А теперь самое интересное. В начале учебного года я пришла в университет и увидела тех одногруппниц, с которыми мне ещё предстояло познакомиться: Дарину, Лену, Машу Д и Машу К. Ага, у нас в группе две Маши. Знаю, имя редкое, но для магистратуры филфака — это нормально. Тут всегда много Маш.
Маша Д
Я сидела и внимательно вглядывалась в Машу Д.
Меня терзали смутные сомнения. Кажется, мы уже знакомы… Точно! Мы три года ходили с ней на один спецкурс. Не то чтобы у меня насто́лько плохая память на лица, просто Маша умеет быть незаметной. Из неё вышел бы идеальный шпион, я считаю.
Во время карантина, когда мы занимались дистанционно, Маша всё время скрывалась за чёрным квадратиком (поэтому я её не сразу и вспомнила). Сейчас, когда мы учимся очно, она тоже всю пару сидит очень тихо и в диалоге с преподавателем особо не участвует. Она как будто даже и не слушает. Но это только кажется. Как только среди бурного обсуждения более-менее понятных вещей в аудитории повисает по-настоящему сложный вопрос, как только мы все испуганно замолкаем и задумчиво утыкаемся взглядом в потолок, откуда-то вдруг доносится тихий, но ясный голос Маши:
— Это же особый случай персонализации, дейктическая проекция.
Первая мысль: «а что, Маша тут??»
Вторая: «она что, всё это время слушала, о чём мы говорим?»
Третья: «откуда она это знает и почему я́ этого не знаю…»
У нас вообще все девчонки умные, просто никто не умеет так эффектно это демонстрировать, как Маша.
А ещё Маша смотрит. Как ни повернусь на занятии в сторону Маши, пересекаюсь с её внимательным взглядом. Если вы думаете, что после этого она отводит глаза в сторону, я вам скажу, вы не знаете Машу. Она продолжает смотреть. В лице она при этом абсолютно не меняется. Просто. Смотрит. Прямо. На. Тебя. Большими. Глазами.
Я думала, она просто мной любуется. Нескромно, конечно, но прияяяятно… Ну, думаю, хороша ты, Ксюша, раз Маша глаз оторвать не может.
А потом Аня сказала:
— А Маша так внимательно смотрит на парах.
— Как, и на тебя тоже? — я расстроилась.
— Да, прям не отрываясь, так долго.
— И на меня, — добавила Рита.
Мне пришлось признать, что дело не в моей сногсшибательной красоте. Эх.
Дарина
Полное имя Дарины — Дарья. Но она сразу попросила называть её именно Дариной. Я так ответственно к этому отнеслась, что когда один преподаватель на перекличке спросил, здесь ли Дарья, я снисходительно улыбнулась и сказала:
— Вы, наверное, перепутали списки группы. У нас такой нет.
А ещё Дарина при первом же нашем знакомстве разрушила мои представления о нормальном магистранте. Она сказала:
— Я хочу быть старостой.
Я до сих пор не уверена, не было ли там какого-то внешнего давления. Ну, потому что я не понимаю, как можно добровольно на это согласиться.
Старосте надо всё помнить, всё знать, отвечать на одни и те же вопросы одногруппников по десять раз, общаться с кураторами, составлять расписание сессии, уговаривать нас поскорее пройти какой-нибудь очередной опрос о вакцинации, отвечать преподавателям по электронной почте, ещё раз напомнить нам про опрос о вакцинации и так далее. Куча мелких забот и ответственностей. Я бы не вызвалась. А Дарина вызвалась. И я поняла, что магистранты бывают разными.
А ещё Дарина не улыбается при встрече. У неё вообще очень красивая улыбка. Когда мы с ней хихикаем на паре или сидим в столовке и рассказываем друг другу смешные истории, Дарина очень даже улыбается. Но вот при встрече — нет.
