Вспомним восхищенные слова летчика истребительного авиационного полка «Нормандия-Неман» француза Франсуа де Жоффра: «…Русские летчицы, или «ночные колдуньи», как их называют немцы, вылетают на задания каждый вечер и постоянно напоминают о себе. Подполковник Бершанская, тридцатилетняя женщина, командует полком этих прелестных «колдуний», которые летают на легких ночных бомбардировщиках, предназначенных для действий ночью. В Севастополе, Минске, Варшаве, Гданьске — повсюду, где бы они не появлялись, их отвага вызывала восхищение всех летчиков-мужчин».
23 летчицы прославленного в годы Великой Отечественной войны женского 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного Таманского Краснознаменного и ордена Суворова полка были удостоены звания Героя Советского Союза, четверо из них посмертно.
Но и те, кто не значится в полковом списке Героев Советского Союза, воевали так, что достойны всяческого уважения и памяти. Сегодня расскажем об одной из них: Акилиной Марии Ивановне, невероятно мужественной женщине, прошедшей всю Великую Отечественную войну, перенесшую тяжелейшую личную трагедию, но несмотря на это, нашедшей в себе силы летать, работать, помогать людям в послевоенное время.
Летчик звена связи Западного фронта, выполняла задания, связанные с переброской людей и оружия в тыл врага, к партизанам. После ранения, с 1942 года, летчица 844 транспортного авиаполка, а с 1944 года — 46-го гвардейского легкобомбардировочного ночного авиационного полка 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта. Выполнила 509 боевых вылетов.
Как начиналась ее летная жизнь
В тридцатые годы молодежь страны Советов «болела» небом, многие парни и девушки мечтали стать летчиками. Имена Чкалова и Громова, Коккинаки и Ляпидевского знали все, от мала до велика. А вырезки из газет и журналов с портретами первых женщин Героев Советского Союза летчиц Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой хранились чуть ли не у каждой советской девчонки. Мечтала в душе о небе и Маша Акилина из большой многодетной семьи, лишившейся в гражданскую войну кормильца. Жили очень трудно, ведь матери пришлось кормить и поднимать шестерых детей. Чтобы помочь ей, Маша устроилась работать на московский завод «Проводник», продолжая учебу в вечерней школе рабочей молодежи. А по выходным дням она часами старалась быть на берегу Москвы-реки у Тушинского аэродрома, с восхищением наблюдая за полетами планеристов и прыжками парашютистов.
И как только появилась возможность, то эта, с виду хрупкая девушка, стала курсантом аэроклуба и в свои 18 лет Маша Акилина прошла курс обучения по подготовке планеристов. А затем были взяты и другие рубежи на пути становления ее как летчика: к 20 годам она инструктор-парашютист, а в 21 год и летчик-инструктор.
В аэроклубе же, на выпускном вечере, Мария познакомилась с летчиком-истребителем лейтенантом Степаном Андреевым и вскоре они создали семью, образовав союз двух молодых сердец, влюбленных в авиацию.
1941-й год. Вставай страна огромная, вставай на смертный бой…
В первые же дни Великой Отечественной войны ее Степан, коротко попрощавшись, улетел на фронт. Рвалась на фронт и сама Мария, но ее пять рапортов были отклонены, как маме двух малых детей. И все же она добилась своего, убедив тем, что о детях будет заботиться мама мужа.
И вот ранним осенним утром 1941 года в один из московских дворов заехала «полуторка», и из кабины машины вышла молодая женщина в форме летного состава Красной Армии.
— Я быстро, только попрощаюсь и вернусь, — сказала она водителю и быстро вошла в подъезд дома.
Дверь открыла пожилая женщина.
— Машенька! Какими судьбами?
— Отпустили всего только на несколько минут, попрощаться.
Она, тихо ступая, прошла в комнатку, где на одной из кроваток спал маленький мальчик, на другой — девочка постарше. Дети мирно посапывали во сне. Маша на цыпочках подошла по очереди к кроваткам и осторожно поцеловала спящих детей. Сзади стояла пожилая женщина и с грустью наблюдала за прощанием матери с детьми. Обе женщины тихо вышли из комнаты в коридорчик.
