Паук Z
Паук Z появился неожиданно. То есть, для учёных его появление было неожиданным. Но для Геннадия Альфредовича его появление было закономерно. Он с самого начала знал, что дело добром не кончится.
А началось всё с того, что возле его посёлка однажды появилась не установленная группа лиц, в чьих глазах читалась недобрая искра предпринимательского азарта.
Подобная же искра вскоре проявилась у председателя сельсовета. Это отметили местные мужики, когда они встретили председателя около магазина. Председатель был вызывающе трезв и за рулём иномарки-внедорожника. Не выходя из машины он распорядился огородить забором пустырь, последние тридцать лет планировавшийся под картофельное поле:
- Забор и ворота в этой… - сказал он, - в космической, значит, стиле. И эта, трибуна чтоб. Рядом с воротами. Ставлю ящик.
Тонированное стекло поднялось и председатель укатил в клубах тёплой рыжей летней пыли.
На заборе пришлось сэкономить в связи с недостатком материалов - ограничились двумя пролётами зелёного штакетника. Ворота же получились на славу - высокие и с вырезанными из фанеры и раскрашенными под Хохлому ракетами. Рядом с воротами поставили трибуну, позаимствовав её из клуба. Её покрасили серебряной краской «под космос» и накрыли брезентом от дождя.
Где-то в ноябре приехало несколько автобусов с журналистами и штук десять внедорожников. Пара рабочих быстро установила на заборе рекламные щиты с надписью “Кооператив Космоген” и стилизованной ракетой. Журналистов расставили так, чтобы в кадр попадали ворота, трибуна и имеющаяся в наличности часть забора с рекламой. После этого на трибуну стали выходить какие-то люди. Они что-то говорили о , о космосе, о Марсе и Венере, об инновациях, об астероидах, о генетике и о специальном, настоящем космическом топливе. Местная поэтесса выступила, зачитав отрывок из своей поэмы «нет правды на земле». Эти слова интерпретировались как призыв к поиску ответов в космосе. Поэма заканчивалась словами:
Но мы отбросим старые морали,
Застойных предрассудков элемент!
Нас поведёт в космические дали, —
От Космогена генетический патент!
Её поддержал выступавший за ней человек в шляпе. Для космоса, сказал он, нужно горючее. Для этого на специальном полигоне (человек посмотрел в сторону пустыря) будут собраны специальные отходы. Они будут обработаны нанографеновым, не имеющем в мире аналогов, запатентованным продуктом генной инженерии, разработанным кооперативом “Космоген”. Из простых отходов, из вторичного во всех отношениях продукта, появится топливо, на котором в далёкий космос полетят корабли. Тут человеку в шляпе передали макет космолёта, в очертаниях которого угадывался стартрековский Энтерпрайз, обросший рекламными щитами (дополнительный источник финансирования и самоокупаемости), параболическими антеннами и двумя длинными щупами с ухватами на концах.
Человек в шляпе - имя его было засекречено - обоими руками поднял макет вверх, как бы невзначай прикрывая от камер лицо. Кто-то скомандовал и журналисты слаженно защелкали затворами фотоаппаратов.
- На нашем топливе космические корабли, - продолжил человек в шляпе, - корабли… они привезут на землю золотые и платиновые астероиды и тогда… Он сделал многозначительную паузу, как бы предлагая додумать его мысль самостоятельно. Начало, - сказал он и широко махнул рукой в сторону пустыря, - Начало положено! Ура, товарищи!
Он немного осёкся и поправился: Ура, господа!
Вскоре на пустырь-полигон начали приезжать грузовики с отходами. Перед этим на пустыре был вырыт котлован, куда были закопано несколько больших цистерн. Грузовики что-то заливали в цистерны и уезжали. Приезжали они редко и жизнь местных жителей практически не изменилась. Раз в месяц приезжала пара студентов. Они ходили по пустырю, отмахиваясь от мух, которым нравилось всё - и отходы, и жидкость, и студенты. Студенты же морщились от запаха и подливали в цистерны какую—то жидкость, а затем брали из цистерн пробы. После этого они пили пиво и уезжали.
Председатель сменил черный внедорожник на белый. Потом к белому прибавились золотистый (цвет “Шампань”) и красный. А потом председатель пропал. Говорили, что его выдвинули в депутаты, но во время выборов его фамилии в списках не было. Кроме этого жизнь поселка не изменилась.
