Первая мировая война, как и наша революция, зрела в недрах истории. Европейские государства, христианские по своей форме, а по сути враждебные друг другу, долгое время растили в себе противоречия, которые не замедлили вырваться наружу. В частной жизни европеец был добропорядочным католиком или протестантом, а в гражданской жизни способным идти на самые разные преступления ради блага своего государства. Не редко имя Христа использовалось для того, чтобы истреблять целые города и народы. Западная церковь силою оружия проникала в колонии и это уже было нормальным для европейского сознания. К началу ХХв. в Европе царил дух прагматизма, позитивизм, ницшеанство и фрейдизм правили свой бал. Капитал диктовал законы жизни. Искусство лишь прикрывало резко обозначившуюся бездуховность и жалкую обнаженность человека. Причины первой мировой войны кроются в общем мировом разложении человеческого духа.
Русский кровавый хаос, по мысли Е.Трубецкого, представляет собою лишь обостренное проявление всемирной болезни.
"На наших глазах апокалиптическое видение зверя, выходящего из бездны, облекается в плоть и кровь; господствующая в современной жизни тенденция выражается именно в превращении человеческого общежития в усовершенствованного зверя, попирающего всякий закон божеский и человеческий; к этому результату ведут головокружительные успехи современной техники, с одной стороны, и столь же головокружительно быстрое падение человека и человечества, с другой стороны. Звериное начало утверждает себя как безусловное начало поведения, которому должно быть подчинено все в человеческой жизни. В особенности современное государство, с его аморализмом, с его стремлением использовать всю культуру как средство для осуществления животных целей коллективного эгоизма, являет собою как бы конкретное воплощение зверочеловечества... То зло, которое утверждает свое господство в мире, на наших глазах приняло осязательную форму всеобщей войны между людьми. Самый факт войны – явление древнее как мир; новым и небывалым представляется лишь факт мировой войны. … Эта всеобщая война давно таилась в мире, проявлялась во всеобщих, гигантских вооружениях. Вся жизнь так или иначе к ней приспособлялась и к ней направлялась. У нас она стала всеобщею в ином смысле, ибо она перешла в войну всех против всех" (Е.Трубецкой. Смысл жизни, с.257).
Первая мировая война – одно из великих испытаний выпавших на долю Российского государства. В самом его начале казалось, что общее горе сплотит народ, объединит разбредшееся по партиям общество, что и произошло в первые дни войны. С. Булгаков, описывая первые военные дни, рассказывает о том воодушевлении и восторге, которые охватили народ. Вдруг появилось общее дело, способное погасить политические распри и разногласия. Громкие и возвышенные лозунги раздавались на улицах, со страниц газет кричали о быстрой победе. Однако "первые победы быстро сменились поражениями, вызванными предательством верхушки, неорганизованным снабжением армии, неумелым командованием. Политические лидеры приходят к тому, что необходимо сменить власть, чтобы победить в войне. Царь уже никому не был нужен, даже как олицетворение единства и могущества России. Родина, Церковь и образ Царя, помазанника Божия, всегда считались у православного русского народа незыблемой святыней. Но теперь для "просвещенного" народа эти понятия стали терять свою ценность. Свобода для многих означала – свободу от всего. Царь терял свою власть с каждым днем, он был "фиговым листком" для разнузданной российской бюрократии. И его историческую и христианскую миссию понимали единицы. "Я почувствовал, что и Царь несет свою власть, как крест Христов, и что повиновение Ему тоже может быть крестом Христовым и во имя Его. Как трагично переживал я надвигающуюся революцию и отречение от престола, как я предвидел с самого начала всю трагическую судьбу и Государя, и его семейства" - пишет С. Булгаков.
В тревожное послереволюционное время патриарх Тихон обратился к чадам православной церкви с посланием, в котором призывал встать на защиту церкви, осуждал братоубийство и террор. Он понимал, что отделить российское государство от церкви - значит отделить народ от его совести, лишить его нравственной опоры. Патриарх называет это время "годиной гнева Божия".