— Не беспокойся, Машенька, поезжай! За детей не волнуйся, я буду с ними, что бы ни случилось. Береги себя, Машенька!
Чтобы не расплакаться, Маша быстро вышла из квартиры и спустилась по лестнице на улицу.
Пожилая женщина подошла к стене и посмотрела на фотографию сына – летчика в форме лейтенанта ВВС и невестки Маши. Провела рукой по фотографии, как бы лаская обоих и молясь за них…
Тогда, в октябре 1941 года, Марию Акилину назначили летчиком звена связи Западного фронта. Летать приходилось по ночам, забрасывая в тыл к немцам наши диверсионно-разведывательные группы, оружие и взрывчатку партизанам.
Той ночью, 21 декабря 1941 года, на большой поляне в лесу под Можайском ожидали самолет, горело несколько сигнальных костров. Самолет У-2, пилотируемый Марией Акилиной, успешно приземлился и подрулил к сигнальным кострам, не выключая мотор. Его быстро разгрузили и самолёт, подняв клубы снежной пыли, взлетев, лег на обратный курс.
Ночь была достаточно ветреная, а еще и низкая облачность, что вынудило экипаж вести самолет на малой высоте, почти над землей. Внизу горел Можайск, гремели пушки и зенитки, и небо озарялось их вспышками.
Мария вдруг почувствовала, что в бок ей воткнулось что-то очень острое, и потеряла на мгновение сознание. Очнувшись, поняла, что самолет быстро снижается, Мария, превозмогая сильную боль, попыталась выровнять, но самолет не слушался, с трудом ей лишь удалось чуть-чуть приподнять нос самолета. Секундой позже–удар о землю…
Ранним утром наша разведывательная группа обнаружили разбитый самолет У-2. В передней кабине, уткнувшись распухшим, окровавленным лицом в приборную доску, сидела летчица. Ее светлые волосы выбились из под мехового шлема и колыхались на ветру. Летчица едва дышала, было видно, что жизнь еле теплилась в этом маленьком изуродованном теле. Штурман, выброшенный при ударе самолета о землю, лежал, засыпанный снегом, без признаков жизни.
22 ранения, но Маша не просто выжила, она вернулась в летный строй!
В госпитале, куда была доставлена Маша, началась борьба за жизнь летчицы. Операция сменялись снова операцией: руки, ноги, челюсть — врачам пришлось все собирать и сшивать… А затем уже сама Маша начала, превозмогая боль, тренировать свое тело, чтобы вернуться в строй. В один из дней, еще на костылях, она столкнулась в дверях палаты с пожилым врачом— хирургом, принимавшим и оперировавшим ее.
— Акилина, вы куда так торопитесь?
— На фронт, доктор, на фронт! Поймите, доктор, я оживу только тогда, когда вернусь к боевой работе. Без авиации, без неба для меня нет жизни. И не пытайтесь меня отговаривать: пока идет война, моё место на фронте…
Так на костылях и прибыла она в штаб полка для прохождения дальнейшей службы. Сначала Акилина работала в штабе. И все свободное время она подолгу занималась лечебной гимнастикой, тренировала тело и мышцы, чтобы добиться разрешения летать.
Ее воля, настойчивость и упорство победили. Эта маленькая хрупкая женщина добилась того, что снова вернулась в строй и опять стала летать, теперь в 844-м авиационном транспортном полку. Это был мужской полк, где Мария Акилина оказалась единственной женщиной, но в искусстве пилотажа, в смелости и в выдержке она не уступала своим коллегам-мужчинам.
Из наградного листа на награждение ее орденом Красной Звезды: «Старшина Акилина проявила себя грамотным, высококвалифицированным летчиком. совершила 67 успешных боевых вылетов. Ею перевезено 1050 кг технического имущества для авиаполков и 62 человека-работников штаба армии. т. Акилина выполняла боевые задания на передовых аэродромах, в районах действия истребительной авиации противника, проявив при этом мужество и неуклонную волю к выполнению боевых задач».
