Найти в Дзене
Солнце на ладошке

Дедушка и внучка

Сколько Анюта себя помнила, дедушка был ее лучшим другом. Алексей Петрович - дед Лёша - старенький, седой, с зубными протезами, с подслеповатыми, но самыми добрыми газами, смотрящими из-под широченных черных бровей. У маленькой Ани была настоящая семья – мама и папа, бабушка и дедушка. Родители почти всё время работали: папа моряк, мама учительница, бабушка трудилась уборщицей в магазине, а дедушка всегда был дома. Внучке он казался старичком, но 60 лет – не глубокая старость, только здоровье подорвал – профессия его печник, да уж несколько лет как инвалидность оформили, астма у него и еще заболеваний «букет», как говорила Анина мама. Дедушка водил Анюту гулять в большой зеленый парк, раскинувшийся на противоположной стороне улицы, качал на качелях и кружил на каруселях. Летом он часто рыбачил в парковом пруду, а внучка рядом собирала цветы и плела веночки. Маленьких карасиков было жаль, и Аня отпускала их обратно в воду. Однажды в леске запуталась чайка – совсем молодая, с коричневаты

Сколько Анюта себя помнила, дедушка был ее лучшим другом. Алексей Петрович - дед Лёша - старенький, седой, с зубными протезами, с подслеповатыми, но самыми добрыми газами, смотрящими из-под широченных черных бровей. У маленькой Ани была настоящая семья – мама и папа, бабушка и дедушка. Родители почти всё время работали: папа моряк, мама учительница, бабушка трудилась уборщицей в магазине, а дедушка всегда был дома. Внучке он казался старичком, но 60 лет – не глубокая старость, только здоровье подорвал – профессия его печник, да уж несколько лет как инвалидность оформили, астма у него и еще заболеваний «букет», как говорила Анина мама.

Дедушка водил Анюту гулять в большой зеленый парк, раскинувшийся на противоположной стороне улицы, качал на качелях и кружил на каруселях. Летом он часто рыбачил в парковом пруду, а внучка рядом собирала цветы и плела веночки. Маленьких карасиков было жаль, и Аня отпускала их обратно в воду. Однажды в леске запуталась чайка – совсем молодая, с коричневатым оперением, птенец, наверное. Очень волновалась, трепыхалась, кричала, а дед осторожно подтянул ее к берегу, распутал и отпустил. А сколько уток, лебедей, голубей внучка с дедушкой кормили, в хлебном магазине сдобные рогалики покупали, вкусные, ароматные, не делают сейчас таких! Отщипнешь кусочек, раскрошишь, кинешь – и тут же голуби слетаются. Всех надо угостить хоть по чуть-чуть… А тот вон какой смешной, и на ножках у него после дождя перышки маленькие взъерошенные, будто в штанишках он!

Был у деда один трюк, приводивший в восторг и трепет Аню и ее маленьких друзей со двора. Во дворе росли кусты снежноягодника (белые всеми детьми любимые хлопушки). Весной и летом вокруг маленьких розовых цветочков роились пчелы, осы, шмели. Дедушка умел поймать и аккуратно удерживать шмеля в полости между ладонями, мог поднести к уху и дать послушать, как жужжит, а потом раскрыть ладони и выпустить мохнатого узника. И шмели никогда его не жалили.

Готовкой дома в основном занимались мама и бабушка, а по будням девочка чаще всего ходила в детский сад, но в исключительных случаях обязанность накормить внучку ложилась на деда Лёшу. На скорую руку он жарил яичницу, или омлет: наливал на сковородку побольше растительного масла и разбивал несколько куриных яиц. Желтки растекались и смешивались с белками прямо на сковородке. Позже, повзрослев, и сама немного научившись готовить, Анюта поняла, что дедушка стряпал свой «омлет» не совсем правильно, но тогда уплетала его за обе щеки, оставляя чистую тарелку.

Алексей Петрович очень любил смотреть по телевизору новости, а внучка, конечно же, мультфильмы. Пультов дистанционного управления в те годы еще не было: чтобы включить аппарат или переключить каналы, телезритель должен был встать с кресла, подойти и нажать на кнопки справа от экрана. Мультики шли до и во время новостей, только по другому каналу, и Анюта придумала маленькую хитрость: во время просмотра мультфильмов она садилась на колени к дедушке и обнимала его руками за шею, лелея надежду, что так и будут они сидеть, про «Львенка и Черепаху» посмотрят, потом еще «Мойдодыра», и дед не встанет и не пойдет к этим кнопкам, боясь потревожить сидящую на коленях девочку. Но иногда хитрость не срабатывала.

