О человеческой жестокости
Человеческая память - вещь непредсказуемая и избирательная . Никогда не знаешь , какие сюрпризы она преподнесёт тебе , вдруг ни с того , ни с сего воскрешая в сознании самые мрачные моменты далёкого прошлого , корни которого часто уходят в самое детство , заставляя повзрослевшую и с годами слегка очерствевшую душу снова проживать те ранние душевные травмы , которые оставили в ней глубокие царапины , что со временем , зарубцевавшись , дали начало формированию особого рода иммунитета , сулящему возможность в будущем держать более сильные и страшные удары судьбы . И имя ему - жизненный опыт.
Тот июль моего далёкого деревенского лета , куда закоулками памяти я как-то забрела в очередной раз , был таким же жарким и удивительно насыщенным в плане увлекательного вроемяпрепровождения в кругу моих закадычных уличных друзей , как и все остальные июли моих школьных каникул . С самого раннего утра до позднего вечера мы играли в казаки-разбойники , жмурки , прятки , поливали друг друга водой и плевались через полые стебли растений зелёной рябиной и даже иногда дрались.А с недавних пор к нашей разношёрстной шумной компании примкнул пёс по имени Крючок , ставший полноправным участником нашего праздного озорства .
Никто не знал точно когда и откуда он появился на главной улице посёлка . Пёс был огромный , подвижный , рыжий с чёрными подпалинами на боках и груди , парой карих любопытных глаз, торчащими чуткими ушами и смешным стоячим хвостом , сломанным сверху в форме крюка.. За эту забавную внешнюю особенность с чьей-то лёгкой руки его и прозвали Крючком.
Нрава он был очень миролюбивого , и как-то незаметно став постоянным верным спутником нашей пёстрой ребячьей ватаги , с заливистым лаем носился вместе с нами по заросшим душистыми травами пустырям за огородами и карабкался по пологому склону глубокого живописного оврага , окаймляющего небольшой пруд , заросший по берегам осокой и чередой.
Собаку в посёлке все любили и подкармливали , и утром , выходя за ворота своих домишек , мы несли нашему другу его излюбленное лакомство - краюшку чёрного хлеба ,смоченную водой и обильно посыпанную сахаром . Крючок встречал каждого из нас на своём боевом посту у скамейки под старой развесистой лозиной , где он обычно ночевал и прыгал перед каждым , умильно махал увечным хвостом и здоровался с нами , подавая поочерёдно то одну, то вторую лапу, и с жадностью захватив очередной кусочек вожделенного лакомства , вылизывал нам руки своим горячим шершавым языком.
Жил тогда на окраине посёлка один угрюмый , неприветливый мужик , Иван Корсак. С самого его появления на нашей улице шла о нём молва недобрая , и слухи о нём ходили самые плохие . Местные бабы судачили , что будто бы сидел он в тюрьме не один год за убийство жены и своего брата , что состояли в любовной связи , но точно о нём никто ничего не знал . Так или иначе , нрава он был лютого , в посёлке его боялись , старались с ним лишний раз не встречаться и за глаза называли Упырём .тИ только его , обычно дружелюбно настроенный ко всем живущим в посёлке без исключения Крючок , казалось , ненавидел всем своим чутким собачьим сердцем .
Завидев горбатую спину Корсака , который по своему обыкновению вышагивал по улице в огромных брезентовых сапогах, таща за собой на тележке огромную канистру с водой из - под колонки , обычно ласковый и милый Крючок вдруг внезапно ощетинивался ,наклонив голову набок и выгнув спину , и начинал угрожающе рычать , что приводило Упыря в какую-то неистовую ярость . Всякий раз , остановившись напротив собаки , он с минуту пристально смотрел на Крючка , осклабившись в ответ редкими жёлтыми зубами , а затем , выцепив хищным взглядом валяющиеся неподалёку палку или камень , запускал чем-нибудь из них в собаку , непременно метя в голову.
В силу отменной природной реакции Крючок обычно уворачивался от ударов , но однажды палка всё же повредила ему переднюю лапу , и он с неделю отлёживался под скамейкой.
