Глухой зимой волчица родила,
Но голод лютый или выстрел звонкий
Оповестил, что стая умерла,
Оставив кареглазого волчонка.
Взирало небо с примесью свинца
На плачь его и поступь неумелых,
Но крепких лап. И лишь глаза отца
Горели в нём так мудрено и смело.
Порою, яркой ледяной луной
Волк согревался ночью безответной,
В её сиянье находя покой,
Луна была, как талисман заветный.
Бежала рек студёная вода,
Под шёпот звёзд, дождя и речи ветра
Неслись вперёд унылые года,
А боги также требовали жертву.
И в суете живя день ото дня,
Один закон усвоен был им прочно,
Что если ты не съешь - съедят тебя,
Не разорвать природы круг порочный.
Ни гул тайги, ни терпкий дым костров
Его души никак не задевали,
И даже ночью долгий вой волков,
Да мрак небес - тоску лишь пробуждали.
Он одиноким был и в том ли суть,
Что к стае волчьей не дано прибиться
Тому, кто свой прокладывая путь,
Не повстречал на нём свою волчицу.
Метель ему ласкала острый слух,
Про ледники и чащи песни пела,
Во тьме лесов ковался вол