Глава тридцать шестая. Куда везем?
- Елена Анатольевна, я нашел отца. В морге...
- Держитесь, Владимир Иванович!
Были перерывы между печальными делами, заезжал в офис, продавал нефть, уже двадцать тысяч тонн, нашел покупателя. Но если в личном плане была поддержка, соболезнования, то в рабочих моментах - нет. Показываю факс иностранной фирмы о готовности закупки нефти по цене котировок Платтс, цена хорошая, но ни у генерального, ни у президента нет интереса - занимайтесь своими делами. Приехал вечером домой, нашел дело - напился.
За месяц до этих событий совещание с Хазиром Даудовичем - куда везем нефть? Направления два, Вентспилс и Таллин. Я много раз бывал в Таллине, жена в семидесятых годах жила в Эстонии, и я там много раз отдыхал с семьей. Кто знает географию, то от Санкт-Петербурга до Таллина дорога короче, и президент был за этот вариант транзита. Время терять не стал отбыл на "Мерседесе" с Еленой Анатольевной для переговоров на терминале. По возвращении из Эстонии было много ее красочных рассказов о том, как приняли, о чем договорились - все тип-топ. А вот и проект договора хранения и перевалки по факсу высылают, вникайте, Владимир Иванович, это ваша работа.
Действительно моя, и мне интересно все до последней запятой. Обсудить контракт и иные детали можно с Марком Шагалом, вот телефон. Позвонил, познакомились, приятное впечатление, говорю с кем надо, специалист в курсе всех нюансов. Договор одобрили и подписали, но главное - приложение к нему, там кроется вся хитрость и дьявольщина. Обещали выслать завтра, уточнили срок отгрузки - июнь.
- Извините, Марк - вы не родственник знаменитого...
- Да, я его внук.
Как там в песне: "предчувствия его (в смысле, меня) не обманули..." - умные эстонцы запросили предоплату за свои услуги в размере пятьдесят процентов от общей стоимости договора. Это - во-первых, а во-вторых, нам надо еще было вытолкнуть со станции "Нева" экспортный груз, оформить таможенные дела, получить согласие на отгрузку в Управлении Октябрьской ж.д., а подъездные пути на станции старые, одно дело - пять цистерн протащить, другое - триста, и найти перевозчика. Очень рискованно. Елена Анатольевна расстроилась. И я наедине с президентом, совместно приняв очередной удар судьбы, порешили - Вентспилс.
С даты моей командировки в Вентспилс прошло уже десять лет, срок немалый. Главный диспетчер "Ventspils-Nafta", любительница Тани Булановой, уехала в Ригу, новые люди и в других знакомых компаниях. Единственная зацепка - мобильный телефон Улдиса Паварса, директора "Puses". А если не ответит, куда нефть девать?
- Здравствуйте, господин Паварс, Вас беспокоит Фамилия, Отчество, если помните, компания "Dell Holdings", двадцать тысяч тонн дизельки...
Вспомнил, слава богу!
- Я вам перезвоню, оставьте телефон. - Вот так, коротко и конкретно...
Надежда умирает последней.
У меня на руках бумага с печатью: "Прокуратура не возражает против....без кремации." Иду в агентство ритуальных услуг, все оплачиваю по прейскуранту, последний вопрос:
- Куда везем?
На Богословское кладбище, там мои мама и бабушка лежат. В конторе администратор посмотрел бумаги, сверил со своими архивами, согласовали дату, все вроде нормально. И напоследок изрек:
- Идите к вашему месту, сейчас подойдет бригадир.
Минут через десять у ограды нарисовался мужчина моих лет, брюнет в майке, спортивные шаровары. Загорелое лицо, на плечах и предплечьях синие узоры неизвестного художника, на толстых пальцах - наколка М-И-Ш-А. Поздоровался, отрекомендовался по- простому:
- Дядя Миша.
Не обманул. Окинул взглядом могилу, а затем меня, и приговорил:
- Десять тысяч.
Пахнуло легким перегаром, спорить особо не хотелось.
- Дядя Миша, я уже все оплатил, - ищу я компромисс.
- Тебе проблемы нужны? - тихо, почти с безжизненной тоской поинтересовался дядя Миша. Ну до чего бестолковый народ, устал всем говорить одно и тоже...
