однако не стоит путать эти направления: прагматизм проповедует о том, что цель жизни оправдывает затраченные на неё средства, а гедонизм утверждает, что главное в нашем существовании – наслаждение.
Экзистенциализм немного более пространен и сложен в этом отношении, но разобраться в определении смысла жизни экзистенциалистов всё же можно. «Главное искать, а не найти» - смысл жизни в том, чтобы найти собственное «Я» через личную свободу. Но центральным здесь является не сама цель, а путь. Однако в большинстве своём пессимистичные экзистенциалисты считают, что жизнь бессмысленна. «Миф о Сизифе» Камю яркое тому подтверждение: Сизиф неустанно подымает в гору камень только для того, чтобы сбросить его вниз, как только окажется на вершине, после чего снова поднимает его вверх. И этот цикл повторяется снова и снова, бессмысленно и неразрывно. Жизнь человека такая же – не имеющая цели. «Смысла жизни не существует, мне придётся самому создавать его».
Позиция стоицизма мне очень далека, но я уважаю её. Это позиция несопротивляемости судьбе, позиция атараксии и терпения. «Жить в бочке» и довольствоваться этим – то, что стоики считают благом. Они находят счастье в том, что не желают никакого счастья.
Мне ещё не повезло найти собственный смысл жизни, и мне трудно выбрать что-то близкое из уже сформулированных позиций. Если жизнь бессмысленна, почему бы не наделить её собственным смыслом? Если смысл жизни есть, почему бы не начать искать его, и этот путь, длительностью во всю жизнь, и станет смыслом, ведь ничего другого познать и не выйдет? Если смысл жизни удалось найти, как можно быть уверенным в том, что он верен? А если смысл жизни в том, чтобы задаваться вопросами и размышлять, так и не придя к единому решению? Люди задаются вопросами «зачем» и «почему», ищут скрытое и неизвестное, веками бьются над разгадками, но, мне кажется, нужно просто жить, нужно радоваться. Жизнь дана для того, чтобы жить. Разве не в этом весь смысл?
Стоики меня пугают.
9) Человек
В философии Бердяева человек противоречив и парадоксален, что мне кажется прямым его определением. Нет в человеке ничего конкретизированного или фиксированного – он состоит из сплошных противоречий, которые и делают человека чем-то большим, чем просто животным. Человека определяет независимость, антагонизм самого его существа по отношению к самому себе и сложные чувства, что на много ступеней выше инстинктивных побуждений.
В человеке уживается животное начало и независимость от инстинктов, свобода, что является фундаментальной основой самого сущего людей, и стремление действовать по заложенному с рождения принципу, что детерминирует любые поступки. Человек, как и истина, есть источник противоречий, и мне нравится думать, что людская контрадикторность исключительна.
Человек рождается с ношей экзистенции на плечах, и только его выбор определит, как ею распорядиться. Люди выбирают быть зависимыми, и это уже делает их свободными. Коллизии между мнениями в отношении свободы, ограничений и рамок никогда не утихнут, но, как по мне, возможность выбора собственной точки зрения уже говорит о многом.
Сократ выделал суть человеческого существа – это совесть и добродетель. Животное не может испытывать вину и не может стать благородным и честным, человек же способен на это, хотя порой и отвергает свои возможности. Так он разработал принцип этического рационализма, где добродетель – это знание.
Достаточно легко сказать, что человек – тот, кто человечен, но что это должно значить? Конфуций прежде всего обращал внимание на нравственную сторону человека. Только человек, следующий нравственным законам, сможет стать «идеальным человеком». Человек – существо, действующее ряду этических принципов, среди которых есть и гуманность.
Есть и другие точки о том, как можно определить человека. Камю считал, что человек абсурден и нелогичен. Животные обладают потребностями, которые способны удовлетворить. Человек же имеет потребность в нахождении смысла – в том, чего нет. Ну что сказать? Он был типичным экзистенциалистом, работы которых зачастую имели оттенок пессимизма.
Уже упомянутый Бердяев считал, что человек всегда несет в себе, пусть даже потенциально, свободу и творчество. С их помощью философ строит учение о человеке-творце, являющемся образом и подобием Творца мира. Пытаясь рассмотреть вопрос о свободе как об экзистенциальной составляющей человека, сталкиваешься с двумя противоположностями. Во-первых, человек - чудо, но он рожден природой, точно так же, как и другие существа. Он схож с ними в своих действиях и своем существовании. В нем заложен принцип действия, детерминирующий его поступки. Но отсюда не следует, что человек свободен. Сказать, что человек свободен, значит заявить, что человек не часть природы. Возникает парадокс. Во-вторых, свобода - основная характеристика существа человека: каждый человек в своей сущности свободен. Человек брошен в мир с ношей экзистенции. От того, как он употребит ее, зависит его сущность. Человек будет тем, кем он хотел бы стать. Нет ни свободы без природы, ни природы без свободы. Есть и то, и другое.
«Человек - это мера, раздвигающая себя в безразмерность или человек - это безразмерность, загоняющая себя в рамки?». Человек способен быть и безразмерностью и мерой, всё находится в его руках. Человек неоднозначен, человек способен, человек независим. Кто-то скажет, что человек – порождение Бога, или продолжение Бога, или разочарование Бога. Кто-то возьмётся утверждать, что свобода есть величайшая ложь, и человек подвержен этой лжи. Я же скажу, что верю каждому и никому. Все ведь помнят, что человек – существо противоречивое?
Мне отчего-то симпатизирует Бердяев, хотя не все его утверждения мне близки или по-моему верны. Может быть, всё дело в его языке изложения.
Было ещё десятое эссе об Абае Кунанбаеве, но, придерживаясь честной и открытой позиции, скажу: он меня уже раздражает. После «Пути» Ауэзова и трёх лет Абайтану он сидит у меня поперёк горла. Великий драматург, поэт, акын и дальше по списку, но превозносить его одного, забывая о не менее великих и значимых лицах для культуры, литературы и науки Казахстана - большое упущение.
Надеюсь, эта статья станет кому-то полезной. Удачи неудачникам.