Алла Леонидовна уже вышла из дома, дошла до угла соседнего здания и даже увидела яркую вывеску продуктового магазина, куда держала путь, как вдруг вспомнила о том, что забыла дома кошелек. Ахнув и привычно коснувшись пальцами губ, что означало крайнюю степень сожаления, Алла Леонидовна остановилась и повернула назад.
Такое с ней случалось в последнее время все чаще. Стали забываться какие-то важные и нужные детали, даты стали путаться, а иногда, проснувшись утром, Алла Леонидовна с трудом могла сообразить, какой сегодня день недели. Это все становилось привычным, но все равно каждый раз, когда происходило что-то менее привычное, это выбивало женщину из колеи. Пойти в магазин и забыть кошелек дома – верх глупости и несерьезности.
Проблема заключалась в том, что все мысли Аллы Леонидовны были заняты другим. Она постоянно мусолила одну и ту же мысль, не дававшую женщине покоя. Ее болезнь. Заболевание, после постановки диагноза о котором, люди живут максимум два-три года. Есть, конечно, счастливчики, которые проживали и пять лет, и даже семь, но вряд ли она войдет в их число.
Алла Леонидовна знала о том, что скоро ее не станет. Новость о болезни не была даже каким-то сверх событием, потому что женщина подозревала о том, что ее ждет та же участь, что ждала ее мать, ее тетку, а до этого двоюродную бабушку. В общем, диагноз, связанный с онкологией, был точным, само собой разумеющимся и означавшим только то, что осталось жить Алле Леонидовне чуть больше двух лет.
Так сказал врач, а как выйдет на самом деле, женщина не знала. Она была рада тому, что у нее нет дочери, потому что диагноз, который ставили из поколения в поколение ее родным, касался лишь лиц женского пола. Сыновьям Аллы Леонидовны данный диагноз не грозил, и потому она была спокойна за здоровье детей. За здоровье – да, но не за их будущее.
- Как будут жить Никита и Илья после того, как меня не станет? – этот вопрос Алла Леонидовна задала своему второму мужу, с которым была в разводе больше семи лет. Михаил Андреевич только развел руками. Он уже давно был женат на другой женщине, в новом браке у него родилась дочь, и заботы о семье Аллы Леонидовны, как, впрочем, и о ней самой, остались в далеком прошлом. Илья, сын Михаила Андреевича, недавно отметил свое двадцатилетие. Казалось бы, уже взрослый парень, он все равно нуждался в помощи и поддержке матери, жил с Аллой Леонидовной в одной квартире, учился на третьем курсе геологического института.
- Как обычно живут люди, Ал? – задал встречный вопрос Михаил Андреевич, раздражаясь от того, что на риторический вопрос бывшей жены ответа у него не нашлось. – Взрослые ребята, справятся. Никите уже двадцать семь лет, у него давно своя жизнь, а ты все трясешься за них.
- Они – мои дети, - возразила Алла Леонидовна, - и я не могу не переживать за них.
- А пора бы уже научиться, - ответил мужчина, - тебе жить осталось всего ничего, а ты думаешь не о себе, а о взрослых мужиках, которые сами о себе должны давно заботиться. А ты им все носы, да задницы подтираешь, как будто они только в детский садик пошли.
Слова Михаила Андреевича звучали грубо, но очень точно. Действительно, к чему эти сантименты с детьми, которые уже давно бреют свои лица, спят с женщинами и употребляют алкоголь? Для чего Алла Леонидовна печется о них с такой силой и переживает за них больше, чем за саму себя? Много ли она сама получила от своих детей?
Эти мысли показались женщине кощунственными. Дети не просили ее их рожать, это был ее выбор, за который она должна нести ответственность в полной мере. Но сколько же по времени нужно нести эту ответственность? Выходило, что всю оставшуюся жизнь, а времени на нее оставалось не так много.
