Я учусь в магистратуре всего несколько месяцев, но чувствую себя среди своих одногруппников так свободно и хорошо, как будто мы уже минимум лет пять каждое 31 декабря ходим в баню или хотя бы лепим пельмени.
Нас всего/целых (нужное подчеркнуть) 8 человек. Наша магистерская программа звучит гордо и вызывающе — РЯФКА. Кому недостаточно вызова, вот расшифровка — Русский язык: функционально-коммуникативный аспект.
У нас в группе только девочки, только наука, только хард-кор.
С половиной группы я была знакома до магистратуры. Я знала Риту, Любу и Аню. С Ритой мы учились в одной группе в бакалавриате, с Аней и Любой пересекались на общих лекциях. А потом мы в конце первого курса вчетвером поехали на фольклорную практику.
Все филологи знают, что после фольклорной практики жизнь студента меняется на 40 градусов. Вы, конечно, можете отказаться меняться, но тогда вас не будут уважать и не расскажут про свадебные обряды.
Мы слишком многое на практике вместе пережили, чтобы не стать после этого по-настоящему хорошими друзьями. Судите сами:
- мы ходили по Пожари́щу (деревня такая в Вологодской области) и записывали фольклор;
- приставали к бабулям, чтобы они вспомнили хоть одну частушку без мата;
- сдавались и слушали частушки с матом;
- записывали рецепты хорошего пива (один лучше другого);
- караулили ведьму, которая просила нам передать, что померла;
- готовили лазанью и четыре вида пиццы (боялись отощать на деревенском молоке и твороге);
- обсуждали с деревенскими мальчишками игры (хотели услышать что-то про игру в бутылочку или жмурки, но ребята о таком не слышали, пришлось слушать про компьютерные игры);
- познакомились с местным интеллигентом, который запретил нам снимать его на камеру;
- сняли его на камеру;
- сходили к соседям в баню (справились без специальных инструкций, мы ж МГУ);
- покачались на качелях (кажется, не один раз, кажется, каждый день);
- пофоткались в поле и пообещали друг другу когда-нибудь обязательно вернуться в эти места.
В общем, нам теперь всегда есть что (или кого) обсудить.
Пару слов о каждой:
Рита
Я помню своё первое впечатление от Риты четыре года назад. Нас представили друг другу в коридоре общаги, мы перекинулись парочкой фраз. Рита как будто куда-то спешила. Мы вроде бы стояли на месте, но мне казалось, что она уже на низком старте и сейчас побежит. Или мы вместе куда-то побежим. Или просто время куда-то побежит, и надо срочно что-то делать! Надо работать. Надо планировать. Надо составить список на неделю, а лучше лет на пять. Ксюша, срочно!
Когда я вернулась к себе в комнату, чары рассеялись и мне перехотелось составлять план на пять лет. Нормально, время ещё есть. Сначала попью чаёк и посмотрю «Давай поженимся», а потом уже буду думать о делах.
Рита старается не тратить время зря, поэтому у неё получается быть «той самой девочкой». Она работает, учится, занимается спортом, печёт вкусные пирожки, встречается с друзьями, сдаёт все работы вовремя, прекрасно выглядит, даже чуть-чуть отдыхает и раз в неделю высыпается (не спрашивайте, куда).
Сейчас слабонервных прошу отойти от экрана, я буду рассказывать про биноминативные псевдотавтологические конструкции. Это фразы по типу «Х есть Х», когда называются два одинаковых существительных, но у одного из них актуализирована одна составляющая смысла, а у другого — другая.
Вот тащит хрупкая девушка огромный чемодан по лестнице. Подходит к ней мужчина, подхватывает её вместе с чемоданом и несёт, куда надо. Девушка с радостной улыбкой констатирует:
— Я, конечно, гордая и независимая, но мужчина есть мужчина.
Второе слово «мужчина» уже не просто указывает на мужчину, оно намекает на какое-то присущее ему определённое свойство. В данном случае, надо полагать, на сильные руки. Или на несообразительность, необязательно ведь было хватать и чемодан, и девушку. Одного чемодана было бы вполне достаточно.
Вот я и про Риту люблю так говорить. Кто-нибудь из группы спрашивает:
— Кто сделал домашку? Люба?
— Какую домашку?
— Понятно. Ксюша?
— А нам же ничего не задавали. Или задавали?
— Ну, хоть кто-нибудь! Рита?
— Ага, я ещё неделю назад сделала. Заодно разобрала половину зачётных вопросов, прописала билеты, прочитала те дополнительные статьи, которые нам говорили посмотреть, и испекла шарлотку, завтра вам принесу.
— Ну, Рита есть Рита.
Люба
Люба умная, но уже три месяца никак не может запомнить, в каком кабинете у нас пары. Каждый учебный день начинается с сообщения от Любы: «А мы где?».
Мы проверяли, если на это ничего не ответить, Люба всё равно рано или поздно нас найдёт (в конце концов, у филфака всего три этажа). Но лучше всё-таки ответить, а то славная традиция будет нарушена. А традиции надо соблюдать.
Люба — объединяющий элемент нашей группы. Потому что после каждой пары она задаёт вопрос, который наполняет нас жизненной энергией и нежными чувствами ко всему человечеству:
— Кто идёт кушать?
Когда нам удаётся найти в столовой свободный столик, мы сидим вместе, едим шоколадную бомбу, болтаем обо всём на свете и играем в игру под названием «Кто первый скажет, что нам пора идти на пару, тот лох».
Люба как будто успевает проживать жизнь за троих: увлекается всем на свете, монтирует фильмы, читает книжки, работает на нескольких работах, учится, не спит по ночам. Я однажды попыталась пожить пару недель в её темпе, так мне потом пришлось два месяца отлёживаться, отсыпаться и отъедаться. Так что, если хотите с Любой дружить, сначала сходите к терапевту, померьте давление и проверьте свою Любо-совместимость.
Аня
Аня каждый день приходит в красивых нарядах и лучше всех читает по-древнерусски. Она понимает древлян и Ольгу с полуслова, не спотыкается на имени Василько, не читает «бу» вместо «Богу» под титлом. В общем, она явно скрывает от нас своё тёмное прошлое или, чего хуже, родство с древлянами.
Ещё Аня ходит на все пары и пишет такие красивые конспекты, что я их планирую потом выкрасть и продать будущим магистрантам. Даже на парах, на которых все спят, Аня сквозь дремоту успевает каллиграфическим почерком отобразить в конспекте всё самое главное и выделить красивыми маркерами заголовки. Если заинтересовались, звоните по телефону 8 (926) 4ХХ ХХ ХХ, я первым покупателям сделаю скидочку.
Мы как-то сидели с Аней на паре, и мне сильно-сильно захотелось есть. Пишу ей на листочке: «Есть хочуууууу», делаю страдающее лицо и жду поддержки. Рита бы написала: «Пойдём после пары, купим шоколадину!», и я бы успокоилась, ведь выход есть. Люба бы написала: «Я тоже😢», и я бы успокоилась, ведь я страдаю не одна. А Аня посидела, помолчала и начала рисовать у меня на листочке огромный сочный бургер! Это был удар ниже пояса. Я так возмутилась, что даже забыла о своём голоде.
