Перебили всех
Стоит отметить, что раньше государство выходными народ не сильно баловало - вплоть до конца XIX века рабочий день был ненормированный, да и подавляющее большинство населения составляли крестьяне и ремесленники, которых сейчас бы назвали самозанятыми. Их жизнь была простой: хочешь есть - работай. Не хочешь - как хочешь.
В этих условиях отдых и развлечения часто сочетались с добычей пропитания, для чего на Дальнем Востоке были все условия.
Так, например, в конце XIX века у жителей Хабаровска любимой сезонной забавой была охота на косуль, которых тогда называли дикими козами.
В те времена так называемая «ходовая коза» массово в течение 10-15 дней переплывала Уссури и Амур во время осенней миграции в Маньчжурию (или переправлялась по тонкому льду), а весной возвращалась назад.
На охоту высыпал чуть не весь город. У кого не было ружей, били животных, выбирающихся из воды, разными подручными предметами. Ждали косуль в местах их традиционных переправ. В районе Хабаровска лучшее место было у села Воронежское, а можно было забраться чуть подальше - на реки Обор и Сита.
Стада были просто необъятны. В отчете военного губернатора Амурской области за 1888 год отмечалось, что поздней осенью был «неслыханный ход козы по направлению Маньчжурии». Добычей охотников тогда стали примерно 150 000 косуль. И это при том, что население Хабаровска и его окрестностей было очень невелико.
Все это специфичное веселье сошло на нет к началу XX века. Буквально за 10-15 лет «ходовая» коза была практически полностью уничтожена. Уже в 1898 году хабаровчане радовались, добыв хоть пару косуль в окрестностях города.
Внезапный бобслей с хоккеем
В конце XIX века в Хабаровске стало набирать популярность катание на коньках.
В декабре 1898 года первый в истории города каток устроили в саду Хабаровской военной приготовительной школы (с 1890 года - кадетского корпуса) в районе нынешних Серышева - Запарина. В праздничные дни там играл военный оркестр, зафиксирован факт массового катания членов Военного собрания Приамурского округа. Жаль не сохранилось фотографий господ офицеров на коньках.
Каток на речном льду появился в следующую зиму напротив Иннокентьевской церкви. При нем было устроено теплое помещение. Сезонная плата составляла 3 рубля, единичное посещение стоило 25 копеек.
В дальнейшем традиция устраивать катки на льду Амура, расчищая площадку сначала напротив Иннокентьевской церкви, а позднее – напротив Соборной (ныне Комсомольской) площади сохранилась и устояла даже при советской власти.
Например, известно, что каток на амурском льду под Комсомольской площадью в 1927 году открылся 18 декабря. Он был в ведении краевого совета профсоюзов. Размер катка составлял 13 тыс. кв. метров, на нем были устроены две беговые дорожки по 400 метров, площадка для хоккея (эту заморскую игру завезли в Хабаровск американские интервенты в 1918-1919 годах, но она в итоге так и не прижилась с первого раза), место для фигурного катания.
Лед в декабре 1927 года, если верить местной прессе, заливали «особым способом», который обеспечивал его исключительное качество. При катке была «теплушка» с раздевалкой и буфетом. Работал прокат, где предлагались 100 пар коньков различных систем и размеров, хоккейные клюшки и другой спортинвентарь.
По выходным здесь играл духовой оркестр, в будние дни музыку транслировали громкоговорители. Стоил билет для взрослых 5 копеек, для детей – 3 копейки. Прокат коньков без ботинок - 10 копеек, с ботинками – 20.
В комплексе с катком была оборудована и санная горка, которая вела с площади на лед Амура. Прокатиться стоило 3 копейки.
По отзывам трудящихся, организаторам удалось создать практически бобслейную трассу: сани развивали огромную скорость, а плохо устроенные и никак не рассчитанные виражи сделали катание чрезвычайно опасным. Несмотря на высокие борта, отдыхающих выбрасывало бог знает куда, они ломали руки-ноги и все остальное.
В итоге сани на санной горке запретили. Можно было использовать только мешки, которые смачивали водой – получались аналоги современных ледянок. Однако снова кто-то покалечился, и больше таких сооружений не строили.
Отметим, что в городе и сейчас немало любителей пострелять в лесу и покататься на коньках. А из других старых развлечений на свежем воздухе часть сохранилась практически в неизменном виде, как летние выезды на пикники на левый берег, а часть трансформировалась. Так, место гонок на отечественных тройках до Красной Речки занял дрифт по пустым ночным улицам на изделиях японского автопрома.
