Звонок в дверь.
Ведьма сгребла в одну кучу карты разложенного пасьянса, с трудом встала из-за стола и, переваливаясь с ноги на ногу, пошла открывать. На пороге стояла, порядком напуганная предстоящей встречей, девушка лет восемнадцати, студентка торгового техникума. Имя? Ну пусть будет Катя Иванова, к примеру. Симпатичная, стройная, темноволосая, с модной на то время прической. Робкое «здрасте», стоит покачиваясь на тонких ножках и заискивающе смотрит в глаза старухи. Пальцы нервно перебирают ремешок сумочки.
Ведьма покровительственно окинула визитершу взглядом и тоже приветливо поздоровалась. Студентка робко произнесла:
- Я от Алины Аркадьевны. Она сказала, что к вам можно сегодня…
Женщина, не меняясь в лице посторонилась, и студентка робкой мышкой шмыгнула в дверь. Прошли в комнату, и гостья, повинуясь приглашению уселась в кресло, стоящее в углу под домашней пальмой. Хозяйка угнездилась на свое место за столом и принялась складывать карты в колоду. Повисло молчание. Студентка испуганно обводила комнату взглядом. Вроде, ничего лишнего, ничего пугающего, обстановка как обстановка, на бабушкину похожа. Две иконы за стеклом в серванте. Несколько церковных свечек на подносе, две больших свечи в подсвечниках на том же серванте. Кошка присутствовала, но не черная, а вполне привычного «камышового» окраса. Встретив взгляд девушки, она лениво потянулась и отвернулась в окно, снова свернувшись клубком. Видно привыкла к посетителям.
Свечи, конечно, могли сойти за колдовской антураж, но выглядели вполне мирно. Катя понемногу стала успокаиваться.
- Ну что, милая? – Ведьма по-приятельски усмехнулась, повернувшись к посетительнице. Девица уставилась на нее, как кролик на удава, руки вдруг затряслись.
- Да отложи ты сумочку! Ремешок оторвешь! – бабка добродушно улыбалась.
- Мне… Мне сказала Алина Аркадьевна… Что вы приворот можете…
- А дрожишь чего, бедняжка? – совсем по-свойски спросила ведьма.
- Она сказала… Она сказала, что, если что не так получится – все на меня перейдет. – поведала студентка дрожащим голосом.
- Ну так не на меня же… А, что может быть не так? – задумчиво ответила старуха, уже без улыбки.
- Не знаю.
- Напугают вас, дурёх…
Повисло молчание, девушка вдруг с интересом начала разглядывать хозяйку. Вы наверно привыкли к сказочному образу русских ведьм?
Старуха с растрепанными седыми патлами, крючковатым носом, злыми глазами, пронзающими из-под мохнатых бровей? Да нет же!
Ведьма была полной низкорослой женщиной в годах, с самым обычным круглым лицом и маленьким вздернутым носиком. Небольшие глазки в окружении сетки морщин были какого-то неопределенного цвета – толи голубого, толи серого. Некоторые говорят про такие глаза – бесцветные, пустые. Пока не увидят в них что-то либо пугающее, либо обнадеживающее, поняв, как жестоко можно ошибаться в людях. Но на студентку ее глаза смотрели устало и равнодушно. Еще, мол, одна бестолочь…
Волосы старухи были заплетены в косу и уложены «бубликом» на затылке. Легкое домашнее платье и, несмотря на лето – тонкая кофта. С возрастом она стала тяготеть к теплу. Тряпичные шлепанцы на ногах. Хозяйка явно не старалась произвести впечатление на клиентов.
- Фотографию принесла?
Катя закивала и полезла в сумочку. Фотография возлюбленного обошлась ей в блок болгарских сигарет и две бутылки водки. Парень, хоть и жил с ней в одном доме, учился в другом «технаре», и для получения фото ее подругами была разработана целая операция. Снимок сперли в техникуме со стенда «Наши лучшие спортсмены», что вызвало в учебном заведении немалые кривотолки. Не сами, понятно, а «войдя в контакт» с одним из старшекурсников, которому все было ни по чем. Только не фантазируйте, они лишь предложили парню через его сестру «немного заработать». Мог бы и сигаретами ограничиться, жлоб…
Ведьма равнодушно разглядывала портрет. Понятное дело, паренек симпатичный, знакомо…
- А что ты в нем нашла?
- Я… Ну я… - Катя «зависла» на некоторое время, затем, поняв, что объяснить не может, расплакалась.
