Часть 21.
- Боже мой! Ира, - Таня закрыла лицо руками и покачала головой, - не думала я, что у тебя так же случится. Представить страшно что ты пережила. И Женька хороша, прямо у себя дома, гадина! – сестра хотела обнять Ирину, но та дёрнула плечом брезгливо отмахнувшись от этой сентиментальной, женской жалости.
- Нормально пережила, - спокойно ответила она, положив локти на большой круглый стол. На кухне у Татьяны пахло молоком, душный ветер колыхал прозрачные занавески на ромбовидных окнах. Они вдвоём, две сестры.
На улице звеня цепью по проволоке пробежал через весь двор Шарик и на кого-то залаял у калитки, потом лениво обернулся в сторону будки и упал, прямо у калитки, растянувшись на зелёной тёплой травке.
Таня достала банку домашнего красного вина немного мутного на дне, поставила пару бокалов, ушла в дом поискать в холодильнике чем закусить горе-горькое, Ирина отодвинула бокалы вместо них поставила две глубокие керамические кружки в крупный грох.
- Тань не суетись, давай выпьем, - громко сказала Ирина в прохладу дома.
Таня принесла кусок отварной курицы, домашний сыр на тарелочке. Ирина уже налила и выпила залпом одну кружку вина не дожидаясь сестры.
- Даже так? – удивилась Таня.
- Чего нам церемониться? Садись уже. Володька твой не объявляется? – спросила Ира, наливая вино себе в кружку.
- Да как-то нет. Слышала, Ленка его закодировала, вроде не пьёт.
- Ты мне скажи, ни разу не хотелось вернуться, простить, принять, не сожалела, что всё так закончилось?
- Да как-то времени не было на это. Ночами только ложишься в одинокую постель и думаешь, неужели это навсегда. Теперь и об этом не думаешь, другие проблемы. Больше о детях переживаешь, - сёстры чокнулись кружками и залпом выпили по кружке вина. Татьяна закусила сыром, Ирина тут же наполнила кружки.
- Скажи мне Танька, как мы докатились до такой жизни? Сколько я говорила: у меня так никогда не будет? А всё было, - усмехнулась она над собой. – Помнишь, я тебе говорила, что ради детей прощать и жить нельзя?! Помнишь? Ну вспомни, - настаивала она.
- Зачем Ира, было и прошло, - мялась Татьяна. Она видела, сестра сама себя терзает, ей плохо, больно, как в тот раз, но она ещё сильнее бередит рану. Никогда бы не подумала Татьяна, да никто бы не подумал, что Колька, вот так… почти на глазах у всех…
- Ты знаешь, что мне Лизка сказала? – Ира смотрела вопросительно на сестру, ожидая ответа.
- Откуда же мне знать, давай лучше выпьем. Зачем говорить об этом.
- Она мне сказала: мама, ты росла с родителями? Вот и я хочу, чтобы у меня были мама и папа. Вот! - Ира накрыла обе кружки ладонями не давая выпить ни себе ни сестре, - ты представляешь? Эта мелкая! Меня вот так… Её тоже понять можно, - она убрала ладони и залпом выпила свою кружку.
- Ир, ты бы закусывала. Вино крепкое.
- А мне плевать! Мне на всё плевать!!! Я всю жизнь из кожи вон лезла, чтобы жить как люди, чуточку лучше, чем мы жили с матерью, а никому это не надо. Всем я плохая. Колька мне сказал: сама виновата! – Ирина погладила указательным пальцем переносицу и закрыла глаза, казалось, она сейчас расплачется, но она лишь помолчала немного. – В чём виновата? В том, что ждала его, верно, крутилась как могла, без помощи свекрухи. Вы ведь так все считаете? Что без неё, я бы ничего не смогла? Да?
Татьяна отвернулась, она не хотела напоминать сестре, что ей помогали всей роднёй, а не только свекровь. Ире сейчас больно, ей надо выговориться, поэтому сестра просто слушала.
- Вернулся. И что дальше? Гуляет направо и налево, пьёт, живёт в своё удовольствие. Скажи Тань, долго нам ещё терпеть всё это?
- У меня отболело. Я и прощала, и принимала, но ничего не изменилось, он всё равно запил и загулял. То ли смерть матери Володьку надломила, то ли сам по себе он человек слабовольный…
- Как это? Разве ты прощала Володьку?
- Да, в первый раз, - отодвинула от себя кружку Татьяна, - он на свадьбе вашей с одной ша…..ой по баням жался, потом у родителей жил какое-то время. Не хочу вспоминать.
- Я не знала.
- Я и не кричала об этом. Переболело и прошло. Потом Санька родился, и всё забылось как-то, не до воспоминаний было.
