В последнее время меня частенько стали упрекать, что я принял сторону Путина, продался кремлевским пропагандистам (правда, ни разу не сказали, где деньги получить) и обвиняют в однобокости моего подхода к современному кризису. В частности, я, оказывается, вижу фашизм там, где его нет.
Как вы уже знаете, на подобные комментарии я не реагирую, не вступаю в дискуссии, а тупо удаляю и баню комментаторов просто потому, что за левым аккаунтом в подавляющем большинстве скрываются анонимные боты, дискутировать с которыми бесполезно. Но по поводу фашизма я все же не могу не обосновать свою позицию.
Посмотрите на обложку одной статьи. Некий товарищ хвастается: «Два дня назад был хороший день». Членам 48-го отдельного стрелкового батальона 72-й моторизованной бригады ВСУ удалось убить 11 русских. Ну, и как вишенка на торте — броский заголовок: «День без мертвых русских — это неполный день».
Можете убедиться, это не статья в каком-нибудь третьесортном ципсошном телеграм-канале, не желтая или бульварная газетенка, а произведение одного из самых почитаемых и известных мировых изданий, которое работает с 1785 года — The Times. Принадлежит газета медиакорпорации News Corporation американца Руперта Мердока.
Как вы понимаете, за этот заголовок и статью никого не пожурили. Почему-то не последовало никаких санкций, не заработала культура отмены, не было возмущения правозащитников и не пострадало чувство справедливости ни одного самого захудалого активиста за права чего угодно.
Можно ли сделать вывод, что подобные настроения вообще и данное высказывание в частности находятся в русле проводимой политики западного мира? Безусловно, можно. Это факт.
Тогда давайте сравним эти слова с высказываниями нацистов во время Великой Отечественной Войны. Наткнулся в интернете на эту подборку, не могу не процитировать.
Из дневника обер-ефрейтора Ганса Риттеля: «12 октября 1941 года. В конце концов, мы ведь истребляем русских — это азиаты. Мир должен быть нам благодарным… Сегодня принимал участие в очистке лагеря от подозрительных. Расстреляли 82 человека».
Из письма ефрейтора Менга жене Фриде: «Русское население заслуживает только уничтожения. Их всех надо истребить, всех до единого».
Запись ефрейтора Цохеля: «25 июля. Тёмная ночь, звёзд нет. Ночью пытаем русских».
Рядовой 113-й пехотной дивизии Рудольф Ланге: «В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды СС и сделают то, что не успели сделать мы».
Из дневника унтер-офицера 35-го стрелкового полка Гейнца Клина: «29 сентября 1941 года… Фельдфебель стрелял каждой в голову. Одна женщина умоляла, чтобы ей сохранили жизнь, но и её убили. Я удивляюсь самому себе — я могу совершенно спокойно смотреть на эти вещи… Не изменяя выражения лица, я глядел, как фельдфебель расстреливал русских женщин. Я даже испытывал при этом некоторое удовольствие…»
Нужно ли быть кремлевским пропагандистом, чтобы провести исторические параллели между прошлым веком и сегодняшним днем? Я один вижу полную идентичность высказываний фашистов прошлого века и сегодняшней статьи в The Times? Нужно еще как-то объяснять, с кем и с чем мы в очередной раз столкнулись? Стала ли понятнее теперь моя позиция в этом вопросе?
Уверен, что эту статью Дзен забанит сразу, как банит практически все, не укладывающееся в либеральную повестку, из того, что я пишу. На это я всегда отвечаю двумя фразами (в зависимости от контекста): «Накося выкуси!» и «Не дождетесь!»