- Понятно. Здороваетесь хоть? Встречаетесь?
- Нееа! – рев усилился. Клиентка потянулась за носовым платком.
- Плохо. Ты думаешь, я над его фотографией пошепчу и все путем образуется? Совсем не видитесь?
Плач затих. Студентка, утерев слезы, сердито посмотрела на хозяйку. От былой робости и следа не осталось.
- Пришла бы я к вам, если бы так все просто было! Ну видимся! Он смотрит на меня словно я… ну прозрачная, что ли! И презрение в глазах!
- А в твоих? – Девушка от такого вопроса впала в ступор.
- Ты тоже сквозь него смотришь? – Напористо продолжала ведьма, постигшая немало в людской психологии, обойдясь при этом без университета. Катерина опустила глаза…
- А как я должна смотреть?
- С улыбкой, дура ты, прости Господи! – Матери и отцу девушка так разговаривать с собой не позволяла. Но здесь ей снова стало не по себе, «колдунья» умела подавлять волю людей.
- Живет далеко? – раздался уже конкретный вопрос.
- Через два подъезда.
- Тебе Аркадьевна сказала, сколько это стоит? – голос ведьмы стал предельно жестким.
- Дорого.
- Значит так, рассказываю по порядку! – Раздраженная людской глупостью ведьма не боялась потерять клиентку. У девушки снова стал взгляд обреченного кролика.
- Делаю приворот. Как – тебя не касается, подождешь пока на кухне. Выполнишь все, как скажу! Не сумеешь – ничего у тебя не получится! Тогда и ко мне больше не ходи!
- У вас ничего не получится, - робко прошептала девушка, сделав ударение на «вас».
- Нет, у тебя! Он тебе нужен, а не мне! Сегодня ты мне заплатишь всего лишь червонец. А вот когда дело сделается… - голос заговорщицки понизился на два тона.
- Говорите, – продолжила Катя, пауза слегка затянулась. Девушка с испугом смотрела на старуху – а ну как и вправду огненный пергамент на подпись подсунет?
- Сотенную принесешь. – Голос хозяйки стал самым обыкновенным. Хотя по тому времени это была месячная зарплата продавщицы. Официальная, само-собой. Но ведьма справедливо полагала, что за дурь следует платить.
- У меня десятирублевыми, - смущенно прошептала студентка.
- Возьму, так и быть. – Ведьма уже боялась расхохотаться. И стала ожидать следующего вопроса. Он незамедлительно последовал.
- А если не принесу?
- Все прахом пойдет, и проклятие на твою голову. Заметь, не мое проклятие, я не дура. Сама на себя проклятие наложишь за обман свой. Ну так что?
- Делаем! А насчет обмана, я ведь просто спросила! – собралась с духом девица.
- Да верю, как ни странно. Катись на кухню и дверь прикрой. В вазе конфеты, не бойся, не заговоренные. Как сделаю, позову!
Сидя за своим любимым столом, ведьма задумалась. Шарлатанкой в привычном понимании она не была и вовсе не собиралась обманывать доверчивую девчонку. Наоборот, она собиралась проделать все то, чему научила ее родная бабка. И ведь получалась раньше. И сейчас тоже. Но как ни странно, особенно это действовало на людей, верящих в мистику. На тех же, кто был вооружен передовым (и единственно верным) учением Маркса-Энгельса-Ленина это, прямо скажем, влияло не очень. Маркса и Энгельса паренек явно не читал, а вот Ленина конспектировал, тут уж куда он денется. Старуха сокрушенно покачала головой. По молодости она не отличалась ехидством, а вот к старости… Ну ладно, пора приступать!
Ведьма наклонилась, достала из нижнего ящика серванта большую коробку и поставила ее на стол. Порывшись, она извлекла из коробки пару бумажных пакетиков, кинула их на поднос со свечками. Затем зажгла одну из них. Всмотрелась в фотографию парня. Процесс пошел…
- Катерина, иди сюда! Все готово.
Девушка чуть не на цыпочках вошла в комнату. В воздухе плавал запах свечного огарка, но со стола уже все было убрано.
- Возьмешь это. Не рассыпь, гляди! Насыпь ему хоть в чай, хоть в водку, все насыпь, тут не много. – ведьма протянула бумажный пакетик, а заодно и фотографию.
- Он водку не пьет. Он спортом занимается.
- Ну в компот, - усмехнулась хозяйка.