Я сначала думала, она обижается на меня за то, что я тогда на всю аудиторию прошептала «вот это да!», когда она сказала, что хочет быть старостой. Потом я думала, что я Дарине просто как человек не нравлюсь (ну, ладно, Маше же нравлюсь). Потом подумала, что нет такого закона, который обязует человека при встрече улыбаться. Может, человеку совсем не хочется.
Я уже смирилась, но недавно Дарина внезапно мне при встрече улыбнулась… Ура, переходим на новый уровень. Как здесь можно сохраниться?
Маша К
Я человек воспитанный. Поэтому когда я в первую же нашу встречу заметила у Маши К расстегнувшуюся пуговицу на рубашке (это, как нас учили, ситуация типа «упс»), я тактично тихонько сказала:
— Маша, у тебя пуговичка расстегнулась.
— Пф, это специально! — в полный голос ответила мне Маша со злорадной улыбкой.
Да ну их, эти ваши моды. Не поймёшь, где шиворот, где навыворот.
Но вообще, Маша — фантастический человек. От слова «фантастика». Она не ест сладкое, не пьёт алкоголь и (внимание!!) не любит кофе. Ну, фантастика же, согласитесь?
Я всё ещё не могу в это поверить и на каждой переменке, когда мы покупаем на всех шоколадную бомбу, каждый раз наивно спрашиваю:
— Маша, будешь?
— Нет, — отвечает Маша всё с той же злорадной улыбкой. Мол, вы как хотите, а я буду стройной и красивой.
Маша не только из-за этого фантастический человек. Она окончила факультет государственного управления. Чем занимаются люди, которые поступили не на филфак (несчастные), мне неизвестно. Я у Маши спрашивала, ей тоже неизвестно. Вот я и говорю — фантастика.
А ещё Маша хорошо вливается в компанию. Настолько хорошо, что через неделю после начала учёбы, мне казалось, что Маша была с нами на практике. Ну, вы понимаете, это о-очень серьёзно.
Маша в любой ситуации чувствует себя раскованно и лишний раз не смущается (даже когда мы уже из-за неё смущаемся). Она особенно хорошо наладила контакт с Любой. Они постоянно ругаются, стараются друг друга поддеть или опозорить. Это, конечно же, всё только для того, чтобы скрыть взаимную симпатию, мы сразу поняли.
Лена
Лена сильно отличается от всех нас.
Во-первых, она замужем, а во-вторых, ей во всём нужно найти практический смысл.
Я бы не акцентировала на замужестве внимание, если бы «мой муж» не встречалось у нас в чате группы чаще, чем «а что задано» или «кто ещё не прошёл опрос о вакцинации??».
Лена любит проводить на своём муже всякие филологические опыты, а потом рассказывать нам о результатах.
— Коллеги, я задавала вам статью Падучевой, прочитали? — спрашивает преподаватель.
— Да, и мой муж ничего не понял. И какой, спрашивается, в этом практический смысл?
— Лена, а вы сами поняли?
— Да, но решила проверить ещё на муже. Должно же быть в этом какое-то практическое применение.
— А он у вас филолог?
— Нет. Но это значит, что статья написана непонятно для нормальных людей.
— А кто вам сказал, Лена, что филологи…
В общем, Ленин муж незримо присутствует у нас на многих парах. Мы его заочно знаем, любим и всегда ждём в гости.
Ещё Лена очень необычно ободряет и поддерживает людей.
Сидели мы как-то все вместе в столовке, и Рита нам пожаловалась:
— Чего-то мне на работе больничные очень маленькие выплатили. Может, конечно, ещё доплатят, не знаю.
Я открыла рот, чтобы сказать что-то ободряющее, что-то вроде: «Ну, посмотрим, может быть, ещё выплатят, может быть, всё будет хорошо», но меня опередила Лена.
— Нет, всё. Тебе ничего больше не пришлют! — сказала она с паникой в голосе.
— Ну, Лен, погоди, ещё же ничего не понятно… — мы как-то даже смутились.
— Нет, я точно знаю! Ничего тебе не выплатят!!