- Нет, не нужны. Восемь, - сделал я встречное предложение.
- Ни тебе, ни мне, - мудро завершил переговоры бригадир, применив жаргон картежника.
- А ограда металлическая, как с ней? - забеспокоился я.
- Не тронем, твое дело - цветочки-веночки.
- Дядя Миша, сегодня половина, а завтра - остальное.
Немного поразмыслив, бригадир согласился. Жёсткий бизнес!
Назавтра все сделали за полчаса, по-человечески, мужики здоровые, как цирковые борцы. Когда я стоял у ограды, снова тихо подошел дядя Миша:
- Восемь тысяч!
- Вчера я отдал половину, сегодня еще четыре.
- Разве? - искренне удивился бригадир, но спорить не стал, взял и испарился.
Во время моего отсутствия снова был инцидент на Зайцева - не нытьем, так наездом. Наехали чеченцы (!), которых подрядили обиженные контрагенты, поскольку милиция с ОМОНом нам существенного урона не нанесли. Приехал вооруженный отряд аж из Грозного, а их главный миротворец попросил ночного губернатора разрешения на национальные разборки на чужой территории. Разрешение получили, но строго без пороха и огня. Этим вопросом занялись уже наши национальные кадры, выслушали претензии и на своем языке опровергли эту сказку про несправедливость злых питерских горцев. Гости оказались понятливыми и уехали удовлетворенные ответом земляков, и слово сдержали - даже не стреляли. И этих сказок по Питеру ходило много, и про банк "Таврический" ходили слухи, что "бандитский". Какая глупость, сколько раз бывал, а видел только симпатичных барышень и хорошо воспитанных джентльменов. И чем выше этажом, тем симпатичнее и воспитаннее.
Глава тридцать седьмая. Запах нефти - запах смерти
Улдис Паварс не позвонил, зато позвонили от Улдиса Паварса. В один прекрасный день мой мобильный телефон порадовал звонком из Вентспилса, у телефона коммерческий директор "Ventspils-Nafta" Валдис Круминьш:
- Владимир, ваш телефон мне дал господин Паварс. Какая у вас нефть и сколько?
Валдиса я не знал, но мы быстро договорились:
- А господин Паварс работает у Вас в порту?
- Господин Паварс сейчас большой человек, возглавляет ...
Мне приятно это слышать, я в Вас верил, Улдис. Как Вы поверили мне десять лет назад - тогда я стоял на ковре у президента и добился оплаты услуг Вашей компании.
Далее - как обычно: проект договора, согласование условий по факсу. Условия оплаты - отсрочка платежа, станция Вентспилс дает подтверждение о приеме нефти в июле, оригиналы документов высылаем экспресс-почтой.
Пробил в управлении РЖД телеграмму из Москвы о разрешении отгрузки на Вентспилс со станции "Нева". Теперь срочно оформляем таможенные документы, едем на нефтебазу и вручаем комплект оперативным сотрудникам. Припозднились, время первый час ночи, и Елена Анатольевна любезно довозят меня до дома. В этот же день первый маршрут ушел со станции.
Номера цистерн, даты, вес каждой. Регулярно отправляю информацию на терминал, а они - свою: сколько цистерн слили, вес нефти в резервуаре. Наконец, все вагоны добежали и итог - около двадцати тысяч тонн слито. На терминале отличная лаборатория, замеряют качество, все приемлемо, кроме хлористых солей - те же двадцать пять тысяч единиц при норме триста. Чудес не бывает, мы проблему с колес (помните те шесть цистерн) переместили в свой резервуар на нефтебазе, а затем эту проблему увезли в Латвию. Такое не продашь, и терминал делает нам любезность - будем дорабатывать вашу нефть, надеемся, справимся за неделю. Наше руководство начинает нервничать - кредит тикает, проценты начисляются, затраты растут. Через две недели терминал сдается - сделать ничего не можем, идем вам навстречу, даем замещение, свою нефть - столько же нефти, а паспорт качества высылаем. Смотрю - нормальное качество, можно продавать! Реакция генерального директора - растерянность и недовольство, реакция президента - нас это не устраивает! Я начинаю понимать, что любая информация от меня принимается в штыки, без должного анализа, недопустимо эмоционально. Репутация сильно подмочена, пора мне в отставку!