- А как я подсыплю это? Мы же не знакомы! – Катерина в отчаянии глянула на старуху.
- А, так же, как фотографию достала. Сделай хоть что-нибудь сама, - ухмыльнулась ведьма.
Если бы студентка, выходя из квартиры, обернулась, ее удивлению не было бы придела. Хозяйка смотрела на нее ласковым взглядом, как на глупую, но любимую внучку.
Отпустив клиентку, ведьма вернулась в комнату, и в задумчивости села в кресло под пальмой. Была она в своем городе, да что говорить, и по области тоже, известной «бабкой». Власти, ясное дело, такое не одобряли, но закрывали глаза. Отец Никон из Храма «Всех святых» в Заречье, который она посещала по воскресеньям и праздникам был напротив категоричен и грозил лишить причастия, в конце концов сдаваясь и налагая епитимью. Она каялась и начинала все сызнова. Половина клиентов приходила к ней от других прихожанок. Что греха таить, одинокой женщине такая известность и популярность была по душе. Батюшка только вздыхал и качал головой.
Ведьма задумчиво листала старую потрепанную коленкоровую тетрадку, заполненную «до отказа», бережно сохраненную несмотря на годы и невзгоды. Все наставления бабушки, как не старайся, не упомнишь. Приходилось записывать. День за воспоминаниями и скромным обедом подошел к закату. Она вышла во двор посидеть с соседками.
- Мефодьевна, тут просьба от подруги моей. Ради Христа! – Знакомая, забыв поздороваться, подлетела к ней, взяла за локоть и тут же оттащила в сторону. Вопрос, можно ли ворожить «Ради Христа», ее нисколько не волновал. Оглядываясь на заинтересованных и любопытных теток на скамейке, знакомая торопливо заговорила, не отпуская ее руку. Слышались фразы: «Парень то совсем иссох…», «мать уже места не находит», «да точно придет!». Агриппина Мефодьевна согласно кивнула, высвободила руку и пошла к скамейке. Знакомая ей чуть ли не в пояс поклонилась. Бабки на лавке дружно усмехнулись и подвинулись.
На следующий день от визитеров не было отбоя. В назначенное время после полудня в дверь позвонили в очередной раз. Хозяйка открыла, на пороге стоял незнакомый парень с патлами до плеч в модных брюках клеш. Опытная женщина быстро поняла, что робость на его лице в другой обстановке ему совершенно не свойственна. Однако, стоя на площадке перед дверью, он все время оглядывался. Нелегко видно комсомольцу и известному в городе спортсмену явиться к «бабке». К хозяйке снова пришло игривое настроение:
- Хвост не привел? – сурово вопросила она.
- Извините, что? Здравствуйте, простите пожалуйста! – Да он просто светский лев! Хозяйка посторонилась, и гость, снова нервно оглянувшись, вошел в квартиру
- Не бойся, молодец. ЧеКа нагрянет, я тебя черным ходом выведу. Обноски мои наденешь и скроешься, только тебя и видели.
Парень в шутку не врубился и растерянно топтался в коридоре. Ведьма «настороженно» выглянула на площадку и притворила дверь.
- Вроде тихо. – Она улыбнулась. Вы спросите, отчего у пожилой благочестивой женщины такие шуточки. А папаша ее, Царствие ему Небесное, купец второй гильдии и после преуспевающий нэпман, так от чекистов в 28-м году ушел, потайным черным ходом. И не просто ушел, а еще месяц на воле умудрился прокантоваться. Да-с. Но тогда и вправду в домах не по одному выходу было, это вам не «хрущевка».
Старуха провела гостя в комнату и усадила в известное нам кресло. Лицо его было знакомо, но на то она и ведьма, чтобы держать все при себе и не подавать виду.
- Рассказывай!
Петя Сидоров, назовем его так, минуту собирался с духом. Потом его как прорвало. Ведьма только успевала кивать.
- Помогите, Агриппина Мефодьевна! – под конец раздался крик души.
- Фотографию то смог достать? – спросила «бабка», выслушавшая «горестную» исповедь паренька.
- Да, да! – Петя протянул ей снимок. Сделан он был скрытно, из-за плеч приятелей, которые размытыми пятнами занимали половину фотокарточки. В промежутке, чуть смазанная, виднелась симпатичная заносчивая мордашка. У сотрудников КГБ получилось бы лучше, но ведьма не стала придираться к качеству. Тем более, что физиономия была вполне узнаваема. Вы уже догадались…
- На память сделал?
