Глава двадцатая. Неприятности на всех фронтах
Пока мы занимались торговой деятельностью, тучи над нами стали сгущаться -ощутили сопротивление окружающей среды. Первый удар был нанесен конкурентами: в духе традиций гор у нас похитили человека, но не девушку- невесту, как можно было подумать, не поразмыслив хорошенько, а полноправного члена нашей большой и дружной семьи. Шутки шутками, а наш холдинг перешел на осадное положение. Для начала весь наш коллектив "Dell" переместили и спрятали в другое помещение этого огромного здания, мы взяли с собой компьютеры и оргтехнику, номера телефоны были другими - то есть для внешнего мира мы "испарились". Усилили охрану здания, все наше руководство перешло на чрезвычайный режим существования - ночевали в офисе, ходили в спортивных костюмах, появились новые лица из силового блока организации - в воздухе повисла тревога. В бестселлере Марио Пьюзо "Крестный отец" такие меры безопасности во время войны между кланами назывались "залечь на матрасы" - точнее не скажешь! Через две тягостные недели все закончилось благополучно, и мы вернулись в родной кабинет к привычным обязанностям, отметив благополучный исход событий посещением близлежащего кафе.
Второе испытание - от властей. В одно непрекрасное утро четырнадцатого декабря 1995 года в наш офис подъехали милиционеры из ОБЭПа и еще для солидности автобус с ОМОНом. Параллелепипеды в форме и с автоматами перекрыли все здание и проникли на наш этаж, поставили караулы на входе и выходе, присутствующих подавили взглядами и блеском стволов и приказали: не ходить, не звонить, компьютеры не включать, на звонки не отвечать. Ать-два! Но, разумеется, тридцать кабинетов одновременно арестовать сложно, и в этой ситуации предупредительный сигнал ушел к нашим руководителям - в отличие от периода матрасов они в таких ситуациях в офисе не появлялись, и вооруженный отряд встречали не "злые чечены", а мирные граждане славянской и не совсем национальности с отсутствием намека на агрессивность на честных лицах. Вскрывались сейфы, изымалась документация, компьютерные данные. Тем не менее, несмотря на неустрашимость и твердость персонала, работа нескольких компаний была фактически парализована, а следственные действия еще продолжались две недели - изучение бухгалтерских документов, дознание причастных к бизнесу лиц и так далее.
Моя творческая мысль, как всегда, не спала. Анализируя очередные котировки Platt's и идущие вниз цены на нефтепродукты в Северо-Западной Европе, я пришел к парадоксальному выводу: вместо экспорта нужно заниматься импортом топлива, закупая его в Прибалтике. В момент написания этой главы в России вновь сложилась такая ситуация, когда внутренние цены превысили цены на международном рынке. И наше любимое правительство вместо того, чтобы разрешить бизнесу ввозить бензин и дизтопливо из Западной Европы, просто ввело эмбарго на импорт нефтепродуктов, защищая интересы нефтяных монополий, а не граждан России. Но в 1995 году такого запрета не было, ситуация сложилась необычная. Дабы не похоронить эту идею, подготовил докладную записку Хазиру Даудовичу с соответствующим обоснованием и расчетом цены товара в России с учетом ввозной таможенной пошлины и НДС. Цена оказался ниже стоимости российских аналогов, и идея нашла поддержку нашего президента. Недовольный Владислав Константинович (обошли) распорядился проработать вопрос технически: куда везти, какие получить разрешения и тому подобное, что и было сделано - завязал контакты в Управлении Октябрьской железной дороги и Северо-Западной таможне, разработал схему, а затем передал контакты Арсению - в конце концов, поставки по России - его хлеб. Поскольку я работал в Литве и Латвии, у меня были связи с солидными поставщиками, и один из них, "ЛУКойл-Балтия", предложил мне цену на границе двести семьдесят долларов за тонну. Горчаков нашел цену на двадцать долларов дороже от какого-то неизвестного поставщика, и распорядился работать именно с ним. Это противоречило интересам нашей компании и здравому смыслу, но кому-то хотелось стать героем. Я уже не стал выносить этот вопрос на решение президента, меня просто начали притеснять по мелкому - не платить по два месяца зарплату, затем выдать, а назавтра тут же выманить ее на решение своих проблем, а затем на неделю об этом забыть... Президент и Олег Борисович часто уезжали за границу, ну не будешь же звонить по этому вопросу в Лондон! Кстати, это глупое соревнование в закупке вышло боком - топливо из Прибалтики поставили низкого качества из резервуаров длительного хранения, нефтебаза в Ленобласти отказывалась его принимать, были проблемы и с крупнотоннажными цистернами, которые было слить невозможно технически - но это все чепуха, зато сами с усами! Так что экстравагантное мышление многих современных руководителей и приемы подковерной борьбы зрели и отрабатывались уже тогда. Меня вытесняли, и я уволился - смириться с этим был не в силах. Написал заявление на имя президента в его отсутствие и поблагодарил за сотрудничество.
Глава двадцать первая. Возвращение и бандит Сережа
Прошло два с половиной года, которые я провел в известной петербургской нефтехимической компании "Нитрохим". Мой старый знакомый пригласил меня туда в качестве начальника экспортного отдела. Два года я был востребован и вписался в бизнес, занимаясь привычным и знакомым делом - внешнеторговые сделки. Часто бывал на Киришском НПЗ, ездил в командировку в Казань, продал несколько партий товаров на экспорт. Однако последние полгода из-за отсутствия экспорта поручались дела, далекие от моей квалификации. Взаимное неудовлетворение было основанием для расставания, а Елена Анатольевна позвонила и сделала предложение о совместной работе с Хазиром Даудовичем.
