Был такой шотландец, Грегор МакГрегор.
До 1810 года служил в британской армии, воевал в Испании (кстати, в знаменитом 57-м полку, тот самый, «Die hard, 57th, die hard!», правда, сам МакГрегор в сражении при Альбуэре не участвовал), к 1812-му году перебрался в Венесуэлу, к Миранде, где стал в войсках патриотов генералом. После разгрома Первой Республики присоединился к Боливару, воевал рьяно и смело, настоящий герой обороны Картахены в 1815-м, в сентябре 1816-го нанес несколько поражений самому Моралесу. Однако в этом же году МакГрегор разругался с Боливаром, и перебрался во Флориду, где хотел создать независимую республику. Однако янки быстро показали ему, «кто есть ху», и в 1817 году МакГрегор бежал из Флориды. В 1820-м он опять объявился в Венесуэле, и даже стал депутатом Учредительного Конгресса в Кукуте, а в конце года он предпринял попытку атаки Порто-Белло, но неудачно.
Через несколько месяцев он высадился на Москитном береге в Гондурасе, что он там делал – доподлинно неизвестно, однако в 1821-м он вернулся в Лондон с просто ошеломляющей новостью. Он сообщил, что индейцы москито в лице своего касика (короля) Георга Фредерика Августа I выдали ему земельный грант в стране, которую он назвал Пояис (Poyais) и провозгласили его там королем. И теперь он прибыл в столицу Британии как независимый правитель страны Пояис, причем не просто так, а - на коронацию Георга IV, и хочет организовать масштабную эмиграцию британских подданных в свое королевство.
В 1822 году он начал масштабную компанию по продажам облигаций Пояиса, на рассказы не скупился. Мол, в столице страны, городе Сент-Джозеф, живет 20 тысяч жителей, все улицы – мощеные, есть оперный театр, собор, даже – центральный банк, а кроме того – парламент, королевский дворец, удобные каменные дома… Климат – простой райский, женщины – только и мечтают, как бы удовлетворить всеми способами какого-нибудь жителя Туманного Альбиона. В общем, настоящий рай. Ах да, никаких тропических болезней в Пояисе тоже нет, не беспокойтесь.
А пригодна ли земля для колонизации? – спрашивали его. МакГрегор отвечал – вполне, три урожая в год можно снимать, вас устроит? В Лондоне МакГрегор напечатал и начал обмен фунтов стерлингов на «доллары Пояиса», причем курс был красивый – один фунт стерлингов равен одному доллару Пояиса. Он предупреждал – ребята, менять фунты лучше в Лондоне, Пояис очень ценит свою валюту, поэтому в Сент-Джозефе курс может быть для вас более высокий.
Так же МакГрегор начал массовую распродажу земли в мифическом государстве. За фунты стерлингов конечно. Вернее по 3 шиллинга 3 пенса за акр – цена вообще смехотворная. Торговым домом «Sir John Perring, Shaw, Barber & Co.» были выпущены облигации Пояиса номиналом в 100, 200 и 500 фунтов стерлингов, которые предлагались по 80-процентной стоимости (80, 160 и 400 фунтов соответственно). Процентная ставка по облигациям составляла 6% годовых, выгодный бизнес же!
В 1822 году из Дувра вышло судно «Гондурас Пэкет» с 70 первыми поселенцами на борту. Припасов особо не брали, основной груз – это ящики, доверху набитые «долларами Пояиса». Мол, зачем мучиться? На месте все приобретете. Чуть позже к Гондурасу отплыл и второй корабль, «Кеннерли Кастл», уже с 200 поселенцами на борту. Кроме того, уже готовилось к выходу еще 5 кораблей с поселенцами.
Когда первые поселенцы достигли мифической страны – они… охренели. Вместо Сент-Джозефа и красивых мощеных улиц – непролазные джунгли. Климат – просто убийственный. Начали строить какие-то простейшие убежища, типа хижин из пальмовых листьев, но дальше начались болезни¸ раздоры, проблемы с местными индейцами.