- Два месяца назад! У меня вся комната ею обклеена! Помогите!
- А на кой она тебе? Вон как нос то кверху…
- Как я вам объясню?
- Мне то зачем? Ты себе объясни!
- Люблю!
- Кого? – наигранно удивилась хозяйка.
- Да ее же!
- Ну, расскажи мне про нее.
- Ну что я вам расскажу, - парень замялся.
- За что любишь, расскажи…
- А любить за что-то надо?
- Хорошо, поняла я тебя! Значит приворот? – Парень в ответ кивнул.
- Сейчас червонец, когда дело выгорит – принесешь мне сотню. Папа то даст? – хозяйка лукаво глянула на гостя.
- Я и сам зарабатываю, немного, но на шее ни у кого не сижу, – спокойно ответил Петя.
- Не обманешь?
- Нет! – парень твердо глянул старухе в глаза.
- Посиди на кухне, я позову. Конфеты там на столе… - конфетами Мефодьевна угощала лишь избранных.
Проводив паренька, старуха задумчиво поглядела в окно. В силу своего приворота она верила, но совершенно не верила, что парень сможет подсыпать заговоренный порошок. Он даже не задался мыслью, как это сделать! Правда, она теперь знает, где они оба живут, однако, что с того? В деньгах ведьма не нуждалась, но ей стало интересно, принесут ли влюбленные обещанные две сотни. И чем их наивная влюбленность закончится…
Надо утром отправиться на разведку! С этой мыслью она и заснула. Проснулась же с ощущением какой-то давящей на голову заботы. Разузнать она могла много – по всему городу знакомые. А дальше то что? Тут специалист нужен. По счастью, хоть с этим проблем не возникло. «Специалиста» она видела не далее, как на майские – худой, подвижный, если не сказать бойкий старичок был ею замечен на трибуне для почетных гостей. Слава Богу, живой!
В тот же день дед Миша бодрой походкой пришел на заветную скамейку в парке, где Мефодьевна назначила свидание. Старая подруга, озадачив деда непростым поручением, с облегчением вздохнула. Раз уж Мишка пообещал – значит дело в надежных руках. Ведьма и старик дружески простились, она ушла, а дед Миша в задумчивости сидел на лавке. Нужен ведь еще, не только пионерам о былом рассказывать! А чего только не было!
Невольно всплыли картины из молодости:
- Подвижник он великий был. По нему пустынь и назвали.
Старушка в полу-монашеском одеянии суетливо топталась рядом с молодым пареньком, лет семнадцати, в солдатской шинели и гимназической фуражке. Брюки и ботинки были непонятного происхождения. Но все это было мелочью. Да, не в кожанке и сапогах, вместо маузера или нагана, внушительно висящих на поясе, совершенно незаметный в кармане шинели браунинг. Зато мандат предъявил, да не какого-нибудь там исполкома али комиссии, коих до черта развелось, прости Господи. ЧК! Мишка, так звали паренька, попыткам старухи поведать историю святого места, куда он нагрянул по важному делу, внимал равнодушно. Веру он утратил еще на уроках Закона Божия, которые у них в гимназии вел суетливый и вредный настоятель храма «Покрова Божией Матери», одного из самых почитаемых в городе, по слухам близкий к Охранному отделению. Вообще, их мужская классическая гимназия №1 в городе слыла рассадником вольнодумства, несмотря на все усилия чиновников по Министерству просвещения и, конечно, полиции. Особенно нетерпимые настроения там стали царить с на третьем году германской, которую позже назовут Первой мировой. Вполне ожидаемо, что многие ее гимназисты пополнили ряды борцов революции. Да что Мишка!
Вот Митька Никандров, к примеру. Однокашник Михаила, но не ему чета, если разобраться, сын одного из первейших купцов во всей губернии, наследник фабрик да землицы немалой. А папашин дом на Александровской, одной из самых богатых улиц города! Однако и с ним беда стряслась, да не простая. Если папаша периодически подхватывал какую-нибудь дурную болезнь от барышень весьма недурственных (простите за каламбур), но не озаботившихся желтым билетом, то в организме сына поселились бациллы куда страшнее, и не какой-то там эсеровской или анархистской мути, а чистейшего марксизма.