Возвращение было для меня действительно волнующим и приятным, переговоры легкими и дружественными. Нельзя войти в одну и ту же реку дважды - ситуация изменилась сильно. "Финансовое объединение "Холдинг" как структура перестало существовать. Уволены Инна, Арсений, помощники Горчакова, а сам Владислав Константинович ушел со скандалом и мордобоем - не выдержали нервы. Банк "Таврический" вошел в первую сотню банков России и на его работу оказывал существенное влияние Хазир Даудович. Левой рукой Хазира стал Дени Алиевич, его друг и соратник, которого я знал с 1993 года. Дени Алиевич осуществлял наиболее значимые взаимодействия с банком и осуществлял общее руководство всеми аффилированными компаниями. Лазарь Вениаминович Гросс возглавил ОАО "Румб", а здание, принадлежащее ему, стало нашим и зарабатывало на сдаче помещений в аренду. Елена Анатольевна Берсенева возглавила компанию "Нева", а меня назначили коммерческим директором.
Все началось сначала - поиск конкретного бизнеса, или как мы говорили, "темы". Я пришел не с пустыми руками, были контакты по поставкам нефти в Москве, которые мы развивали с Еленой Анатольевной вместе: где-то были нужны пробивные способности, где-то опыт и технические знания, ну, а где-то - женские чары. Поставка нефти из Казахстана у нас не сложилась, были другие возможности отгрузок через "Межрегионгаз", ездили на выставку "Химия-97" и общались с представителями европейских фирм, были и проработки с американским концерном "DuPont", в московском представительстве которого работал мой зять. Но пока это не давала результатов.
Разумеется, долго продолжаться так не могло, а "Румб" - не благотворительная организация. "Неве", как и другим арендаторам, выставляли счета за помещения и телефоны, мы получали высокую зарплату на зависть некоторым, но фактически - в долг, а Хазир Даудович оказывал нам всю возможную поддержку - от кредитов банка до деловых контактов. Вспоминается такой случай: для эмоциональной подзарядки я прочел книгу Наполеона Хилла "Думай и богатей" - неплохая концепция для личностного роста. Одна из рекомендаций - четко сформулировать цель, сколько денег будет в моем распоряжении, чем я буду заниматься и чем я за это заплачу - трудом, ограничениями в личном плане. Для меня все было просто - торговля нефтепродуктами, отказ от вредных привычек, а сумму я нафантазировал в два миллиона долларов - даже не знаю, почему именно столько. И эта цель засела у меня в мозгах примерно на месяц. Однажды президент вызвал меня один на один в кабинет, предложил кофе для релакса и заявил:
- Владимир Иванович, у меня есть ДВА МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ, которые необходимо пустить в дело!
Меня как молнией ударило, я прикипел к креслу... Уж не знаю, как это отразилось на моем лице - спросите у моего собеседника. История из цикла - хотите верьте, хотите - нет. Мечты сбываются?
В тот день мы также обсудили былые дела, поскольку я остался единственным из старой команды и имел право задать не очень тактичные вопросы: почему, как и сколько. Мы сожалели о судьбе "Холдинга" и его блестящих начинаний, вспомнили о деятельности "Dell" и извлекли полезные уроки - третий этап развития по Хантеру. Но ностальгия не могла меня расслабить, появилась установка от шефа: если в ближайшее время мы себя не проявим, нас попросту разгонят. "И правильно сделают" - подумал я.
В эту пору у нас в офисе появился Сергей Кардаш, знакомый нашего друга Тимура. Тимур был приятным собеседником и позитивно настроенным, интеллигентным человеком, но в торец мог дать кому надо. Сергей являл полную противоположность - худой брюнет, резкий в манерах, любитель "грузить" людей, позер и проныра. Иногда он добирался и до кабинета президента, но больше тусовался у нас. Бывало, проведя у нас минут десять, садился за телефон и звонил в офис авторитетов:
- Маша, это Се-ре-жа. Костя в офисе? - (Костя "Могила", в те годы известный авторитетный предприниматель в Петербурге). - Привет передай от меня.
Но репутация у него была серьезная. Как-то раз по телевизору случайно увидел передачу, посвященную двадцатилетию питерского ОМОНа: диктор говорил о славном юбилее борцов с организованной преступностью на фоне документальной съемки - вдоль стены коридора в Большом доме на Литейном, 2 стоят в ряд мужчины с поднятыми руками лицом к стене. Камера скользит от затылка к затылку, а одна голова вдруг поворачивается к камере - ба, да это же Сережа Кардаш! Рассказал я ему о об этом, комментарий был такой:
- Сидели мы в офисе, вдруг напали роботы, стали стрелять...
Узнав про возможность поставки казахской нефти, Сергей проявил деловую активность и нашел бизнесмена в США по имени Арвид, с которым мы заключили контракт, но поставка нефти не состоялась. Вторая сделка с участием Кардаша оказалась просто мошеннической - я вывел его на поставщика лекарств из Киева с помощью Сергея Музыченко, с которым начинали работу в "Холдинге". Кардаш получил товар из Киева и отказался оплатить нашу, точнее мою, комиссию, несмотря на советы знакомых, пропав из поля зрения. Вскоре умер в тридцать семь лет от инфаркта, упав ночью на пол в своей квартире.