В тот роковой день , ближе к обеду , Корсак вышел на улицу уже изрядно навеселе . Увидев сидящего неподалёку Крючка , он схватил кусок доски от забора , что валялась здесь же , и стал , оскалившись и имитируя звериное рычание , угрожающе надвигаться на собаку . Крючок в ответ тоже ощетинился ,зарычал и , предвосхитив нападение Упыря , первым прыгнул на него и вцепился зубами в его сапог . Задыхаясь от ярости , Упырь с силой отшвырнул от себя обезумевшую собаку и , гнусно матерясь ,скрылся за воротами своего дома . И эта схватка , как оказалось , была лишь роковой прелюдией того кровавого события , которое произошло чуть позже .
... Выйдя после обеда из дома , я увидела , как у нашей любимой скамейки под деревом столпились люди . Дети и взрослые стояли плотным кольцом , в центре которого бился в предсмертной агонии отравленный Упырём Крючок , что по дурости своей собачьей спольстился на краюшку с сахаром , которую мстительный Упырь напичкал какой-то отравой и , выбрав время , подбросил под куст у дороги .
Пёс то выгибался всем телом в дугу и бился в судорогах , то вдруг затихал и открыв затуманенные болью глаза , так жалобно смотрел на всех, что каждый из нас , не в силах хоть как-то помочь несчастной собаке , в ужасе отводил глаза , и жуткая кровавая пена ручьём вытекала из пасти подыхающего пса , обильно орошая землю . Вдруг толпа стала расступаться и в страхе пятиться , пропуская вперёд невесть откуда взявшуюся тёмную фигуру Упыря с садовой лопатой и длинной верёвкой в руках. Не говоря ни слова , нисколько не обращая внимания на взгляды , полные ненависти и презрения , он с какой-то отрешённой деловитостью , как будто делал нечто привычное и обыденное , поднял на мгновение вверх лопату , а затем со всей силой вонзил её по самый черенок в горло ещё живому на тот момент Крючку , почти отрубив собаке голову ...
Подобный средневековому палачу , считающему свою кровавую работу делом полезным и даже богоугодным , Корсак вдруг снисходительно выплюнул сквозь зубы :
- Бешеная псина всё равно бы сдохла , а так всех малят бы поперегрызла !-
Как будто все мы : и взрослые , и дети , в немом оцепенении наблюдавшие всё это зверство и отказывающиеся верить , что это происходит на самом деле , нуждались в этом беспрецедентном по своему цинизму обоснованию хладнокровного , жестокого убийства ни в чём неповинного животного .
Затянув на теле пса верёвку , Упырь намотал другой конец на руку и зашагал , волоча тело мёртвой собаки вдоль главной улицы по направлению к дальнему оврагу у трассы за посёлком , а мы скорбной вереницей зачем - то тоже машинально потащились за ним , но в какой-то момент остановились и долго смотрели на кровавый след в пыли , мысленно прощаясь навсегда с нашим четвероногим другом , и через толщу лет в моих ушах при каждом воспоминании об этой трагедии , пульсируя в висках застарелой болью , звучит высокий звенящий голосок трёхлетней голубоглазой Ленки , сестрёнки соседского мальчишки Мишки :
- Миха ! Миха ! А у Ключка - то голова отолвалась.-
… А через полгода Корсак погиб . Погиб смертью страшной и нелепой . Ранним утром ехал он на базар в соседний областной город , когда на обледеневшей дороге вынесло его « Жигули» на встречную полосу , где он лоб в лоб столкнулся с огромной большегрузной машиной. Удар был такой силы , что машину сплющило , она несколько раз перевернулась и , сломав несколько чахлых деревьев , упала в глубокий овраг . Зажатый в тиски искорёженного металла , с раздавленной грудной клеткой , её хозяин умирал долго и мучительно , стонал и хриплым голосом отчаянно взывал о помощи , но на помощь к нему в то утро так никто и не пришёл .