Ирина наконец расплакалась, она не плакала вчера, когда застала мужа у соседки в постели, не плакала, когда они ругались и он назвал её сумасшедшей. Не плакала, когда выкидывала его вещи из дома и их разносило ветром по двору, по огороду. Николай молча сидел на кухне, наблюдал за ней. Когда закончила, встал, начал собирать рыболовные снасти.
- Ты закончила? – равнодушно обратился он к Ирине. – Собери всё, не позорься перед людьми. Дети где?
Её осенило, они остались у речки.
- На речке.
- Что… - заревел Колька, - если с ними… Я тебя… - бросил он всё и побежал через проулок к реке.
Лиза и Лёня мирно сидели на берегу наблюдая, как другие дети купаются, они слишком послушные дети чтобы подойти к воде ближе. Лёня побаивался отца и никогда бы не решился. Отец привёл их домой, вещи по двору уже не валялись, мама закрылась в спальне и никого не пускала.
Вечером опять скандал, ещё недавно дружные соседи крыли друг друга последними словами, орали на всю улицу, муж тёти Жени грозился спалить к чёртовой матери трактор этого «ублюдка». Много новых слов услышали Лёня и Лиза в тот день. Тётя Люся, чуть от стыда не сгорела узнав, что случилось. Этим вечером ей пришлось одной управлять всю скотину на дворе, сын психанул, уехал на рыбхоз. Невестка закрылась у себя и не выходила даже к детям, в итоге они ушли к бабушке и оба дружно ей помогали во дворе.
На следующий день родители не разговаривали, когда папа уехал на работу, Лиза спросила у мамы прямо:
- Вы разводитесь?
Далее состоялся их короткий разговор, о котором уже Ирина упомянула. Когда пришла свекровь поговорить, она не выдержала и ушла к сестре, бросив всё на больную тётю Люсю.
Ира в тот день изрядно набралась, уснула у сестры в той комнатушке, где спала когда-то на перинах. Татьяна тоже хороша, смотрела на сына осоловелыми глазками, но не могла позволить себе полностью расслабиться. Они вдвоём с Сашкой, всё сейчас на них. Помощник из него так себе, но он старался. Каждый вечер плёлся за матерью на хозяйский двор.
Поздно вечером приехал Колька.
- Ира у тебя? – спросил он, не здороваясь. Они с Сашкой сепарировали молоко.
- Она спит. Коль, ты бы не трогал её сегодня… - нерешительно сказала Таня, – плохо ей.
- Жена должна дома ночевать, - он нагло прошёл в маленькую комнатушку и начал тормошить Ирину.
Она что-то мычала, плакала, потом её стошнило прямо на пол. Муж брезгливо ворчал на неё. Таня не узнавала в этом человеке, весельчака Кольку, который как собачонка прибегал каждый вечер много лет назад, под видом, что хочет с Володькой посидеть, а сам только и высматривал городскую модницу.
Он забрал жену домой. Татьяне оставалось лишь убрать после сестры в комнате и вынести на крыльцо пустую банку от вина. Сашка уже спал без задних ног в большой комнате, он устал, разборки взрослых его мало интересовали. Здесь каждая вторая семья так живёт, а то и хуже, все привыкли к такому.
Ирина не появлялась у сестры больше недели. К их дому начали свозить гравий, шпалы, опять какая-то стройка.
- Ну слава Богу, помирились, - подумала Татьяна и вернулась к ежедневным заботам.
Наташа приезжала не каждые выходные, мать вся на нервах. Ваня приезжал всегда и всё рассказывал маме. У Наташи любовь! Первая, незабвенная, ответная. Артём приезжал в село ещё реже Натальи. В обоих семьях знали, что они встречаются. В семье Гордеевых к этому относились проще, у Артёма это уже не первая любовь, думали, обойдётся, ему ведь ещё в армию идти.
А Таня волновалась. Каждый раз, если дочь не приезжала на выходные, носилась по дому забывая, что собиралась сделать только что, без повода раздражалась, могла прикрикнуть на Сашку. Её раздражала его медлительность, слабость, сосредоточенность на уроках. Он мог часами сидеть за тетрадками или учебниками, потом тихо лечь спать, если матери не надо помогать.
Что с него вырастет… Ничего, так и будет всю жизнь рядом с мамкой, потому что не может один, так думала Таня о своём младшем.
Ванька совсем от рук отбился, хоть и приезжал каждые выходные но едва стемнеет, бежал к своим дружкам. Ни мороз, ни дождь, ни слякоть деревенская не мешали им собираться у заброшенного теперь и разбитого магазина. Иногда мать слышала от него запах сигарет, алкоголя, хотя он тщательно зажёвывал жвачками, конфетами или травой всякой запретные запахи. Смотрел матери в глаза и клялся, что не курит, пиво вообще ни разу не пробовал.
