Ехали на такси мы не долго, хотя подразделение Международной Благотворительной Общественной Организации "Справедливая помощь Доктора Лизы" находится в центре Москвы. День. Пробок нет.
Сквозь грохот строительной техники и клубов асфальтовой пыли из-под буров, врезающихся в тротуарное покрытие, подъехали к старинным ажурным воротам. Водитель, указав на цифру 26\2 и достав из багажника мои роллаторы, быстро уехал.
Мы, с младшей дочерью, в растерянности остались одни. Вокруг асфальт меняется на плитку, вывески нигде нет, в ушах неимоверный шум от буров и маленьких, юрких экскаваторов. Ни я, ни дочь здесь никогда раньше не бывали, хотя в это отделение я уже посылала сласти для детей.
Расположившись в роллатор, опасаясь, что я что-то перепутала, начинаю звонить Дашеньке Прокофьевой. Это она попросила сделать
сладкий подарок к новому году для больных деток. У общества нет своей машины, и приготовленные детям гостинцы тогда долго дожидались оказии для передачи.
В этот раз мы всё привезли сами и нервничали, опасаясь путаницы. Однако молодой, нежный голосок ответил мне:"Да, да, Ольга Витальевна, вы попали по адресу. Сейчас откроим ворота".
Со словами — Добро пожаловать, дети как раз гуляют... — молодая,
всего лет на десять старше моей правнучки Катюши красивая женщина освободила въезд.
Из пятнадцати проходивших здесь лечение детей, во дворе гуляло трое. Они покачивались на качелях и о чём-то разговаривали.
На зов Даши к нам подошли мальчишки восьми-десяти лет. Один из них двигался на костылях — у него не было левой ножки.
— Это Ольга Витальевна и её дочь Ника. — Представила нас детям хозяйка. — Они привезли вам гостинцы. Забирайте и отнесите в кухню для всех.
— Спасибо... Спасибо... — Послышалась негромкая благодарность. Дети исчезли за дверью двухэтажного дома, расположенного боком во двор.
А мы начали расспрашивать Дашу — Сколько, откуда, есть ли психологические травмы, в чём дети нуждаются, чего хотят.
Разговор длился всего полчаса. Больше мы не выдержали — хотелось плакать, кричать, молиться, взывать...
Мы уехали, но прийти в себя не можем до сих пор.
Это были дети Мариуполя и Донецка.