Весной следующего года начали появляться мухи-мутанты. Местное население поначалу не обращало на них внимания. Мухи облетали полигон, но затем возвращались обратно, при этом сохраняя строй и рисуя в воздухе сложные геометрические фигуры. В их полёте было нечто завораживающее.
Именно тогда Геннадий Альфредович с ужасом смекнул, что мухами дело не ограничится. Он помнил про пищевую цепочку ещё со школы. Об этом же часто говорил из телевизора какой-то известный хлыщ в бархатном пиджаке. В вальяжно-ехидной манере он утверждал, что он, Геннадий Альфредович - есть не просто деревенский ханурик, а вершина пищевой пирамиды. За это Геннадий Альфредович любил его передачи. Он чувствовал себя этаким фараоном, пусть потёртой и непризнанной, но всё же царственной особой и даже с собственной пирамидой. Проблема же состояла в том, что мухи очевидно что-то съели на полигоне и свихнулись. Причем, судя по всему, окончательно и бесповоротно. Вслед за ними свихнутся те животные, что питаются мухами. И так- по цепочке. А на вершине, как ни крути, окажется Геннадий Альфредович и деваться ему с этой пирамиды просто некуда. Так оно и произошло.
Дело было на Перервомай, когда Геннадий Альфредович по привычке сидел в клубе и смотрел телевизор. По телевизору показывали что-то настолько скучное, что Геннадий отвлёкся от передачи и начал следить за мухой, ритмично рисовавшей в воздухе сложный узор. Геннадий по привычке потянулся за газетой, но его остановил внезапно раздавшийся в его голове приятный мужской голос:
- Спокойно! Это просто лёгкий гипноз - сказал голос, - газету положь! Позволь событиям происходить!
Голос показался очень тёплым и дружеским. Геннадий Альбертович подчинился голосу, расслабился и приготовился наблюдать происходящее не вмешиваясь - так же, как он смотрел телевизор.
И происходящее его не разочаровало. Довольно крупный паук, похожий на равнинного мизгиря, но значительно крупнее и волосатее, по-молодецки влетел в открытую дверь клуба на тонкой паутине как Тарзан на лиане. Геннадий Альфредович с удивлением отметил, что в его слишком крупных для паука глазах вспыхнули веселые огоньки. Паук распушил передние конечности, издал карикатурно-предостерегающее шипение, принял боевую позу и плюнул ядом в муху, как раз завершающую свой гипнотический вираж.
Муха картинно плюхнулась на верхнюю панель телевизора, но умирать она явно не собиралась. Ей даже, кажется, нравилось то, что вокруг происходит – она широко раскрывала крылья и наклоняла вниз большой розовый, с бирюзовыми полосками, хоботок. Потом она начала распускаться наподобие того, как весной распускаются бутоны розы или шиповника.
- Была муха - стала роза. От тебе метаморфоза! - отметил Геннадий происходящее не своим голосом, но приписал этот голос себе и мысленно похвалил сам себя за “криватив” - это слово он подхватил от студентов, обсуждавших между собой ворота полигона. Голос же продолжил, кратко заметив, что обонятельные нервы ведут прямо в мозг и теперь трансформации уже ничто не помешает. Из его уверенного тона было ясно, что серьёзная проблема, хоть и не ясно, какая, но уже почти решена и волноваться не надо. Впрочем, Геннадий Альфредович и не волновался.
Мухороза тем временем полностью раскрылась и в воздухе запахло импортным, но на удивление дешевым одеколоном “Ясен Перец”. Геннадий отчётливо вспомнил, как пил его прошлым летом из стеклянного флакона с зелёной этикеткой. Нам этикетке был портрет, совмещавший в себе черты Льва Толстого, Маркса и Циолковского и, это Геннадий Альфредович вспомнил абсолютно отчетливо, с золотым тиснением “кооператив Космоген” внизу. Далее, воспоминание накрыло Геннадия тёплой волной экстаза. Оно было словно бы неисчерпаемым источником света, добра и любви.
-мы… прозвучало в голове Геннадия
О да! - Ответил он, конечно, мы!
Мы!!! - повторился голос. - Мы - одной крови! Теперь ты - один из нас!
Геннадий удивлённо открыл глаза. Паук и мухороза - одновременно подняли вверх переднюю лапку в знаке салюта.