Говорят, у его превосходительства, господина полицмейстера руки тряслись, когда он жандармский рапорт читал. Ну как папаше то сказать? А пришлось… Папа в гневе был крут, и наследника повелел выдрать, чего не делалось с тех пор, как Митька поступил в гимназию. Особливо было указано, чтобы с задницы клочья и брызги летели. Сам папочка по молодости был силы зверской и размеров медвежьих, но от излишеств подустал, нажил одышку и еще кучу хворей, так что махать плетью ему было не с руки. А то бы сам!
Экзекуторами были назначены старший приказчик, по своей одежде и холеному виду неотличимый от хозяина, да пару доверенных мужиков попроще, чьи функции в купеческом доме были не вполне ясны. Благодаря этой неясности остальные с ними весьма разумно не пререкались, почтительно снимая шапки.
Троица, получив категоричные указания хозяина, впала в легкое замешательство. С одной стороны, приказ ясен, а Никандров старший своими распоряжениями манкировать не позволял, чем успешно приумножал капиталы отца и деда. С другой стороны – «молодой хозяин», как ни крути – наследник. Положеньице конечно…
Выход нашли, понадеявшись, что папаше результаты «внушения» натурально предъявлять не придется. Учтиво извиняясь, троица донесла сей расклад до молодого. Тот резонно согласился, что пороть его по-настоящему ни к чему. Больно ведь, и до соплей обидно. Уединились вечером в погребе, куда был приглашен заранее проинструктированный личный кучер маменьки. Этот не проболтается. Митька усердно орал на весь дом в ответ на удары кнута по куску сырого мяса, папа, уже разоблачившись в спальне до исподнего, кивал в такт каждому воплю. Маман картинно заламывала руки и падала ниц перед образами. Наутро, батюшка, пригласив отрока в спальню, долго внушал ему о верности царю, государственным устоям и папиному капиталу. Митька старательно, но безуспешно давил из себя слезу.
Конец этой истории был печален, хотя это смотря за кого вы, за красных, или за белых. Митька в декабре семнадцатого с отрядом красной гвардии явился реквизировать папашино имущество. Никандрова-старшего хватил удар. Сестрица и маман, прихватив драгоценности, хранимые в доме, и малость золотых и серебряных приборов (все им не унести), успели выскользнуть задами. Путь сеструхи, связавшийся с каким-то ушлым штабс-капитаном, оборвался в номере лучшей гостиницы Омска, где она была найдена удавленной шнурком от портьеры. Любовник ее вряд ли сгинул на фронте, с таким-то капиталом. Тут или колчаковская контрразведка выпотрошила, или за границу рванул. Ну или остались бренные косточки где-либо в глухой тайге. Следы маман и вовсе затерялись.
К чему все это рассказано? А вот такие были ребята среди героев революции. И дед Миша тоже повидал. Работа в органах, война, снова органы, партработа. И давнее, еще до революции, знакомство с Агриппиной Мефодьевной. В шестидесятые они оба вернулись в родной город.
Старик тряхнул седой головой, возвращаясь в настоящее, и начал прикидывать план действий. Кое-что из наставлений бабки показалось ему просто смешным. Но ведь пообещал же!
Дней через десять в квартире ведьмы раздался звонок. Она не любила визитов без предварительного уговора, тем более, что в комнате уже сидела посетительница. Досадливо хмыкнув, старуха пошла открывать. На пороге стоял Петя, изменившийся до неузнаваемости. Нет, прикид был тот же, но глаза были другими. А глаза, как говорят – зеркало души. Парень, с улыбкой от уха до уха, топтался на коврике перед дверью, протягивая купюры.
- Вот, все как обещал, - сказал он поздоровавшись.
- Я те когда сказала приходить! – недовольно процедила ведьма.
- Занят я вечером, простите. Вот возьмите, как обещал. – Засуетился паренек.
- Не через порог же… Проходи, – посторонилась хозяйка, так за долгую жизнь и не разобравшаяся, чего нельзя делать через порог – здороваться, прощаться или деньги передавать. Версии она слышала разные.
- Вот берите!
- Иди в комнату, - приняла решение ведьма. Интересно же…
Увидев Катю, Петр остолбенел.
- На диван садись, кресло то занято. – Лицо хозяйки расплылось в улыбке. На столе лежала тонкая пачка десяток.
Петр рухнул на диван, не сводя глаз с подружки. Теперь уже подружки. Та с открытым ртом и горящими глазами взирала на эту сцену.