С 1918 г. начинаются массовые гонения за веру. Жертвы исчислялись тысячами. В Лаврской типографии сразу же стали издавать атеистическую литературу. В вышедшем после большевистского переворота сборнике "Из глубины" Н.Бердяев пишет: "С Россией произошла страшная катастрофа многим начинает казаться, что единая и великая Россия была лишь призраком. Выражение лиц русских людей за несколько месяцев сделалось неузнаваемым". Н.Бердяев беспощадно обнажает изнанку революции, ее подлинное лицо: "Попробуйте проникнуть за поверхностные покровы революционной России в глубину. Там узнаете вы старую Россию, встретите старые знакомые лица. Бессмертные образы Хлестакова, Петра Верховенского и Смердякова на каждом шагу, они подобрались к самым вершинам власти, за революционной борьбой и революционной фразеологией нетрудно обнаружить хрюкающие гоголевские морды и рожи… Слишком много привыкли у нас относить на счет самодержавия, все зло и тьму нашей жизни хотели им объяснить. Но этим только сбрасывали с себя бремя ответственности и приучили к безответственности. Нет уже самодержавия, а русская тьма и зло остались. Самовластье по-прежнему царит на Руси. Происходит грандиозная нажива на революции" (Н.Бердяев. Духи русской революции, сборник «Из глубины»).
"Грабь награбленное!", - был негласный лозунг большевиков. Подводя итоги русской революции, вскрывая прежде всего ее духовную сущность, русские религиозные философы понимали, что она безбожна и античеловечна, поскольку влечет за собой гражданскую войну и воинствующий атеизм.
Русская революция – феномен религиозного порядка, она решает вопрос о Боге. Русский социализм занят вопросом есть ли Бог или нет. Русские мальчики никогда не были способны к политике, отвергнув Бога, они сделали Бога из социализма и анархизма. Русская революция - это распря человека с Богом, нежелание принять страдание и жертвы, постигнуть смысл нашей жизни как искупление. Религия социализма не есть религия свободных сынов Божиих, она есть религия рабов необходимости, детей праха. "Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели", - эти слова характеризуют тогдашнюю эпоху.
Октябрьский переворот, Великая октябрьская социалистическая революция, русская социальная катастрофа – у события происшедшего в 1917г. в России названий много. Было ли неизбежно это событие? Да, оно исторически было неизбежно, поскольку зрело из недр русской истории. Русский социализм был новой верой, которую выбрал русский народ. "Всякий строй возникает из веры в него и держится до тех пор, пока сохраняется эта вера, пока есть праведники, которые ему служат… русская революция, сколько бы корысти и личной порочности ни обнаружили и носители ее власти и участвовавшие в ней народные власти, есть проявление сверхличных, духовных страстей, есть определенный период состояния народного духа. Ее преодоление есть поэтому необходимое преодоление одной веры другою, внутренний духовный перелом. В этом духовном плане, русская революция есть плод и выражение глубочайшего кризиса русского религиозного миросозерцания" (С.Франк. "По ту сторону "правого" и "левого", "Новый мир" с.219).
Если на Западе религия определила весь государственный порядок, то в России было иначе. Православие, по Франку, шло вглубь и не определяло эмпирическую периферию жизни, оно не определило общественно-правовой уклад русской жизни, не воспитало веры в какие-либо, освященные им, принципы гражданских и государственных отношений. Поэтому мораль и право в светском, отрешенном от религиозной первоосновы смысле с трудом прививаются душе русского человека. Он либо имеет в своей душе истинный "страх Божий"- и тогда являет черты величия и благости изумляющие мир, либо есть чистый нигилист, который ни во что не верит и которому "все позволено". Это исконные свойства русского человека. Поэтому в революции разгулялся нигилизм. Поэтому в России революция обернулась кровавым кошмаром. Роковой конец старого порядка был определен тем, что народ поверил в коммунистический идеал. Народное стремление к свободе, связавшись с нигилизмом и безверием, дало свою поддержку тому абсолютному нигилизму предельной социалистической доктрины, который не верит даже в личность как автономного хозяйственного субъекта и убежден, что даже хозяйственную жизнь легче всего построить насилием, по команде и под угрозой палки и расстрелов.
Не удивительно, что чудом уцелевшие представители русской философской и религиозной мысли были высланы из советской России за рубеж. В эмиграции они продолжили свою творческую деятельность. Средоточием русской православной эмиграции становится Париж. Там Н.Бердяев организует журнал "Путь", в котором начинают печататься русские философы.
Бердяев сохраняет духовную связь с Россией, сопереживает гонимому православному народу в России. Он винит в происшедшем с Россией не только большевиков, но и тех представителей эмиграции, которые пытаются вернуть политический строй России в старое русло. Он напоминает, что это уже невозможно. И верит в духовное обновление России.