Терпение президента кончилось, и он потребовал срочной продажи. Немного остыли, вникли в ситуацию, и стали "продавать" на терминале. Мои покупатели, две иностранные фирмы, уже отказались туда "лезть", полный ажиотаж, куча посредников, которые все замутили. Уроки 94-го года не усвоены. Звонит Валдис, просит наших "покупателей" не звонить на терминал, я предложил эту мысль донести до генерального директора и передал трубку своего мобильника... К счастью, для меня эта пытка скоро кончилась - я сломал ногу.
Семь дней в гипсе - что может быть прекраснее? Плюс еще пять, пока не сняли. За это время и я отдохнул, и моя психика успокоилась. Елена Анатольевна с референтом устроили телефонную конференцию из офиса, Нонна Александровна читала текст контракта на английском, я из дома устно переводил и разъяснял толкование статей, что нужно изменить и как, а потом Елена Анатольевна с Нонной уже готовили окончательную редакцию. В результате эта "чертова нефть" (цитирую генерального директора) была продана маленькой компании в Латвии, которая в свою очередь, перепродала ее моему покупателю - оптимально, не правда ли? При этом, как я и предупреждал, талантливо налетели на простой цистерн на станции "Нева", всего лишь на три миллиона - напрасно я с этим боролся!
По возвращении я взялся за документацию - творю отчеты по продаже нефти. А вот тут руководство было на высоте. "Инвест-Строй" продавал нефть кому? - нет, по документам первым покупателем была наша компания "Игрек" (название условное), которая уже продавала латышам. Выгода двойная: во-первых, часть прибыли оставалась у "Игрек", и в этом был смысл ее существования, но для меня важным было вторая особенность. Вот представьте, что мы отгрузили с "Невы" ровно двадцать тысяч тонн, а слито в Вентспилсе на двести тонн меньше. Это реально - какая-то цистерна сломалась в пути или потерялась, вес при сливе обычно меньше, существуют даже нормы потерь нефтепродуктов при транспортировке. Эти потери можно доказать, но это сложный процесс, тем более при экспорте. Мы делаем так - "Инвест-Строй" отгружает, а компания "Игрек" в Вентспилсе покупает ровно столько же - те же двадцать тысяч. У налоговой нет претензий, количество товара не изменилось. Теперь компания "Игрек" продает на терминале в Латвии реальное количество тонн своему покупателю, взяв убыток в двести тонн нефти на себя. А если учесть, что цена нефти определяется по котировкам Платтс и меняется день ото дня, то расчет превращается в достаточно сложную последовательность действий. К моим расчетам, как и всей бухгалтерии по контракту, претензий не было. Вот так непросто складывалось исполнение этого проекта - закупка нефти по всей России, накопление и хранение на нефтебазе и экспорт в Прибалтику. По результатам работ я был материально вознагражден - что всегда приятно.
Глава тридцать восьмая. "ТНК-ВР", "Юкос" и "ЛУКойл"
Нефтебаза доказала свою работоспособность, и теперь стояла задача привлечь крупные компании для сотрудничества в качестве клиентов. Это как раз мое - контакты, звонки, командировки, переговоры. Для начала в Москву, "ТНК-Вritish Рetroleum", место известное. Еще из Питера прозвонил все нужные телефоны, еду к специалисту по логистике. Приятный молодой парень, солидный и спокойный, пьем кофе в уютном месте, никто не отвлекает. Я раскладываю пасьянс, он все это воспринимает, да, есть экономия при такой схеме, но есть одно "но" - вашей базы нет в перечне нефтебаз РФ, база должна иметь код.
- У нас есть код станции, - слабо парирую я.
- Нет, это не то, нужен код базы, иначе риски, на которые наше руководство вряд ли пойдет.
Докладываю Хазиру Даудовичу, для него это тоже новость. Позже президент вышел на самый высокий уровень переговоров с этой компанией, но грузы Тюменской нефтяной компании мы так и не получили.
Зачем я ездил на семинар фирмы "Platt's" в первопрестольную - только за информацией? У меня визитка главного экономиста компании "ЮКОС" в Москве Петровой Надежды Ивановны, рядом сидели в аудитории, и "случайно" познакомились. Милая, простая и умная, бальзаковского возраста.
