Многие задаются вопросом: мол, как же так получается у близких наших солдат мужественно ждать своих родных, которые воюют на фронте и ежесекундно подвергаются смертельной опасности?
Я, если честно, за всех не знаю. Более того: этих самых «всех» я и не спрашивала. А если даже и столкнусь нос к носу с мамой воюющего сейчас в зоне СВО солдата, то вряд ли решусь впрямую задать ей этот вопрос.
Всё, что я могу, - это рассказать свои скромные ощущения от ожидания моего друга Андрея, который сейчас на фронте. Тем более что сегодня он уехал из зоны вторых рубежей (назовём это так) на передовую. И если до сегодняшнего дня какая-никакая, но периодическая связь у нас с ним была, то теперь её не будет. Вернее, я даже не знаю, в каком виде она может быть, а главное - в каком виде она является безопасной для Андрея.
Лично у меня - у меня - плохо получается «героически ждать». Мысли постоянно крутятся вокруг того, а как, а вдруг. Тем более что человек доверял мне свои мысли, СКРЫВАЯ при этом свои собственные страхи. Это дорогого стОит, поверьте мне. Он больше спрашивал обо мне, хотя… чёрт возьми, при чём тут я, когда я в тылу, в комфорте и под защитой?..
Умом - умом - я понимаю, что это надолго, что это будет такой определённый период жизни, который нужно прожить, достойно, сильно, мужественно. Но как? КАК это сделать? К примеру, после вчерашней новости про Макеевку я судорожно подсчитывала, где Андрей и не мог ли он быть там. Понимала, что не очень это хорошо вообще-то и что в любом случае там погибли чьи-то ребята, от чего моё сердце до сих пор сжимается от боли. Но… всё равно подсчитывала и прикидывала: нет, он точно сейчас не там. И тут же одёргивала себя: стой, ты каждый раз так будешь «подсчитывать и прикидывать»? Сколько ты так выдержишь? И что же тебе делать с самой собой?
Ответ прост: сжать зубы. Ребятам на фронте в миллионы раз труднее. Так имеем ли право мы, в тылу, распускать сопли? Не имеем. Ребята должны знать, что мы безоговорочно в них верим. Мы верим в них так, как не верим в самих себя. Мы верим, ждём, не сомневаемся ни минуты в том, что они самые лучшие, самые сильные, самые достойные. Мы безоговорочно ждём их обратно.
Так что, возвращаясь к названию текста, могу честно признаться: лично у меня получается хреновенько. Но я стараюсь. Впереди ещё долгий путь. Который дОлжно пройти. И у Бога (помимо милости к рабу Божьему Андрею) я прошу только сил. Чтобы достойно пройти этот путь вместе со всеми. Вместе со страной. Вместе со своей Родиной и с тем человеком, который там сейчас воюет с личным оружием, которое он назвал моим именем. Так имею ли я право давать слабину?..