В тот день, возвращаясь домой за кошельком, Алла Леонидовна снова и снова возвращалась мысленно к тому, как будут жить ее сыновья после ее смерти. Она привыкла им помогать, поддерживать во всем, и финансово, и морально, а что же будет после ее смерти? Кто позаботится о Никите и Илье? Никита хоть уже достаточно взрослый, даже женат был, хоть и не очень продолжительный период времени, но все же знает о том, что такое семейная жизнь и ответственность. Илья же еще ребенок, в глазах Аллы Леонидовны он – дитя, требующее постоянного контроля и помощи.
Она вошла в квартиру, стараясь быть бесшумной и не разбудить спящего после бессонной ночи младшего сына. Илья опять всю ночь где-то гулял, но с кем и где именно, мать не знала. Сын явился под утро пьяным и еле державшимся на ногах, тут же свалился спать, даже не сказав матери ни одного внятного слова.
Алла Леонидовна давно привыкла к такому поведению сына. После того, как она узнала о своем диагнозе и рассказала о нем детям, Илью словно подменили. Из послушного и умного мальчика, который был близок с матерью духовно и делился с ней своими проблемами и переживаниями, Илья превратился в полную свою противоположность. Теперь он плохо учился, перестал подрабатывать, постоянно где-то гулял и разговаривал с матерью сквозь зубы. Даже его отец не мог воздействовать на сына, предпочтя во всем обвинить бывшую жену.
- Если бы ты ему поменьше потакала, - говорил Михаил Андреевич, - Илья был бы другим и вел бы себя иначе. Ты сделала от него полностью зависимого от себя пацана, который в двадцать лет не может ничего, кроме как ныть и плакаться, клянчить деньги и не способен самостоятельно жить.
Алла Леонидовна хотела что-то возразить, но промолчала. Действительно, а что она может сказать против того, о чем рассуждал ее бывший муж? Она и вправду сделала из Ильи мальчишку, который не мог ничего сам, зависел от матери и финансово, и морально. Эдакий переросток, который забыл о своем возрасте.
- Слышь, ты края видь! – эти слова Ильи услышала Алла Леонидовна, вернувшаяся за кошельком домой. Оказалось, что пока она шла до магазина и обратно, Илья успел проснуться и уже с кем-то говорил по телефону. Замерев в прихожей и стараясь действовать как можно более бесшумно, женщина принялась искать кошелек. И куда она могла его подевать? Лежал же в сумке, там теперь его не было. В кармане плаща тоже. Неужели она забыла его в комнате? Придется теперь шуметь и выдавать свое присутствие в доме.
- Ты знаешь о том, сколько ей осталось! – продолжал Илья говорить кому-то по телефону, а Алла Леонидовна вмиг замерла. Уж не о ней ли говорил с кем-то ее младший сын?
- Я помню, что есть еще и ты! Но ты не забывай о том, что у тебя есть своя квартира, а я не при делах. Когда матери не станет, предлагаешь мне поделить с тобой ее хату, половину отдав тебе? Не офигел ли ты?
Алла Леонидовна почувствовала тошноту. Такое с ней часто бывало в последнее время, виной тому были курсы лечения, которые она проходила в качестве поддерживающей терапии. Теперь к тошноте от лекарств добавилась дурнота от слов сына. Илья явно разговаривал с Никитой, и братья обсуждали ничто иное, как ее уход из жизни. Алле Леонидовне, возможно, осталось еще пару лет, а они уже делят ее квартиру.
- И что из того, что у меня есть отец? Батя уже давно женат на другой, у него растет дочь, и ему нет никакого дела до меня и моих проблем… Да, у меня есть проблемы! А у тебя их нет? Не ты ли у мамки деньги занимал, только на моей памяти, раза три, и ни разу их не возвращал? Да, это был ты! Меня она не содержит, я сам зарабатываю!
«Интересно, где?» - мелькнула в голове Аллы Леонидовны мысль-вопрос. Да, было время, когда Илья занимался репетиторством с ребятами из школы, которые плохо соображали в физике и химии, но упорства и работоспособности младшего сына хватило не очень надолго. Потом Илья еще несколько недель проработал в институте, где учился, заработал какие-то копейки, которые потратил на себя самого, а больше ничего Алла Леонидовна о трудоголизме своего младшего сына не припоминала.