- На стол клади, - прервала идиллию ведьма. Петя аккуратно положил деньги. Хозяйка пристально оглядывала молодежь. Те боялись пошевелиться. Наконец, ведьме надоела эта немая сцена:
- Ну, дошло до вас хоть что-то? Или мне разъяснить? – истеричный смех двух великовозрастных детей был ответом. Девушка бросилась к Пете и села рядом, схватив его за руку. Тот шепотом произнес ее имя.
- Ну, ну, не в моем доме! – притворно нахмурилась не сентиментальная старуха. Подталкивая влюбленную парочку в спины, ведьма провожала их в прихожую. Те, не сговариваясь, чмокнули старуху в обе щеки, и вышли на площадку.
- Спасибо вам! – расплакалась чувствительная девушка. Петя растерянно стоял возле любимой, держа ее под локоток.
- Идите уже, благослови вас Бог! – не сдержалась старуха, торопливо закрыв дверь. Ведьминых слез не положено видеть никому.
Спустившись на пару площадок, Катя полезла в сумочку за платком и растерянно вытащила две сотни. И когда хозяйка успела их положить? Девушка решительно развернулась и направилась вверх.
- Не надо, Катя! Она не возьмет! Даже не откроет!
Молодые долго вглядывались друг другу в глаза.
- Ты понял?
- А ты? Какие же мы…
- Дураки?
- Ну да…
- Ты подсыпал мне?
- Да, а ты?
- Не успела. Потеряла…
- Успела, успела, - прошептал, опустив глаза парень. Девушка не расслышала. Взявшись за руки, они выскочили на улицу.
Наутро, часов в десять, в скверике возле Храма «Всех святых», снова сошлись двое заговорщиков. После довольно фамильярных приветствий пара опять уселась на лавочку, и полковник госбезопасности в отставке Михаил Евгеньевич приступил к отчету.
- А ведь все выгорело, а, Мефодьевна? – старик улыбался, демонстрируя отличный зубной протез.
- Да уж, слава КПСС! – бабка с усмешкой перекрестилась.
- Не кощунствуй, ведьма! – старик, смеясь, хлопнул ее по руке.
- А чего? В Бога ты не веришь. Ну так слава партии родной!
- Старая язва! Это тебе партия не родная!
- Партбилет то не посеял?
- У меня он всегда на груди. Тьфу ты, пиджак другой надел! – дед Миша хлопнул себя по пустому карману.
- Я ж и говорю!
- Ты и вправду ведьма!
- Рассказывай уже! Как удалось то?
Дед поудобнее угнездился на лавке, ведьма села к нему в пол-оборота и приготовилась слушать.
Получив свое задание, старик пару дней потратил на наблюдение за парочкой, выяснив адреса, места учебы, родню до третьего колена. И словно помолодел лет так на сорок – настолько погрузился в дела своей молодости. Но как их свести, не используя те возможности, что были у него в дни службы? Бабка наказала строго, чтобы к бывшим коллегам – ни в коем разе! Задача… Личный состав в его распоряжении – жена, внуки да сестра с племянником.
Внуки отпали сразу, по малолетству. Жена поворчала, даже покрутила пальцем у виска, но нервы у деда Миши были стальные, профессия обязывала. Пришлось помогать, хотя была она всю жизнь обыкновенным бухгалтером. Михал Евгеньевича это нисколько не смутило – чекисты всегда в своей работе опирались на народ, о чем он ей и напомнил. Жена сказала, что «старый» совсем рехнулся, но все же зашла в магазин, где наша героиня проходила практику, и изображая искательницу дефицита, мол свадьба у внука, «подружилась» с Катей. Вывалив по возвращении всю информацию мужу.
- В субботу едет к тетке в деревню, утром. Сказала в понедельник зайти, не раньше.
- Точно?
- Точно. Жаловалась, что везти много чего надо. Тяжело мол.
- Одна?
- Одна, родители из санатория не вернулись. – Нудный дедов инструктаж не прошел даром – «боевая подруга» справилась на все сто. Дед, потирая руки, умчался дальше - хлопот предстояло много.
На автостанции он изучил расписание и присмотрелся к водителю, выяснив, что в субботу утром его рейс. План оформлялся все конкретнее. Разбитной, нагловатый пузатый парень в расстегнутой до пупа ковбойке ему сразу не понравился. Патлы сальных волос, окружающие одуловатую рожу с пышными усами, бегающие маленькие глазки. Не в роже дело конечно, но дед наметанным глазом засек, что и знакомцы ему под стать – мутный народ. На это ушли еще сутки.
