Наступает пора, когда начинаешь задумываться, вспоминать прожитые годы. Память, порой яркими картинками выхватывает из прошлой жизни отдельные эпизоды, на которые раньше ты не обращал особого внимания, но которые с годами становятся тебе очень дороги.
Не часто я вспоминаю свою работу по обследованию подземных газопроводов в далекие 90-е годы, однако есть там небольшой эпизод, который в деталях врезался в мою память.
Происходило все в районе поселка Урдома, что в Республике Коми. В зоне ответственности нашей бригады был участок в несколько десятков километров, попасть на который можно было только с поезда и далее пешком. Рано утром, загрузившись всем необходимым измерительным инструментом и приборами мы садились в пригородный поезд, и несколько часов тряслись в общем вагоне до остановки на железнодорожном разъезде, не отмеченном ни на одной карте. Там мы спрыгивали с подножки вагона, стоянка была не более 2-х минут, и шли к месту работы. Расстояние было приличным, около двух километров, путь наш проходил по старой грунтовой дороге, местами выложенной бетонными плитами, через большое заброшенное село. Впервые увидев этот покинутый людьми населенный пункт, я был поражен его размером. Несколько десятков вполне приличных домов, здание котельной, магазин, клуб и еще ряд общественных сооружений, назначение которых было неизвестно, поскольку не было вывесок. В окнах многих домов были целы стекла, двери клуба крест накрест закрыты прибитыми досками, в котельной, еще не разграбленной, сохранились медные трубопроводы и приборные панели.
Причина такой сохранности, наверное, была в том, что до поселка не было проезда, сообщался он только с железной дорогой, откуда и поступало все снабжение, а на полустанок перевозился заготавливаемый лес.
И вот, каждое утро мы в полумраке неторопливо проходили эти умершие дома, испытывая при этом какое-то гнетущее чувство, как-будто шли по кладбищу. Причем состояние одинаковое было у всех членов бригады, поскольку, как только мы приближались к поселку, разговоры сами собой затихали и мы молча шли вдоль заросших травой и крапивой палисадников, где некогда кипела жизнь, раздавались громкие женские и детские голоса, играла музыка.
Однажды по пути на работу нас прихватил сильный ливень, и чтобы не промокнуть мы забежали в первый, попавшийся на пути дом. В комнатах не было никакой мебели, несколько пустых ящиков, которые, похоже, грибники использовали в качестве стульев, пустые банки и бутылки по углам.
Пережидая непогоду, я решил пройтись по всем помещениям барака, вышел из комнаты и медленным шагом стал двигаться вдоль коридора, заглядывая по пути в пустые квартиры. Коротая время, я обошел практически всю территорию здания, и вот в одном из закутков, под потолком, рядом с оконным проемом обнаружил полочку, выполненную в виде подставки для икон, а в самом углу данной конструкции увидел небольшой, прислоненный к стене предмет, похожий на прямоугольный кусок фанеры или доски. Разобрать, что там конкретно находилось было нельзя, поэтому подошел поближе, и увидел икону Божией Матери с Младенцем. Я осторожно взял ее в руки. На куске дерева, похоже, обработанного вручную, был выписан лик Мадонны, держащей на руках Иисуса Христа. Уже тогда, а было это в далеком 1982 году, я, совершенно невоцерковленный молодой человек, понял, что неспроста зашел в эту комнату и увидел сей образ. Бережно снял с полочки необычную иконку, и аккуратно положил ее в сумку. Память моя не запечатлела такой детали – а показывал ли я икону сослуживцам, наверно это не было так важно в то время, главное я ее нашел. Отчетливо помню, как поразили меня глаза Божией матери, смотрящие куда-то вниз, Ее печальный Лик, так же я отметил необычную манеру написания данной иконы, краски и позолота на ней были стерты, однако линии, вырисовывающие образ Божией Матери и Христа были очень отчетливыми и лаконичными по манере исполнения. В прорисовке деталей, чувствовалась рука мастера. По всей видимости, ранее она была в нарядном окладе, поскольку остались на дереве следы гвоздей, которыми он и закреплялся к дереву и оклад этот был не дешевый, иначе, зачем было его сдирать с иконы.
Много лет прошло с того времени, как появилась эта икона у меня и с тех пор я с ней не расстаюсь, так и путешествует она вместе со мной из квартиры в квартиру. И хотя переезжал не часто, заметил одну особенность, всегда в первую очередь я паковал этот дорогой мне образок и уже затем все остальные вещи.
Сейчас я уже немолодой человек, разменял седьмой десяток, в квартире моей множество икон больших и маленьких в дорогих и простых окладах, однако на самом почетном месте всегда стоит этот дорогой мне образ Богоматери с Младенцем, найденный мною в заброшенном поселке в глухой тайге.