- Ты вообще не имеешь права претендовать на эту квартиру! Когда ты был женат на Ленке, мать дала тебе деньги на первоначальный взнос. Теперь у тебя хата, с ипотекой она тебе помогала. Теперь еще от этой хаты половину оттяпать хочешь? Нет уж, не дам я тебе такой возможности. Я с мамкой поговорю, она завещание на меня напишет. Да! Я попрошу, а она не откажет. А знаешь, почему? Потому что любит меня и чувством вины мучается от того, что помрет, а меня оставит без помощи. Слышишь?
Алла Леонидовна почувствовала, как слезы подкрались к глазам, готовясь вырваться наружу и залить все вокруг. Ее сыновья обсуждали не то, как они будут жить без матери, они обсуждали жилищные проблемы, которые возникнут, когда ее не станет. Неважно, что не будет ее самой, важно то, что им придется бороться за жилплощадь. Ее мальчики, которых она любила больше всего в своей жизни, ради которых была готова на все, относились к ней как к вещи, без которой будет некомфортно, но не так страшно, как она могла предположить.
Алла Леонидовна не стала забирать кошелек, а тихо вышла в подъезд и присела на ступеньки. Было холодно, но она словно не чувствовала холода и дискомфорта. Ей было уже все равно на то, о чем Илья говорил с Никитой, она словно глотнула морозного воздуха, от которого легкие сжались до размера яблочной косточки.
В магазин она не пошла и в тот вечер ничего не готовила. Илья, крутившийся возле матери весь день, под вечер начал разговор, которого Алла Леонидовна ждала с неприятным чувством отвращения к собственному сыну.
- Ма, а что будет с этой хатой? Ну… Ты уже решила?
Вот такой вопрос, сразу в лоб. Не задумываясь о том, что могла при этом испытать женщина, готовящаяся к собственной смерти, просто банальный вопрос.
- Нет, не решила, - ответила Алла Леонидовна, стараясь не смотреть сыну в лицо, - а что?
- Ну, типа, квартира же должна поделиться? Ну… после того, как ты… Ну ты понимаешь…
Илье было неудобно называть вещи своими именами, но Алле Леонидовне, смирившейся со своей участью, было проще это сделать.
- Тебя волнует то, кому достанется квартира после моей смерти?
- Ну, типа, да, - мрачно отозвался Илья.
- У тебя есть брат. Все поделится поровну, - спокойно ответила Алла Леонидовна, а потом посмотрела на младшего сына, лицо которого перекосилось гримасой недовольства. Не на такой исход событий он рассчитывал.
- А разве это честно? У Никиты уже есть хата.
- Купи ты себе тоже, и у тебя будет, - жестко ответила мать, сама поразившись своей холодности. Еще утром она и представить себе не могла, что может вот так ответить Илье, а теперь слова сами просились наружу.
- Мне ипотеку никто не даст, я еще не работаю, - ответил Илья, и в его голосе послышался вызов.
- Устройся на работу, будет ипотека. Я же еще не умерла, буду помогать, пока жива.
Лицо Ильи совсем сникло. Он хотел другого, и Алле Леонидовне прекрасно было известно, чего именно хотел ее младший сын. Просто так получить все, что должно быть разделено пополам. Всегда и все Илья получал в жизни просто так, а в этот раз вдруг что-то будто сломалось в этом процессе.
В ту ночь Алла Леонидовна почти не спала. Вспоминала свою жизнь, появление в ней детей, то, с какой любовью и трепетом она относилась к своим мальчикам, ни в чем им не отказывая. Квартиру? Конечно! Машину? Держи! Денег занять? Зачем занимать, если я тебе, сынок, все отдам просто так, возвращать не нужно. И так во всем. Жила ради сыновей, чтобы за несколько месяцев до смерти осознать, что была и остается для сыновей не более чем просто существом, которое больше похоже на банкомат, чем на любимую мать, подарившую им жизнь.
