У Горыныча на сегодня, на двенадцать нуль, нуль, был запланирован бой.
Он всегда относился ответственно к таким мероприятиям, и сейчас сверкал начищенной чешуёй и блистал коготками.
Три вида бутафорского пламени были неоднократно испытаны, и признаны достойными.
Конечно, бутафорского! Что ж ему жечь что ли противников?! Эдак с ним никто сражаться не будет. Скука скучная тогда навалится.
А так пламенем пыхнул, трёх видов, рыцарь сквозь него прорвался, слегка закопченный, но победителем!
Горыныча победил, даму сердца в своём геройстве убедил.
Зрители рукоплещут, дама рыдает от счастья, и кидается в объятия.
Хеппи энд полный. Конец, то бишь, счастливый. Как оно и должно быть.
И был у Горыныча один пунктик. Был он пунктуален до тошноты. Вот прям как главные земные часы. Всегда выходил из своей пещеры пик в пик по назначенному регламенту.
А сегодня, вот понимаете, безобразие сплошное!
Принцессу не доставили. Опоздание было уже просто неприличным.
Но это ладно, сразиться и так можно. НО!
И соперника не было!
Он-то вышел! А рыцаря нет, как нет!
Тридцать секунд. Нет. Полторы минуты нет.
Горыныч озадачился. Устроители боя рекомендовали кандидата, как достойного и ответственного молодого человека. А тут такое опоздание! Безобраз сплошной!
Горыныч прождал целых полчаса, а потом не выдержал, и решил прогуляться до соперника.
И потопал. Захотелось ему пешочком прогуляться. Не всё ж крыльями махать. Иногда и ножки – лапки размять надобно.
Он и потопал. Ох, и потопал! Гора трясется, земля трясется, народ с пути разбегается.
А он знай себе, топает в заданном направлении. Когда направление знаешь, дотопаешь до места обязательно.
Дотопал он до замка рыцаря, встал напротив ворот, и давай орать:
- Эй, рыцарь, а рыцарь, выходи на бой!
Тишина.
Он повторил. Опять тишина. Да что ж это такое?!
Горыныч уже начал всерьез сердиться. А это я вам скажу, не кот рявкнул, это очень даже серьезно.
Он толкнул ворота лапой. Те сразу распахнулись. Горыныч насторожился, нет ли тут ловушки, но деваться некуда, зря что ли потопал?! И вошел внутрь.
Внутри было тихо. Почти. Только откуда-то с первого этажа замка слышались рыдания.
Слуг видно не было видно, проводить некому, потому Змей пошел на звук.
Толкнул двери, из-за которых оный звук и шел, и застыл на пороге.
За громадным, почти разоренным столом, лицом в салат сидел рыцарь. И рыдал в тот же салат. Потому звук и был приглушенный.
- Эй, ты чего это?!
Рыцарь поднял голову, посмотрел на Горыныча мутным взглядом, нетвердой рукой взял бутыль стоящую напротив него, и набулькал целый кубок.
Кивнул на него, на кубок, а сам продолжил рыдания в салате.
Горыныч отпил каждой головой из кубка, чтоб никто не обился, и вопросительно уставился на рыцаря.
- Она…она, - захлебывался тот, - она мне сказала, что похищаться не желает! Вот совсем, совсем! А я так надеялся, я её так люблю! А она мне:
«Да я даже начищенный самовар люблю больше чем тебя!»
Горыныч, за что мне такое?! Что делать-то?! Я люблю её, а онаааааа….
Рыдания усилились.
Горыныч изобразил активную силу мысли на всех трёх лбах. Наморщил их усиленно.
А потом как хлопнет себя по среднему лбу! Вообще, среднему больше всех вечно доставалось. Судьба такая. Старший, мол.
И озвучил мысль, средней же головой, правая и левая согласно кивали:
- А ты за ней вообще ухаживал?
- А что?! Надо было?! – удивился рыцарь, от удивления перестав рыдать, - нет, я просто пришел и сказал, я тебя спасу и ты будешь моей женой. Я ж думал, тебя победю…побежду, тьфу ты! Наваляю, короче, тебе, она впечатлится и всех делов!
- Ну, ты и олух! – с чувством воскликнул Горыныч, - слушай сюда!
И он начал выдавать весьма и весьма ценные указания. Настолько ценные, что никаким золотом не взвесить.
Вторая часть здесь