Утром он взял билет до конечной – большой деревни, где жила Катина тетка.
- Чё, заснул, отец? – миролюбиво обратился к нему водитель Саша на конечной. Автобус уже опустел.
- Да нет, Александр Васильевич, разговор есть. – Водила в удивлении выкатил глаза.
- Помощь ваша требуется, - дед Миша был сама скромность.
- Собес тебе поможет, батя. Выметайся. Откуда знаешь, кстати? - Лениво процедил парень.
- Собес такое не осилит. Тут на тебя надежда. – Смиренно продолжал старик.
- Всегда рады, если плата достойная. – Заржал водитель.
- Плата что надо – как расстанемся, так сразу забуду о тебе. Вот моя плата. А дело у меня невеликое, надо, чтобы твой автобус «захромал» маленько. И встал на 34-м километре. Как дам знак – поедешь дальше.
- А мы, папаша, без брака работаем! – Саша, продолжая ржать, указал на красный вымпел ударника труда на лобовом стекле.
- Разок можно. И плата что надо, я ж сказал! – голос старика изменился.
- Чета не нравишься ты мне, батя. А ну, выметайся! – водитель стал серьезным, лицо слегка потемнело.
Старик ловким движением выхватил из сумки рядом с водительским местом пару иностранных журналов, вгоняющих своей обложкой в краску почтенных матрон, и запечатанный блок жвачки. Водила грозно поднялся во весь рост, но старик даже не отстранился.
- Соображаешь, куда тебе милиция этот вымпел засунет?
Шофер Саша тихо сел обратно.
Петя бодрой походкой возвращался из технаря. Миновав лавочку с сидящем неприметным пенсионером, парень нацелился в подходящий к остановке троллейбус.
- Постой ка парень. Присядь. – Петя недовольно оглянулся. Дед Миша хлопнул ладонью по лавке рядом с собой.
- Что вам?
- Сядь, говорю! – в голосе деда послышалось что-то пугающее. Парень настороженно присел рядом. Привязался черт, не встречу ее сегодня.
- Пакетик не потерял? – последовал странный вопрос.
- Какой пакетик? – Парень разозлился. Его учили уважать старших, но не до такой же степени!
- Который в субботу пригодится!
- У вас с головой все в порядке? – Орденские планки на пиджачке старика не позволяли высказаться откровеннее.
- Тот самый пакетик. Дошло? Теперь слушай, что будет в субботу…
- У меня вообще то соревнования, дед!
- Ты дурак? Слушай внимательно! – Петя наконец понял, о чем речь и заткнулся. Инструктаж был подробный, как и для водителя автобуса.
- По легенде, тебе туда надо, чтобы бабке-костоправке показаться. Такая там и правда живет. Адрес напишу. Ногу мол, травмировал, а соревнования скоро, – заканчивал внушение Михаил Евгеньевич.
- Какой легенде? – Затупил спортсмен, не увлекавшийся фильмами про шпионов. Дед, вздохнув, пошел по второму кругу…
- Пакетик не забудешь? – напомнил он напоследок.
- Нет, - покраснел парень. Нелегко молодым, когда твоя тайна известна еще кому-то. Но кому именно, Петя спросить постеснялся.
В субботу утром горбатый «ЛАЗ», набитый до отказа, отчалил от перрона автостанции. Километров через пятнадцать треть сидений уже освободилось. На одном из передних мест сидели красивая девушка и бойкий седой мужичок. Мужичок был действительно весьма прыток, так как рядом со студенткой хотел сесть молодой джентльмен довольно самоуверенного вида. Да обломался… Он правда не постеснялся предложить пенсионеру пересесть, но дед его изящно отшил. Катя с интересом глянула на соседа. Через пять километров они уже бойко болтали друг с другом. Что вы хотите, профессия Михаила Евгеньевича научила его даже чёрту в душу влезть, не то что наивной девчонке.
На 34-м километре автобус задергался и «зачихал», так как водитель искусно начал сбрасывать газ. Наконец он совсем заглох. «Шеф» чертыхаясь встал и открыл двери.
- Покурить успеем, мил друг? – резво спросил старичок.
- Успеешь, - пробурчал водитель, выходя из автобуса. Захлопали створки моторного отсека, послышался лязг металла. Народ недовольно заворчал. Дед Миша, достав сигареты, подошел к водителю и задымил с ним на пару. Пол автобуса пассажиров вышли размять ноги. Девушка заскучала…
Сзади послышался визг тормозов, хлопок двери и радостные возгласы. Через минуту дед со скоростью антилопы влетел в салон.