Отметим, кстати, что 2 августа 1912 года хабаровская газета «Приамурская жизнь» сообщала: предприниматель Шошин, занимавшийся конным извозом, выписал из Германии шестиместный автомобиль марки «Ландоле» и намерен сдавать его под увеселительные прогулки. Это, между прочим, был уже второй автомобиль в городе. Первый, той же марки, купил себе годом ранее инженер-строитель Николаев.
Злачные места
Неотъемлемой частью хабаровского пейзажа конца XIX - начала XX века были китайцы. Китайскую рабочую силу массово завозили на стройки, поскольку своей не хватало, и подданные Поднебесной постепенно наводняли город, принося свои традиции.
В районе Артиллерийской горы (ныне площадь Славы) выросла целая китайская слободка. Там были свои харчевни, опиекурильни, нелегальные публичные и игорные дома и даже театры.Чем тогда кормили в китайских харчевнях — науке неизвестно. Русский народ тех лет отличался кулинарным консерватизмом и восточными блюдами не интересовался. Вплоть до того, что заставить русского человека есть рис было невозможно.
Зато примерно понятно, что происходило в опиекурильнях и борделях.
Стоит пояснить, что с 1840 по 1917 годы проституция в России была легальна. Сотрудницам домов терпимости выдавались официальные удостоверения, они проходили регулярные медосмотры (в Хабаровске специальная больница для этого была на Артиллерийской улице - ныне Истомина) и платили налоги.
Официальная секс-индустрия сперва была разбросана в историческом центре. Но после того, как в 1906 году обыватели с улицы Протодиаконовской (ныне Фрунзе) пожаловались на излишнее веселье и всякие непотребства, все изменилось. Причем горожане жаловались в том числе на происходящее на другой улице - Тургеневской. Там, если верить им, «жрицы любви» плохо влияли на воспитанниц женского училища (ныне институт Горного дела, Тургенева, 51).
В итоге отцы города решили сплавить «квартал красных фонарей» на самую окраину - на улицу Иркутскую, где под это дело отвели большой земельный участок из фондов города. Улицу заодно переименовали в Фонарную, чтобы жители Иркутска не обижались. Работали в легальных борделях в основном русские, но было немало японок, которые стоили очень дорого, и несколько китаянок. На Фонарной даже функционировал отдельный полицейский пост со специально назначенным околоточным надзирателем (по современному - участковым).
При этом практически вся китайская проституция продолжила работать нелегально в своей слободке, часто в «комплексе» с игорными домами и опиекурильнями.
Отметим, что производство и употребление опия до 1915 года в России никак не регламентировалось и не пресекалось, и это приводило с каждым годом ко все большим проблемам. Дурманящий отдых от реальности, популярный поначалу только среди китайцев, быстро распространился, в отличие от китайской еды, и среди русского населения. Горожане во все большем количестве подсаживались на наркотик, а крестьяне забрасывали традиционное земледелие и сдавали свои поля под выращивание опийного мака.
Проституцию в Хабаровске запретили сразу после свержения царя в марте 1917 года (Фонарную при этом снова переименовали - теперь в Московскую, и под этим именем улица дожила до наших дней). На момент закрытия публичных домов, по подсчетам местной прессы, этим бизнесом занималось более-менее регулярно порядка 300 японских, китайских и русских девушек, причем «многие из них живут с мужьями и имеют детей».
Окончательно бордели и опиекурильни в Хабаровске удалось искоренить уже при советской власти во второй половине 1920-х годов.
Выпить негде
Более традиционная «индустрия гостеприимства» в Хабаровске долго хромала на обе ноги. Все авторы вплоть до самого конца XIX века сходятся на том, что красиво поесть и выпить в городе совсем негде.
С постройкой Уссурийской железной дороги, связавшей в 1897 году Хабаровск и Владивосток, ситуация стала быстро меняться. Судя по многочисленным объявлениям тех лет в местных газетах, общепит (кабаки, кафе-столовые, кафе–шантаны) заработал со страшной силой.
