МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ
Главы 13 | Начало
Запрокинув голову, Мартин пару минут всматривался сквозь крону деревьев на вечернее небо и выступающие на небосводе звезды. Я не прерывал молчание парня, не нарушая воцарившуюся тишину, лишь поглядывал на Мартина и ждал.
— Джек...
— Да, Мартин.
— Позволь мне остаться одному. Присоединишься позже. Найдешь меня?
— Конечно, найду. Я же лучший!
— Вот в этом я никогда не сомневался, — усмехнулся пацан и исчез, оставив меня одного.
Я предполагал, каков будет выбор парня и уверен, что солидарен с князем, однако стоило встряхнуть Мартина, как и дать тому время прийти в себя. Князь никогда не давил на сына, позволяя самостоятельно принимать решения. Даже в тот момент, где жить, когда Мартин достиг сознательного возраста: в мире людей или в преисподней. Выбери изначально второй вариант, пацану не пришлось бы скрывать свою ипостась, крутился бы в мире демонов, набираясь сил и взращивая способности.
Однако Мартин остался среди людей под опекой сестры с кучей проблем, которые в свою очередь закалили характер, научили жить, умело скрывая сущность.
Мартину нравилось демоническое происхождение, он вкушал задатки лидера и ощущал опьяняющий вкус власти. Как сказал Асмодей, дело не в девчонке: не последний ангел на пути Мартина. Будучи прекрасным провидцем, князь пророчил сыну большое будущее и союз с небесами входил в планы властителя.
Однако Махалат спутала карты, заставив ангелов усомниться. Вынужденная мера позволила Асмодею пойти навстречу пацану и спасти подростков ради восстановления мира.
Какими бы точными ни были видения Асмодея или пророка Раума из преисподней, Мартин всецело обладал возможностью изменить будущее. Князь вновь рисковал, наделяя сына очередным правом выбора, тем самым позволяя осознать степень доверия властителя к будущему князю тьмы.
Однако проверки оправдывали ожидания: Мартин становился лучшим из незаконнорожденных детей великого князя. А учитывая отношение Асмодея к брачным узам, не приходилось сомневаться в том, что факт законности мало волновал властителя...
Отыскать Мартина не составило труда: пацан с детства притягивал невиданной ментальной силой, а за проведенные рядом с ним годы запах стал неотъемлемой частью, по которому я нашел бы пацана и с закрытыми глазами в преисподней.
Холодный ветер обдувал толстую шкуру монстра, а лапы скользили по влажному мху холмистой местности на берегу океана. В расщелинах каменных валунов ютились скудные деревца, кое-где мшистую почву украшали мелкие ягоды, которые лопались под тяжестью монстрячьей туши.
Мартин сидел на берегу в сверкающей сфере, согреваясь силой. Но выбор места для уединения озадачил меня:
— Теплее пристанища не нашлось? Тебя скоро волнами смоет.
— Это место мне напомнило те дни, когда умерла мама... Я помню, как ощутил одиночество и холод, растерянность и жалость к самому себе. Отчаянно боялся, что меня отправят в детский дом! Кроме тебя, рядом никого не оказалось. Ты не бросил меня, Джек! Оставался до приезда Нэнси, после появился Окто, а затем пришел отец и жизнь изменилась, наполнившись смыслом. Скажи, ведь он не всерьез так сказал, Джек?
— Что именно, Мартин? Попрощался?
— Да.
— Асмодей говорит только правду, — повторил я истину, а Мартин зажмурился, подставляя лицо холодным порывам ветра и морским брызгам, свернув сияющую сферу.
— Он правда считает, что я способен предать?
Я предпочел промолчать, нежели усомниться в словах князя или ненароком ляпнуть не то, что ожидал услышать пацан. Задумавшись, я всматривался в бурные волны и пенные барашки, с грохотом разбивающиеся о прибрежные камни, когда обзор заслонила знакомая фигура демона-перевертыша.