И так тоскливо стало Алле Леонидовне, так обидно, что внутри все сжалось от жалости… к себе самой. Для себя жила ли она вообще? Этого женщина припомнить не могла. Как забеременела Никитой в двадцать лет, еще учась в институте, так и кончилась ее так и не начавшаяся свободная и счастливая жизнь. Сейчас ей не было и пятидесяти, впереди оставалось жить от силы года два, а за спиной не было ничего такого, что хотелось бы вспомнить и счастливо улыбнуться. Да, было рождение детей, была любовь с их отцами, была карьера, которую Алла Леонидовна любила и была ей благодарна за возможность хорошо зарабатывать и даже откладывать деньги, а еще что было? Было ли что-то такое, отчего дух захватывало? Такое, о чем можно было вспоминать и смеяться, радостно хватая ртом воздух? Нет, такого не было. И уже не будет. Или может все-таки случиться?
Под утро Алла Леонидовна уснула беспокойным сном, а к обеду проснулась будто бы другим человеком.
- Ну ты, ма, дрыхнешь! – подметил Илья, встретивший мать на кухне. – Ты завтрак будешь готовить? Или уже обед?
- А ты сам не смог завтрак себе соорудить? – поинтересовалась Алла Леонидовна, заглядывая в холодильник. – Тут и масло, и колбаса, и сыр.
- Так резать же надо. Я тебя ждал.
Алла Леонидовна молча приготовила бутерброды, без аппетита съела один, а потом посмотрела на часы. К четырем она уже была в банке, где уточнила остаток по счету и перевела деньги на валютный вклад.
- Алла Леонидовна, - вежливо обратился к ней менеджер банка, - сейчас не самое время переводить накопления в валюту.
- Это для вас не самое время, а для меня – то самое, что ни на есть нужное, - сухо ответила Алла Леонидовна, заставив брови банковского клерка поползти вверх.
Вечером, сидя перед монитором своего ноутбука, она покупала билеты. Полетит в Париж, там она никогда не была, но всегда мечтала побывать. Виза была оформлена еще полгода назад, а потом Алла Леонидовна узнала про болезнь и все мечты про проездку пришлось отложить. Все, хватит ждать и откладывать на завтра то, что можно было сделать сегодня.
Врач, услышав про планы пациентки, всплеснул руками:
- У вас курс химии! Куда вы собираетесь ехать?
- Ева Васильевна, - обратилась к своему врачу Алла Леонидовна, - несколько месяцев назад в нашем с вами разговоре про мою болезнь, про неоперабельность опухоли, про малый шанс на то, что химиотерапия хоть немного продлит мою жизнь, вы прямо дали мне понять, что мне не поможет ничего. Сколько мне осталось?
Женщина в белом халате замялась, ее лицо изменилось, словно она съела кислую сливу, а косточка от нее застряла в горле и мешала произнести хотя бы слово.
- Вот видите, - удовлетворенно усмехнулась Алла Леонидовна, - мне осталось немного. И вряд ли химия, от которой выпадают волосы, от которой тошнит и все время хочется сдохнуть, мне поможет. Я хочу прожить остаток своей жизни так, как я не жила сорок семь лет до этого. Разве это плохо?
Врач только пожала плечами.
- После возвращения из Франции обязательно загляните ко мне, - строго сказала Ева Васильевна на прощание, а Алла Леонидовна рассеянно кивнула ей, выходя из кабинета.
Чемодан был собран, паспорт с билетом и визой лежали в сумочке. Сердце радостно колотилось, а про диагноз Алла Леонидовна старалась не думать и не вспоминать. Илья узнал об отъезде матери уже после того, как самолет приземлился в аэропорту Шарль-де-Голля.
Все смешалось: эйфория от присутствия в месте, в котором она давно мечтала оказаться, чувство свободы, ветер, развевавший волосы. Алла Леонидовна давно не чувствовала себя такой свободной и такой счастливой.