Смена власти после революции 1917 года снесла все, в том числе хабаровский общепит. Но не сразу. Во время Гражданской войны хабаровская "индустрия гостеприимства" пережила короткий, но бурный всплеск. Увеселительных заведений стало едва ли не больше, чем в дореволюционные времена. Еда и напитки были в продаже абсолютно любые. Спрос имелся, несмотря на безумные цены - наш регион тогда наводнили бежавшие от советской власти богатые люди.
Помогало и то, что война войной, но в 1918 - 1922 годах импорт продуктов в Россию продолжался, в том числе по старым контрактам. Почти весь поток шел через порт Владивостока и в условиях транспортного хаоса все это добро оставалось на Дальнем Востоке.
Сохранились воспоминания одного из хабаровчан о тех временах: "Во время войны я ел лимоны и пил кофе, а когда пришла советская власть, пришлось убивать голубей и питаться ими".
С окончательным установлением советского режима в 1920-х годах рестораны, буфеты и все остальное закрылось практически полностью. Взамен открывались столовые для рабочих и служащих, но просто так туда было не попасть - везде пускали по спискам, талонам и членским билетам.
- Комнат в гостинице не было. Тогда я спросил, разрешат ли они мне спать на улице. И представь, тут же к моим услугам оказалось целых две комнаты, по четыре кровати в каждой. Но во всех кроватях были клопы, так что я спал на полу. На следующий день мне дали другую комнату, огромную и обставленную с изощренным садизмом: пять электрических бра и статуя обнаженной девушки, раскрашенная. У меня кончаются деньги, я только раз в день могу есть в здешнем ресторане, омерзительном, претенциозном и дорогом не по русским масштабам. Остальное время ем по-студенчески у себя в комнате - хожу на рынок за хлебом и маслом, - описывал состояние дел в Хабаровске британский журналист Роберт Байрон в ноябре 1935 года.
Дело было в здании, ныне известном как комплекс "Дальний Восток", улица Муравьева-Амурского, 18. Здесь была единственная в городе гостиница, там же был единственный ресторан.В дальнейшем ситуация стала выправляться, но лишь в 1960-х годах рестораны, кафе и гостиницы в городе появились в более-менее достаточном количестве.
Подлинное потрясение
Если говорить о более культурном досуге, то очень много хорошего написано про хабаровские театральные постановки конца XIX века. Но все они были на самом деле любительские, крайне низкого качества, хабаровчане посещали их только с великой скуки и вынуждены были хвалить, потому что иначе в маленьком городе нельзя.
Профессиональные труппы начали приезжать в город лишь после того, как в 1897 году была достроена Уссурийская железная дорога. Да и то, местная пресса жаловалась, что под видом знаменитых гастролеров приезжает бог знает кто: антрепренеры, которые выпрашивают у местных жителей граммофоны «на вечерок» и «факиры, которые явно не видели Индии».
Короче, никакой театральной культуры в Хабаровске так и не сложилось (хотя власти буквально бредили идеей построить настоящий театр), тем более что в том же 1897 году сюда добралась суперновинка - демонстрация движущихся изображений.
Первый киносеанс в Хабаровске состоялся в июле 1897 года в здании Общественного собрания (сейчас ТЮЗ). Там заезжий предприниматель Спург организовал просмотр движущихся видов Москвы, Парижа и Вены, что вызвало у зрителей, если верить местной прессе, подлинное потрясение.
Новое развлечение моментально стало массовым, и отныне киноленты в Хабаровск привозили постоянно, показывая их в том же Общественном или Военном собраниях (сейчас художественный музей), Народном доме на улице Пушкинской (не сохранился).
Хотя постоянного кинотеатра в городе долго не было. Первый, построенный в 1907 году из дерева на перекрестке Муравьева-Амурского и Артиллерийской (сейчас Истомина), через три года сгорел. Зато второй, «Гранд-Иллюзион», открывшийся в 1910 году в каменном доме Зандау на Муравьева-Амурского, дожил до наших дней под названием «Совкино».
Правда, недавно появилась информация, что кинотеатр с более чем столетней историей собрались перепрофилировать в некий «центр креативной индустрии». Но этот кинотеатр много чего пережил на своем веку. Авось, и это переживет.
Напомним, новогодние елки долго были под запретом, но вместо них хабаровчане наряжали фикусы. Запрет внезапно сняли лишь в декабре 1935 года. Первую официальную елку в Хабаровске власти установили только при встрече 1937 года.
Иван Васильев, новости Хабаровска на DVHAB.ru
Фото: Госкаталог музейного фонда РФ, Гродековский музей, WWF