— Новая порция наставлений? — усмехнулся Мартин, поднимаясь навстречу Окто.
— Делать мне больше нечего, — отмахнулся демон. — Предлагаю дружеские посиделки за чашечкой чая в уютном кафе.
— Как в старые добрые времена?
— Именно, когда чай я сам себе наливал, ведь от сестрицы твоей не дождаться, — рассмеялся Окто, вспоминая первые дни знакомства с малышом. — Джек, дружище, ты с нами?
— В роли невидимки? — недовольно поморщился я, если выбор падал на кафе в мире людей.
— Давайте вернемся домой, — предложил Мартин, — уверен, Нэнси не откажется напоить нас чаем.
— Особенно, меня, — хмыкнул я, не употребляющий в пищу ничего, кроме эмоций страхов.
Однако Нэнси дома не оказалось, а Мартин не особо расстроился, понимая, что Окто не просто так явился. В ожидании разговора пацан поставил чайник, вынул из шкафчика чашки и накрыл на стол: гостеприимный демон, сын великого князя тьмы. Кто бы мог подумать?
Сидя за столом на кухне, Окто вертел в руках чашку, задумчиво рассматривая витиеватый узор. Не мешая разговору, я испарился в соседнюю комнату, но слышал каждое слово между Мартином и дядюшкой, как по привычке называл того пацан.
— Одна из способностей Асмодея, уж не уверен, приобретенных или врожденных, появляться в жизни в подходящий момент, — проговорил Окто, отставляя чашку на блюдце, тихо звякнув о донышко.
— В твоей жизни имел место случай? — переспросил Мартин.
— Именно, парень! Удивишься, но и мое сердце страдало.
— Да ладно, Окто! Несгибаемая воля, стальной характер коварного и хитрого демона пали пред неземной красотой? Демон с массой образов любил?
— Почему любил? Ее образ до сих хранится в памяти, и сердце помнит, как заметка на будущее, — возразил перевертыш, а последнее слово заглушил свист чайника, позволяя мне в минутную паузу осознать новую информацию о демоне. — Ситуация оказалась немного схожей с твоей, с той лишь разницей, что она не была ангелом. Однако я едва не угробил обе жизни, но вовремя остановился, позволив ей достигнуть желанных целей и сам пошел в гору. У каждого свой путь, Мартин!
— Асмодей появился в тот момент? — уточнил пацан, а я навострил уши, но ответа не последовало, видимо, Окто молчаливо кивнул и продолжил, сменив тему:
— Но ты ведь помнишь, Мартин, что демоны-перевертыши жуткие лжецы? Не верь ни одному моему слову!
— Кроме одного: ты предан нам?
— Несомненно! Но не всем. Махалат еще та змея, и я рад, что между вами так мало общего, чего не скажешь о другом кровном с тобой демоне.
Я перебазировался на кухню: личные обрывочные воспоминания Окто закончились, а то, что касалось Мартина всецело заслуживало моего внимания и вмешательства. Посмотрев на меня поверх чашки, Окто пригубил чай и продолжил:
— Мартин, у тебя осталось в памяти воспоминание разговора в первый день нашего знакомства?
— Когда ты разнес нашу кухню в старом доме?
— Я разнес?! — Окто едва чаем не поперхнулся. — Твоя сестрица имела неосторожность!
— Да, конечно, помню! Ты предлагал мне стать некромантом, — ответил Мартин, задумчиво раскрошив в блюдце печенье. — Только не говори, что предложение в силе. Окто? Да ладно! Ты серьезно?!
Перевертыш отодвинул чашку с блюдцем на середину стола, облокотился о край и пристально посмотрел на парня:
— Ты достиг сознательного контроля над демоническими способностями, но не забывай о той силе, что до сих пор не раскрыта. Наблюдая за сестрой и ее скудными, но действенными обучениями колдовству, ты и сам многому научился. Ведь так?