Согласитесь, это, если и не ободряет, то уж точно как-то приятно бодрит, правда? Сразу хочется доказать Лене, что её пессимистические прогнозы не осуществятся, сразу появляются силы на борьбу и победу.
Потом мы сидели в аудитории вместе с другой группой, и одна девочка из этой группы сказала:
— Я хотела выучить чешский, а пары по чешскому у нас проходят как-то не очень информативно. Придётся самой учить.
— У тебя ничего не получится!! — отчаянно крикнула Лена до того, как мы успели что-то сообразить.
Надеюсь, у той девочки тоже сразу появились силы на борьбу и победу.
* * *
Наш обычный учебный день начинается за полчаса до пары.
В чате появляются новые сообщения.
«Я не приду» — Маша К.
«Я опоздаю» — Люба.
«Тоже опаздываю немного» — я.
«Опаздываю сильно, ходили с мужем по делам» — кто же это?
Маша Д ничего не пишет, но это не значит, что она придёт. Рита придёт позже, как отпустят с работы.
Я захожу в аудиторию через пять минут после начала пары, там уже сидят Дарина с Аней.
«А какой кабинет?» пишет Люба и через секунду появляется в дверях:
— О, угадала. А пойдёмте кушать?
— Сейчас не успеем уже, но после пары — обязательно.
Заходит преподаватель, пара начинается. Минут через десять прибегает Рита, ещё через пять минут в кабинет заходит Лена.
Преподаватели в магистратуре на опоздания смотрят сквозь пальцы (дай Бог им здоровья), относятся к нам как к взрослым и заинтересованным в науке людям.
— Коллеги, кто хочет поделиться впечатлениями о статье?
Лена начинает:
— Я хочу. Я вообще не понимаю, зачем об этом надо было писать. Это же и так очевидно!
Представляю осуждающий взгляд Виноградова, если бы он услышал Ленины слова о своей статье.
— Хорошо, коллеги, ну, а вы были на моих лекциях? Всё было понятно?
Мы опять не успеваем остановить Лену:
— Были. Но я не поняла. Какой практический смысл?? Зачем это всё надо??
Тут осуждающий взгляд представлять не надо. Вот он, прямо перед нами, пытается без слов доказать Лене, что практическим применением наука не ограничивается.
— Коллеги, ну хорошо, скажите мне, какие ограничения на сочетаемость есть у этого слова?
— Лексические и семантические, — вдруг раздаётся голос Маши Д.
А что, Маша тут? Ещё и ответ знает??
На второй половине пары, когда силы уже на исходе, а мечты о шоколадной бомбе застилают ум, в чате появляется видео-кружочек от Маши К, которая нежится дома под одеялом и дразнит нас своими сладкими потягиваниями. Мы дружно начинаем отправлять ей гневные стикеры.
Если что, мы при этом продолжаем слушать преподавателя. У студентов за годы обучения развивается двухканальное восприятие информации.
Я окидываю взглядом аудиторию и моментально тону в таинственном омуте глаз Маши Д. Она снова смотрит. Может быть, дело всё-таки в моей сногсшибательной красоте?...
Последние 15-20 минут пары бывает досидеть особенно сложно. В животе голодная пустота. В голове усталая темнота. За окном не вечная, но мерзлота. Поэтому мы начинаем считать минуты до конца занятия. Кто-то отправляет в группу первое число, и все замирают в напряжённом ожидании.
«18»
«9»
«5»
«3»
«2»
«1»
«0»
«-1»
«пора кушать»
«-3»
«да когда нас уже отпустят»
«-5»
«куууушооооооть»
«Ксюша, не спрашивай ничего, мы хотим в столовку!»
«Лена, не спорь, мы есть хотим!!»
« -6…»
Фух, отпустили.
Вперёд, за шоколадной бомбой! Она нам немного уже надоела, хочется чего-то другого, но лучше всё-таки её, а то славная традиция будет нарушена. А традиции надо соблюдать.