- Катенька, поехали. Племяш мой на машине… Бывает же… Меня закинет и тебя дальше довезет.
Студентка начала отнекиваться, но дед не отставал. Сумка и в самом деле тяжелая, а тут еще и к дому подвезут. Да и на машине прокатиться кто откажется? Вот и Катя не устояла. Старик довольно ухмыльнулся. Краем уха девушка услышала, как ее спутник предлагает довезти еще кого-нибудь. Напросился молодой парень, сидевший сзади. Дед Миша, похлопывая его по спине, вывел из автобуса. Катя из любопытства обернулась. О, Господи!!! Как погрузили в багажник ее сумку, она даже не заметила.
- Через десять минут, не раньше. Смотри у меня! – тихонько процедил старик водителю и сел в машину.
Все восемь минут в дороге, дед, как опытный тамада на свадьбе или дирижер оркестра, искусно вел разговор, задавая молодым «правильные» вопросы. Те не успевали отвечать. Вот и познакомились…
Машина остановилась у невзрачного домика в ближайшей деревне.
- Генка сейчас разгрузится и вас отвезет. – Племянник старика деловито кивнул.
- Чайку? Уважьте старика! – Молодежь смущенно затопталась на пороге. Дед был настойчив. Чайник закипел, старик суетился с чашками, на столе появилась банка с медом. Катя естественно бросилась ему помогать. У старого хитреца все получалось естественно… Работа такая, сфальшивить нельзя. Ни одной ноты. Дамская сумочка девушки лежала на столе, из кухни она забрасывала старика вопросами.
- Не знаю, миленькая, ты там посмотри. – На все вопросы был один ответ.
Заварной чайник уже стоял на столе. Старик метнул взгляд на Петю:
- Быстрее.
- Что?
- В заварку!
- Что?
- Где тут? – старик торопливо рылся у Кати в сумочке, но без суеты. Навык, все-таки. Петя таращил глаза. Наконец, найденный пакетик был опустошен в заварку. Послышался свисток чайника, времени было в обрез. Пьер по-прежнему был в ступоре. Дед, матерясь про себя, сунул руку ему в карман, достал зелье и тоже сыпанул в чайничек. Из кухоньки послышались шаги Кати.
Через пятнадцать минут веселое чаепитие прервал вошедший Генка:
- Ну что едем?
- Мужчины! А может покурите, а потом еще по чашечке? – Катя и сама удивилась своей находчивости. Только бы Петя вышел! Петя, увлекаемый дядей и племянником, вышел тоже, забыв, что он не курит.
Через пять минут компания вернулась в дом. Огорчение на лице девушки они заметили сразу.
- Что ты, миленькая? – засуетился старик.
- Ничего. Поедем, наверно? Пора уже, - Катя через силу улыбнулась.
- Петенька, ты сумочку Кате в дом внеси. Тяжелая. – Напутствовал дед Миша. Катя покраснела. Петя тоже. Донесет, понятно же…
Отчет подошел к завершению. Ведьма задумчиво молчала.
- А что, не надо было вместе сыпать? – Озабоченно спросил старик.
- Да выходит можно! – рассмеялась Мефодьевна. В инструкциях ее бабки на сей счет был пробел.
Вы спросите, как убежденный материалист дед Миша уверовал в мистику? А он и не уверовал. Просто, на оперативной работе инструкции, данные начальством, соблюдают неукоснительно.
Проболтав еще полчаса, парочка дружески распрощалась. Ведьма направилась по своим делам. По пути она встретила Катю, идущую рядом с Петей, держа его под локоть. Лица молодых светились ярче позолоченных куполов церкви. Старуху они не заметили, но та не обиделась. Им сейчас вообще не положено кого-либо замечать, кроме друг друга. Но приворот то действует!
Агриппина Мефодьевна свернула под арку, выйдя на задний двор большого гастронома, и кивнула греющимся на солнце грузчикам. Один из них резво метнулся за директором магазина. Полная величавая дама, ее давняя поклонница, вышла через пять минут, неся здоровенную сумку со снедью и не считая сунула в карман протянутые купюры. Судя по ее пышущему довольством лицу и благодарной улыбке, оберег от ОБХСС тоже действовал превосходно.