Дядя сумрачно рассматривал лужу под ногами.
— Ремонт унитаза — дело нехитрое, — сказал он самому себе.
Потом встал на коленки и попытался заглянуть под бачок.
— Темно! — с раздражением сказал дядя. — Нужен фонарь.
Он встал. Со штанов капало.
— Как же я пойду за фонарем, если я штаны промочил. Еще непонятно, где фонарь. Серёга, где фонарь?
Никто не отзывался.
— Его и нет! — всплеснул руками дядя. — Он в театр пошел. Он в театр пошел, а я тут сиди возле унитаза. Нет, надо всё-таки за фонарем идти. А как же я пойду, если со штанов капает? Серег!!! Ах, да...
Дядя Вася сел на краешек ванной.
— Сижу тут, — жалобно сказал дядя Вася, — сижу, а никому дела нет.
Он ударил ладонью по бачку. Тот довольно заурчал.
— Может, сливной клапан? — с надеждой спросил дядя. — Тогда его надо заменить. В магазин идти, а как я пойду в мокрых штанах. Да и фонаря нет. А фонарь-то в магазин не нужен. Светло еще.
Дядя Вася выглянул из туалета. Низкое февральское солнце зацепилось за трубу соседской бани.
— Темнеет, — сказал презрительно дядя.
С отвращением он бросил тряпку на пол.
— Воды налилось, хоть выжимай. А если это крепёж? Наверняка, крепёж. В магазин надо идти.
Он повозил тряпкой по полу, отжал, снова повозил, опять отжал, понюхал тряпку, остался недоволен. Отбросил тряпку за унитаз и понюхал ладони.
— От рук воняет, мыть надо. А я воду перекрыл. Сережа в театре. Фонаря нет. Штаны мокрые.
Дядя Вася сполз на кафельную плитку и затосковал.
Февральское солнце провалилось в банную трубу, оттуда полетели клубы пара.
— Соседи баню топят, — сказал дядя. — А я в говне сижу.
Часов в десять вечера вернулся Сережа. В доме было тихо. Сережа заглянул в кухню, комнаты, позвал дядю. Тот не откликался. Тогда племянник, мурлыкая песенку, направился в санузел. В темноте что-то булькало.
— Кто тут? — игриво спросил племянник.
— А кого тебе надо? — глухо спросил дядя.
— Ты чего в темноте делаешь? — ошарашено спросил племянник.
— Унитаз чиню, сказал дядя и встал, обхватив ладонями поясницу. — Не могу я больше чинить. Нервов не хватает.
— Ладно, ладно, — испуганно сказал племянник. — Я сам.
Через полчасика племянник заглянул в дядину комнату. Тот сверлил взглядом кактус.
— Дядя, ты как? — шепотом сказал племянник. — Все готово. Прокладка истерлась, я заменил. Терпуга запанировал, сейчас пожарится. Выйдешь?
Дядя немного подумал и сказал:
— Выйду.
Он вышел к уже готовому терпугу с золотистой корочкой. Сережа наварил рассыпчатой картошки, покрошил лучку.
Дядя одобрительно окинул взглядом стол.
— Есть такое призвание — унитазы чинить, — горделиво сказал дядя суетившемуся племяннику. — Не моё.
Записки о дяде и племяннике