Таня понимала, он врёт. Наказывала, не пускала к друзьям, но на следующий день Ванька всеми правдами и неправдами добивался снисхождения и она махнув на него рукой, отпускала. На часик, на два, но он возвращался через три, а то и позже.
- Ох, Ванька! – бурчала она на сына, - лучше бы ты в общежитии оставался на выходные. Наташа говорила у вас там строго. Не доведут тебя до добра, дружки — товарищи.
- Мам, ну что ты? Мы ведь ничего плохого не делаем, честно! А в общаге скучно.
Что она могла сказать сыну, ему сейчас отец нужен. Поговорить, объяснить, может даже пригрозить, чтобы не пошёл по наклонной пацан. Все взрослые знают эти шумные, бесшабашные компании, где всё можно попробовать, вести себя как взрослый, всё рано родители не узнают! Правда, учился Ванька замечательно, преподаватели им восхищались, видно было, мальчишке нравится специальность, которую он выбрал.
Только Ирина отвлекала сестру от переживаний и дурных мыслей о детях, ей всегда было что рассказать. Она забегала пару раз в неделю, одна или с детьми, всегда в отличном настроении. С Николаем они действительно помирились и кажется, отношения в семье стали ещё лучше.
А вот от Жени муж ушёл.
Ирина чувствовала себя победительницей, каждый получил своё.
- Ты только подумай, вот чего ему не хватало! Хорошей взбучки. Знаешь, что я ему сказала в тот раз? – заливалась довольная собой Ирина, расправив перед собой свою смуглую ручку с новым золотым колечком на среднем пальце.
- Откуда мне? - пожимала плечами Таня.
- Я хозяйка в этом доме! Пусть делает что хочет, но если я узнаю ещё раз…
- Что? – не могла сдержать себя Таня и перебивала сестру.
- Ничего. Пусть вкалывает! И детей обеспечивает, а не нравится, пусть уматывает к своей Женьке или к любой другой мымре подзаборной. Она своё уже получила!
- Что?
-Да ничего! – улыбалась довольная собой Ирина, - мать меня поддержала. Да! И Митя, ему вставил по пятое число!
- Что же он, прощения попросил?
- А то! – она демонстративно расправила свою ручку перед сестрой, потом сжала кулачок хвастаясь колечком. – Вот так надо! Пусть только попробует ещё раз… Я его без штанов оставлю, по миру пущу и мама не поможет. Сволочь!
- И ты простила? За кольцо? – удивилась Таня.
- А что ты думала, он от меня так легко отделается? Я уйду поджав хвост с двумя детьми, жилы из себя буду тянуть чтобы на ноги их поставить, а он будет жить в своё удовольствие?! Не-а, - покачала она отрицательно головой. – Пускай отвечает за свои поступки! И обеспечивает семью.
Санька с племянниками играл во дворе с собакой, показывал какие трюки она умеет выделывать, какие команды знает, но после команды "лежать" пёс решил не вставать, жара его изматывала.
- Ну Ирка…
- Что? Вот не надо мне нотации читать! Видела, что у нас во дворе происходит? Наконец-то сараи начал строить, свои! Теперь не придётся к свекрухе бегать на двор, своё будет!
Таня слушала и удивлялась сестре, из всего-то она могла выгоду извлечь и всегда своего добивалась.
- У тебя как дела? Как дети? Что-то, не видно Наташки, - спросила наконец Ирина.
- Любовь у неё… Первая! Я вся извелась уже, - пожаловалась Таня, - с Артёмом Гордеевым.
- Вот тебе и приютила... – возразила Ирина.
- Да при чём тут это? Она не из-за подружки уехала учиться, а из-за него. Вроде ничего плохого, парень нормальный, серьёзный, семья хорошая, а всё равно страшно…
- Как бы ни пошла по нашим стопам? – бесцеремонно прочитала все её мысли сестра, - не вернулась в деревню? Коров за сиськи дёргать, навоз тачками возить и мужа пьяного по хутору гонять? Ты за это переживаешь?
- Да! – сказала Таня самой себе, именно этого она боялась, в этом не хотела себе признаться. Она мечтала о другой жизни для дочери.
- Ох, Танька! Молодо-зелено терпения тебе. Как вспомню, какими глупыми мы были в их возрасте…
- Нет, Наташка у меня башковитая, она доучится! Работать пойдёт в городе и не будет так, - она замолчала и посмотрела на свой хозяйственный двор в окно.
- Ага, - с иронией заметила Ира, - я тоже не хотела. - Что же мы бабы за дуры-то такие! Любовь нам подавай, детей. И только потом всё остальное, а нет остального, - развела она руками, - и не будет...
Продолжение _______________
У меня так никогда не будет! (часть 1)
Спасибо за подписку и комментарии 🌺
· Телеграм: https://t.me/NatalyaKorr