Время шло, и вот Анюта уже первоклассница. Непривычно в школе, совсем иначе, чем в детском садике, теперь уж всё по-серьезному – учёба, дисциплина, успеваемость. А какой красавицей она была в свой первый День знаний! Мама вплела в косу белую гофрированную ленту и завязала большой пышный бант, а Аня оделась в новую школьную форму и белый фартучек, за плечами у нее красовался бежево-красный ранец. На линейку она шла за руку с мальчиком, будущим соседом по парте, и думала: «Он прекрасный принц! А я прекрасная принцесса!» Дедушка в школу на праздник не пришел – неважно себя чувствовал, зато дома встретил внучку на пороге и воскликнул: «Ученик мой пришел! Ученичок!»

Алексей Петрович переживал за крючки и палочки, которые внучка выводила в прописях, учил с ней таблицу умножения и стихи… До войны он окончил пять классов, учился хорошо и многие литературные произведения, которые девочка проходила по чтению, помнил наизусть. «А это стихотворение хорошо вспоминается поутру! Сейчас поучи, а завтра до школы повторишь, и не забудешь!» Дедушка от руки писал для внучки таблицу умножения на обычном тетрадном листке и прикреплял ее над письменным столом. И даже составлял списки немецких слов, какие помнил: русскими буквами немецкое слово – а рядом перевод. Забавно, но внучка всё это помнила, ведь в будущем избрала немецкий язык своей профессией.

Алексей Петрович повсюду носил с собой препарат «Беротек», а иногда внезапно у него случались приступы астмы. Сами по себе они не проходили – мама или бабушка вызывали скорую, и деда увозили в больницу, надолго. Когда была возможность, Анюта с родителями его навещали в палате, приносили его любимое печенье к чаю – обычное квадратное сахарное.

Дедушки не стало, когда Анюте было 9 лет, и она училась в третьем классе. В то раннее утро накануне Рождества он почувствовал себя странно и уговорил бабушку пойти в больницу, пока в доме все спали, чтобы никого не тревожить и не пугать. Вместе потихоньку дошли, в приемном покое старика осмотрели и госпитализировали. Говорят, оставшись в палате один, он скоропостижно скoнчaлся. Врачи диагностировали обширный инфаркт.

Диагнозов Аня тогда не понимала, а уход дедушки из жизни стал для нее первой, немыслимой, самой памятной и тяжелой утратой. Прежде девочке казалось, что ее семья особенная: уходят из жизни чужие люди, и всё это где-то далеко, а ее родные будут рядом всегда; а теперь она остро чувствовала и постепенно осознавала, как легко потерять близкого человека, и, к сожалению, ничего нельзя изменить.

Больше никто не катал Анюту на качелях, не помогал ей учить уроки, не уделял ей столько времени и внимания, а самое главное – никто настолько не принимал ее такой, какая есть, не предъявляя никаких требований. Дедушка ушел в прошлое, а жизнь продолжалась и шла своим чередом: подростковый возраст, юность, окончание школы и учеба в университете, новые друзья, настоящие и мнимые, защита диплома, работа, постепенный уход из жизни всех родных – мамы, папы, бабушки, влюбленности и настоящая любовь, создание семьи, рождение и воспитание детей… Сейчас Анне 39, она совсем взрослая женщина, счастливая мать семейства. И вот, совсем недавно, перебирая семейный архив, она нашла подписанные дедушкой поздравительные открытки. Он дарил открытку на каждый праздник: картинка какая-нибудь яркая, сказочная, или с милым котенком, а внутри простые и добрые слова, написанные хорошо знакомым, не забытым почти 30 лет спустя почерком:

«Дорогая наша внучка Анюта! Поздравляю тебя с днем рождения! Желаю тебя счастья и здоровья! Учись хорошо в школе, по музыке, будь умницей, да поможет тебе Господь Бог! Слушайся маму, папу, бабушку, дедушку. Твой дедушка Лёша. 1992 год».

Анна перечитала все обнаруженные поздравления. На душе стало тепло и спокойно, показалось, будто дедушка где-то рядом и никуда не уходил, а открытки нашлись совсем не случайно. Приятно и важно осознавать: был в ее жизни лучший друг, так бескорыстно и сильно ее любивший, и светлое, доброе чувство, с ним связанное, греет, как ласковое солнышко, неподвластное времени.