Через три дня она познакомилась с мужчиной по имени Петр. Он был командирован в Париж, проводил свой выходной, бродя по музеям, в одном из них он столкнулся с Аллой Леонидовной. Сначала чашка кофе в маленькой, но уютной кафешке, потом ужин в ресторане с видом на Эйфелеву башню, после прогулка в парке. У Аллы Леонидовны кружилась голова: то ли от болезни, то ли от безудержного счастья, окутывавшего ее с ног до головы.
Петр, как она, был в разводе, поэтому смысла строить из себя маленьких детей, не было. Оказавшись в его гостиничном номере, а потом и в его объятиях, Алла Леонидовна сходила с ума от восторга. Все время хотелось пить и целоваться, а еще она не помнила о том, что когда-то кто-то из ее бывших мужей был с ней столь деликатен, нежен и обходителен.
Скрывать диагноз от Петра Алла Леонидовна не стала. Рассказала, как есть, а потом согласилась поехать с Петром в его следующую командировку в Таиланд. Виза туда была не нужна, но Алла Леонидовна переживала из-за того, что смена климата может плохо отразиться на состоянии ее здоровья.
Илья звонил матери каждый день, беспокоясь за нее или делая вид. Потом начал звонить и Никита, а Алла Леонидовна, разговаривая со своими детьми, не чувствовала ни капли вины перед ними. Напротив, ей было стыдно перед самой собой: сколько лет она тратила силы и эмоции на что угодно, кроме себя самой.
В Бангкоке они пробыли почти месяц, и это были самые незабываемые дни в жизни Аллы Леонидовны. Они гуляли по огромному городу, на выходные выезжали к морю, а все остальное время наслаждались обществом друг друга и свободой. В какой-то момент Алле Леонидовне даже показалось, что врачи ошиблись с диагнозом, нет у нее никакого рака, просто это был повод для того, чтобы начать другую жизнь.
Но она оказалась не права. В какой-то день состояние начало стремительно ухудшаться, и в самолете, следовавшем в Москву из Бангкока, Алле Леонидовне стало совсем плохо. Из аэропорта ее отвезли в больницу, госпитализировали и начали срочно приводить ее в нормальное состояние.
Алла Леонидовна понимала, что уже вряд ли выйдет из стационара. Слишком много времени она потратила на то, чтобы отказываться от помощи врачей, но зато сколько счастливых дней теперь оставалось в памяти. И Петр… Он всегда был рядом, навещал ее каждый день, и, если бы не решение женщины наплевать на все и уехать в Париж, вряд ли она бы встретила такого мужчину. Настоящего, любимого, преданного…
Почти два месяца свободной и счастливой жизни казались огромным промежутком времени в сравнении с тем, что происходило за сорок семь лет до этого. Проваливаясь в беспокойный сон, Алла Леонидовна улыбалась, вспоминая каждую деталь спонтанной поездки, изменившей ее жизнь и ее саму.
- Мама, как ты могла, - говорил Илья с сожалением, - ты так наплевательски отнеслась к своему здоровью.
- Зато я была счастлива, сейчас я точно могу это сказать, - с улыбкой ответила сыну Алла Леонидовна.
Она успела составить завещание, отписала квартиру младшему сыну. Перед этим имела долгий разговор со старшим, в котором они договорились о том, что своими сбережениями Алла Леонидовна полностью покроет оставшийся перед банком долг старшего сына за квартиру. Все были удовлетворены, а Алла Леонидовна, наконец, была спокойна.
Она ушла в дождливый осенний вечер, когда рядом были сыновья и Петр. Ей казалось, что она просто засыпает, но это был не просто сон. Снова в памяти мелькали обрывки счастливого совсем недавнего прошлого, и Алла Леонидовна уходила счастливой. Она не обманывала ни сыновей, ни себя. Она была счастлива, а еще любима. Она ни о чем не жалела, разве что о том, что не поехала в Париж раньше.
Автор: Юлия Б.
Чтобы не пропустить новые интересные для вас публикации, подписывайтесь на канал! Комментируйте, делитесь в социальных сетях
Копирование материалов и публикация без упоминания автора и ссылки на канал запрещены.