— Да, но... Я считал, что обладая силой демона, мне не потребуются практические знания из сферы магии.
— Напрасно. Ты ведь не забыл, что где-то притаился знакомый колдун-некромант Дамиан, да помимо него таких прорва. Куда выгоднее противостоять им, обладая той же мощью и знаниями. Я по части колдовства неплохой знаток, подскажу и направлю, но в твоем окружении есть могущественный демон и властитель магии, твой брат по отцовской линии.
Стул издал противный скрежет по полу, когда Мартин резко поднялся из-за стола. Описал круг по кухне и остановился возле Окто, с недоумением взирая сверху вниз на демона:
— Ты сейчас на полном серьезе сказал? Гуригур – законнорожденный сын Асмодея и Наамы – снизойдет до меня ради обучения и покровительства?
— У него несколько имен, но так и быть, остановимся на этом, — кивнул перевертыш. — Ты тщательно изучал родословную. Вспомни атрибуты великого князя и как называют Гуригура?
— Мечом Асмодея, — не задумываясь ответил Мартин. — Но я при чем?
— Что еще держит в руках князь на геральдике?
— Знамя.
— Именно, Мартин! Идущий под знаменем... Символ защиты высших сил в достижении цели и исполнения желаний, а также образ пути выбора, то, чему тебя учили. Знамя великого князя это ты, Мартин, как Гуригур – его меч, ждущий своего часа.
— Вот о каком пророчестве упомянул отец! Когда бог возжелает, и меч будет вынут из ножен... , — пацан вновь опустился на стул, глубоко вздохнув, — вот почему Асмодей так печется о мире с небесами, ожидая поддержки. Что же грядет, Окто? Когда?
— Успокойся, не завтра, — усмехнулся демон, — но князь тщательно продумывает шаги, и твое рождение – один из многочисленных в пророчестве. У князя своеобразное мнение по поводу брачных уз, но это не имеет отношения к детям.
— Так, меня ждет встреча с Гуригуром? — в голосе Мартина проскользнуло недоверие с примесью затаенной надежды, а я усмехнулся возникшей в сознании ассоциации: перед пацаном положили две игрушки – куклу в платье с рюшами и набор отменных солдатиков. Что выберет мальчишка, с детства занимающийся спортом и предпочитающий мужскую силу?
Окто поднялся, одернул рукава элегантного пиджака, пригладил безупречный пробор на голове, мельком взглянув на притулившегося к стене монстра в моем облике и развел руками в ответ на вопрос парня:
— Это уже от тебя зависит, Мартин. Твой выбор и право, а могущественный князь пойдет навстречу брату по крови, преследуя единую цель. Он обучит не только магии и владению боевыми искусствами, но и обуздает вспышки ярости, научит самоконтролю и дисциплине. Но самое главное, помни, что именно Гуригур заведует могущественной некромантией и ему подчиняются не только колдуны, но и все духи.
— Сдается мне, Окто, — подал я голос, отделившись от стены, — тебе тоже один из некромантов насолил? Непросто так ищешь поддержки пацана. Жаждешь мести?
— Проницательный Джек! — скривился в ухмылке перевертыш.
— Я согласен, Окто, — прервал нас Мартин. — Ты не раз помогал, пришло время отдавать долги. Но что делать с Изабель? Просто забыть? Она не будет нам полезна, как пророк?
— Мой тебе совет, Мартин: держи девчонку в поле зрения, но не более того. Поиграл, почувствовал себя мужиком, поставил галочку и забыл. Твоему черту Денебу заняться нечем, пусть наблюдает за ней дальше, но не вмешивается.
Перевертыш откланялся и испарился, а я облегченно выдохнул: не сомневался в правильном решении парня, но Окто появился своевременно и поставил жирную точку в недоразумениях, вычеркнув ангелов из списка близкого окружения малыша.
Продолжение здесь...