Один из эмигрантов, Альфред Хасбук, так описал житье-бытье в Пояисе: «... болезни захватили нас и быстро распространились по всему лагерю. Отсутствие надлежащей пищи и воды и несоблюдение необходимых санитарных мер привели к перемежающейся лихорадке и дизентерии. ... Болели целые семьи. Большинство больных лежали на земле, не имея другой защиты от солнца и дождя, кроме нескольких листьев и веток, брошенных на палки. Многие были настолько слабы, что не могли доползти в лес для справления естественных потребностей. Вонь от грязи, в которой мы находились, была невыносимой».
Далее начался сезон дождей, который принес с собой малярию и желтую лихорадку, в мае 1823 года шхуна «Мексикан Игл» обнаружила на мысу Грасиас-а-Диос лишь 90 человек из 270-ти прибывших. За три рейса капитан судна перевез оставшихся в живых отчаявшихся людей в британский Белиз.
Отдельно вовремя сработал и Роял Неви – получив данные о бедственном положении поселенцев в Пояисе, Адмиралтейство выслало в море корабли, которые перехватили пять судов с переселенцами и вернули их обратно в порты.
Тем временем МакГрегор высадился во Франции. С задачей провести такую же массовую продажу облигаций Пояиса, которая только что закончилась в Британии. Однако 12 октября 1823 года из Гондураса вернулся первый корабль с выжившими. Лондонская пресса бесновалась, обвиняя МакГрегора в мошенничестве. Англия потребовала выдачи шотландца, которого призвало в Парламент для объяснений французское правительство. МакГрегор за словом в карман не лез, он обвинил во всем британских купцов, которые торгуют в Британском Гондурасе. Мол, развитие Пояиса подорвало бы их прибыли, вот парни и клевещут на него. Так же рассказал, что «является потомком древних королей Шотландии», и привлек для поиска новых поселенцев для Пояиса французскую компанию «Compagnie de la Nouvelle Neustrie». Французам ему удалось втюхать 500 000 акров по цене 2 шиллинга 6 пенсов за акр. А через торговый дом «Thomas Jenkins & Company» организовать еще один облигационный займ на 300 тысяч фунтов стерлингов.
Французские чиновники заподозрили неладное, когда в министерство иностранных дел обратились 30 человек, прося подорожные паспорта в несуществующую страну, и приказали не выпускать корабли «Compagnie de la Nouvelle Neustrie» из портов. МакГрегор же бежал в Нидерланды, где был арестован 7 декабря 1825 года и препровожден в тюрьму Ла-Форс. 10 января 1826 года издал прокламацию на французском языке из своей тюремной камеры, утверждая, что по отношению к нему «нарушаются права человека, он содержится в заключении ... по причинам, о которых он не знает» и «страдает он, как один из отцов независимости в Новом Свете».
10 июля 1826 года состоялся суд, на котором…. МакГрегор был признан невиновным по всем пунктам. Далее он не нашел ничего лучше, чем… вернуться в Лондон, где выпустил еще облигаций на 800 тысяч фунтов стерлингов. Однако, как ни странно, эти облигации уже спросом не пользовались. Всего на этой афере по самым скромным прикидкам МакГрегор заработал 200 тысяч фунтов стерлингов. Последние продажи «сертификатов Пояиса» зарегистрированы в 1837 году (всего он продал сертификатов на 8 миллионов акров, то есть часть земель были проданы несколько раз), как раз в это время МакГрегор решил вернуться в Венесуэлу, куда подал прошение о получении гражданства и о… выделении ему пенсии от правительства страны, как «ветерану войны за независимость». До своей смерти в 1845 году он проживал в Каракасе и был похоронен с отданием воинских почестей.
Историки до сих пор спорят, сколько положил себе в карман МакГрегор от этих операций. На осень 1822 года сумма собранного по всем статьям (облигации, продажа сертификатов, обмен валюты и т.д.) оценивается в 50 тысяч фунтов, на 1826 год – уже в 200 тысяч фунтов, дальнейшие прибыли неизвестны достоверно.