Приближался к концу тревожный и суматошный 1991 год, в клочья разорвавший огромную советскую державу…
Неторопливо двигаясь под дизелями вдоль северной оконечности Кольского полуострова, с борта на борт покачивалась на тёмно-серых холодных декабрьских валах большая дизельная подводная лодка «Б-546», возвращающаяся из Средиземного моря в родную базу.
Шёл восьмой месяц «длинной» боевой службы. Поставленные командованием эскадры на поход задачи были успешно решены, в журнале боевой подготовки красовалась ещё пару месяцев назад сделанная собственноручно Командующим Черноморским флотом адмиралом Касатоновым И.А. запись: «Подводная лодка, личный состав готовы на «отлично»…
Каждый член экипажа мыслями был уже дома, в Полярном… Офицеры и мичманы думали о встрече с жёнами и детьми, матросы старшего призыва, из-за сроков «боевой» уже давно переходившие три года срочной службы, грезили прощанием с экипажем и дорогой домой; молодежь мечтала о казарме и предстоящем новогоднем полуночном «бакланстве»…
И только старшему кок-инструктору мичману Леониду Ивановичу Сачко было не до грёз: на завтрак он выдал экипажу остатки имевшихся на лодке продуктов. Всё, провизионки были полностью пусты, если не считать нескольких ложек томатной пасты на дне трехлитровой жестяной банки, да пары пачек поваренной соли...
Дело в том, что на время «боевой» лодка переходила в оперативное подчинение командованию ЧФ. По вопросам снабжения – тоже.
Но, как говорится: Лица – не Рица, Роста – не Хоста, Ягры – не Гагры... Если на Севере, готовя лодку на боевую, её под чутким присмотром комэска и командира береговой базы начпрод под завязку и в полном соответствии с действующими нормами загрузил продуктами, включая не только спиртовые батоны, мясо и тушонку, но и балык, воблу, шоколад и даже венгерское токайское вино и вермут «Кечкемет», на юге ничего подобного не было.
Ни на корабле комплексного снабжения «Березина», ни на базе подводных лодок «Виктор Котельников» ничего из типичного подводницкого ассортимента не нашлось, и в обратный путь северную лодку загрузили, что называется, чем Бог послал – сухарями, крупами, корабельными рыбными консервами, которые матросы на дух не переносили, трехлитровыми баллонами с мутной жидкостью морковного цвета, что, якобы, должна была заменить привычное сухое вино…
Жаловаться в море было некому. Великая страна три месяца назад в одночасье распалась, а тут – лодка, причём – не своя, черноморская, а какая-то полярнинская… В общем – выдали ровно столько, сколько захотели.
Свежести закончились быстро. Вместе с ними – хлеб и остатки спиртовых батонов, а затем и мука. Черноморские сухари в картонных коробках мгновенно размокли и заплесневели… Хорошо хоть, что в первом отсеке лежало достаточное количество жестяных банок с родными, северными сухарями.
Были они двух видов: белые и черные. Замена свежевыпеченному хлебу – так себе – все зубы сломаешь, пока разгрызешь… Но выбирать было не из чего, моряку без хлеба туго.
Вот и поручил командир подводной лодки капитан 2 ранга Алексей Макарович Аверин начмеду - тогда капитану медицинской службы Вячеславу Ивановичу Ястребинскому - что-то с сухарями придумать.
После ряда строго научных экспериментов «док», или как говорил Макарыч – «доктореза», - разработал методику доведения стандартных сухарей до удобоваримого состояния.
По этой методе белый сухарь полностью погружался в миску с водой на 5 секунд, а черный – на 10, после чего выкладывался на тарелку. Через 10-15 минут они от воды размягчались и начинали некоторым образом напоминать хлеб…
Так и питались. Достаточно долго… То есть, до того момента, когда и сухари не закончились.
После ухода из точки попробовали ту «бормотень», что под видом вина выдали черноморцы, но этот «напиток» у «экспериментальной группы» вызвал жуткую изжогу, и его приказано было утилизировать.
Так что оставались консервы и каши.
Дата возвращения в Полярный была известна заранее, поэтому удалось распределить продовольствие таким образом, чтобы его хватило до родной базы. Подробности приводить здесь не буду, скажу только, что за месяц перехода из Средиземки на Север каждый член экипажа похудел на несколько килограммов…
И вот на горизонте появился приёмный буй точки «Яко», вот он, родненький вход в Кольский залив. Экипаж в ходе завтрака доел остатки еды. Через час-полтора будем в базе, а там уже готовится праздничный обед в столовой личного состава с традиционным поросёнком.
К 10.30 на эскадру начали подтягиваться жёны и дети, оркестр готовился исполнить «Встречный марш». Представители командования флота уже давно прибыли и в готовности курили в кабинете у начальника штаба.
В 11.00 по плану лодка должна ошвартоваться у родного причала.
Вдруг приходит сообщение от оперативного флота о том, что из Кольского выходит что-то большое, нам надлежит находиться на входе и ждать.
Командир со штурманом прикинули, сколько времени потребуется для перехода авианесущего или ракетного крейсера от Североморска до выхода из Кольского залива, и сделали вывод: всё идёт к тому, что заход ПЛ в Екатерининскую гавань откладывается часов до 15.
Командир вызвал на мостик помощника Славу Дёмина с коком Лёней Сачко и поставил задачу: делайте, что хотите, но экипаж накормить обедом!
Задача-то понятна, а как её решить, если в провизионках шаром покати…
И разошлись кормильцы по отсекам в разные стороны от центрального поста в поисках какого-нибудь неожиданного «НЗ» (неприкосновенного запаса то есть). На лицах их лежала печать грусти и отчаяния…
А весь личный состав по учебной тревоге находился на боевых , и тоже горевал, что возвращение задерживается.
Вот ведь парадокс: на лодке у каждого полно коробок с закупленной в Тартусе на выданные фунты и вкусно пахнущей клубничкой сирийской жевательной резинкой (больше и фунты-то тратить не на что было…), но не ей же обедать?..
И тут произошло маленькое предновогоднее чудо!
Из одной из мичманских кают сначала выглянула во все тридцать два зуба улыбающаяся физиономия кока Лёни Сачко, а затем и сам он, с разовой наволочкой в руках, заполненной чем-то тёмным и, судя по форме, сыпучим.
Нашёл! Нашёл!!! – повторял мичман, чуть ли не выплясывая джигу.
Оказывается, под койкой у одного из соплеменников он отыскал полную наволочку гречневой крупы, которую тот то ли отсыпал «на всякий случай» во время погрузки продовольствия, то ли на что-то выменял на плавбазе.
Разбираться в этом не стали… Даже если и проявил человек слабость в какой-то момент, то в результате целый экипаж, можно сказать, от голодной смерти спас.
А после тарелки гречневой каши каждому и выхода «чемодана» из Кольского легко дождались, и встречи с командованием и семьями, и переселения в казарму, и торжественного обеда, плавно переросшего в ужин.
Таким вот маленьким предновогодним чудом закончилась последняя боевая служба подводной лодки героической 4-й эскадры Северного флота в Средиземном море.
Верьте в чудо, и оно обязательно случится! Это я вам как участник той самой автономки точно говорю!
С Новым годом, друзья!
-
Протрактор
-
Дорогие читатели! Ваши подписки, лайки и комментарии помогают нашему каналу!