- Здравствуйте, Надежда Ивановна, это ваш сосед на семинаре Владимир, может помните?
У "ЮКОСа" большие проблемы, мы сегодня знаем, чем это кончилось. Устала Надежда Ивановна от проблем, хочется отвлечься:
- Помню, Володя!
- Не очень затрудню, если попрошу у Вас телефоны вице-президентов Вашей компании по экспорту, и кто логистикой занимается. У нас есть деловое предложение.
- Записывайте. Я их предупрежу о вашем звонке.
Прелесть, а не женщина, и ценный деловой партнер. Звоню этим вице, серьезные ребята, умеют слушать и говорить - высылайте предложения, мы их рассмотрим. Видимо, все же им было не до оптимизации перевозок, беспрецедентная смена собственников компании тормозила и не такие начинания. А жаль!
Елена Анатольевна атаковала центральный "ЛУКойл" в Москве, а я питерский с длинным названием "ЛУКойл-Северо-Западнефтепродукт". Созвонился с менеджером, потом встретился с коммерческим директором. Представил презентацию нефтебазы, цветной проспект со схемами и показателями, двадцать тысяч тонн хранения - не шутки, у кого еще столько есть, и главное, свободных? Через месяц встречаю коммерческого директора из "ЛУКойла" в приемной Хизара Даудовича, зашли на нашу нефтебазу, стали грузить.
Нефтебаза не должна простаивать, это - аксиома. Было решено перевести нефтебазу на прием мазута, причем приоритетно оказывать услуги для сторонних организаций. В случае отсутствия таковых вступает в действие "Инвест-Строй" и грузит свой товар, или загружает резервуары частично, если клиентов мало. А чем же мазут отличается от нефти - не технологически, это понятно - самая тяжелая фракция после ее переработки, а химически? Елена Анатольевна привезла в офис с нефтебазы две пластиковые бутылки - одну нефти и одну с мазутом. А мне поручено бутыли доставить в Центр контроля и сертификации на Курляндской для тонких анализов и выводов - в чем отличие? Мазут я видел и нюхал в Клайпеде, а вот нефть - не довелось. Взяло меня любопытство - шо це таке? Взял на весу бутылку с этикеткой "Sprite", отвинтил крышку - а бутылка нежесткая, бульк - и небольшой фонтанчик темной жидкости, как шампанское, взмыл в воздух и окропил меня и мою белоснежную рубашку коричневыми капельками нефти. За знакомство! Это было неожиданно и смешно, но удушливый запах мгновенно заполнил всю комнату - хорошо, что стояло лето, окно было потом открытым целые сутки, а Елена Анатольевна посмеялась и временно переехала в соседний кабинет. Кстати, рубашка так и не отстиралась, и была оценена как допустимые, но невозвратные потери. Зато можно было рассказать эту историю коллегам и немного расслабиться. Поделился этим случаем с Михаилом из "СЖС", нашими инспектором, он рассказал более грустную историю: оператор открыл крышку цистерны, наклонился для осмотра и был мгновенно отравлен газами, потерял сознание и погиб, упав внутрь.
"Тест-Санкт-Петербург" на Курляндской выполнил работу, привел данные физико-химических анализов, а вот выводы сформулировал неоднозначные и не вносящие ясность в поставленный вопрос. "Сигма" начала искать клиентов, а мы периодически помогали и поставляли - то две тысячи тонн, то ноль, то двадцать тысяч. Для нефтебазы это было лучше, имелась подстраховка, а "Инвест-Строй" такой "рваный" стиль работы не устраивал, во всяком случае меня и Муслима, о чем мы президенту и доложили - дайте стабильную квоту, иначе на рынке мазута удержаться сложно. Обещал подумать.
Новое рационализаторское предложение от Лазаря Вениаминовича: "СЖС" много денег дерет за анализы, надо отказаться от их услуг. И президента настроил на это. Спрашиваю у них:
- А кто анализы делать будет?
- "Тест-Санкт-Петербург!" - бодро отвечает Гросс.
- А кто на цистернах сидеть, мы?
Не прошла рационализация, системно надо мыслить.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, уважаемые читатели, ставьте лайки и пишите комментарии...