И никто из летчиков полка так и не узнал, сколько слез пролила по ночам эта мужественная женщина, вспоминая мужа и любимых детей. Только один раз ее увидели плачущей. Это было в тот день, когда Акилиной сообщили о гибели мужа в воздушном бою под Ленинградом…
Как Мария пережила это горе, откуда она черпала силы по-прежнему летать? Лишь просила, даже требовала, чтобы ее посылали на самые опасные задания, да замкнулась в себе. И еще стала проситься о переводе в 46-й женский авиаполк, справедливо надеясь, что ей там будет легче пережить свалившуюся на нее страшную беду.
Месть за мужа и детей звала ее в бой
Из воспоминаний Героя Советского Союза, командира авиационной эскадрильи женского 46-го авиаполка Марины Чечневой:
«В марте 1945 года наш полк получил задание бомбить военные объекты в Гданьске. Гитлеровцы стянули сюда десятки прожекторов и много зенитных орудий. В числе других вылетели на задание и Мария Акилина со штурманом Ольгой Клюевой. Еще на подходе к цели их экипаж попал в шквальный огонь. Но летчица ни на один градус не свернула с курса. Используя попутный ветер, она шла на вражескую территорию планирующим полетом. Вылетевший за ними экипаж летчицы Леры Рыльской видел, в какой переплет попали подруги, и, потеряв их из виду, начал бомбежку, отвлекая на себя огонь противника. А тем временем Акилина с Клюевой с планирования зашли на порт, и Клюева сбросила сразу все 400 килограммов бомб.
На земле возник большой пожар, но самолет Акилиной попал в лучи прожекторов, и противник снова повел по нему сосредоточенный зенитный огонь. Только на высоте 400 метров израненный самолет вышел из зоны обстрела.
А с запада с неимоверной быстротой плыли темные облака. Погода резко ухудшилась. Пошел мокрый снег. Тучи, нависавшие все ниже, прижимали самолет почти к верхушкам деревьев. Усилился снегопад. Снег закрыл все вокруг. Многие экипажи вынуждены были совершить посадку у «братцев». Но Акилина с Клюевой дотянули машину до своего аэродрома.
Война подходила к концу. В апреле сорок пятого Маша получила сообщение о гибели сына и тяжелом состоянии дочурки: поезд, в котором они ехали с бабушкой, разбомбили фашисты. Нужно ли говорить, какой это был удар.
Весь полк вместе с Машей переживал ее горе. Наша подруга вся сжалась, сникла, как надломленный цветок, казалось, у нее полностью пропал всякий интерес к жизни. Все понимали: Машу надо спасать.
Через день после получения трагической вести Акилину вызвала Евдокия Давыдовна Бершанская:
— Вот что, Машенька! Командование полка приняло решение дать тебе отпуск в Москву. Побудь с родными… Это нужно тебе сейчас…
Тут только Маша очнулась. Подняв глаза на командира полка, она твердо произнесла:
— Нет, товарищ гвардии подполковник. Никуда я не поеду. Мне нужно мстить. Понимаете? Мстить…
4 мая мы базировались на аэродроме севернее Берлина. Акилина со штурманом Соней Водяник получили боевое задание на бомбежку скоплений боевой техники и живой силы противника на острове Свинемюнде в Балтийском море.
Маша вылетала пятой по счету. И вот самолет над целью. Внизу отчетливо был виден морской транспорт с оружием. Штурман серийно сбросила бомбы. Раздался сильный взрыв. В сторону самолета со всех сторон полетели снаряды. Резким разворотом со снижением Акилина вырвалась из огненного смерча. Самолет был весь изрешечен пулями и снарядами. Но и на этот раз Маша вернулась на базу».
Небо звало ее всю жизнь
Война, отнявшая у Марии Акилиной всю семью, закончилась, нужно было жить с этой страшной, остро колющей болью. И она пошла работать и снова летать, став летчиком спецотряда Гражданского воздушного флота. Теперь Акилина стала заниматься сугубо мирными делами: опыляла с самолета леса, производила аэрофотосъемки, перевозила пассажиров и грузы.
Затем перешла в санитарную авиацию. И ее летная работа в санитарной авиации еще надолго стала в жизни Марии Ивановны сродни боевым вылетам в годы Великой Отечественной войны. Она, боевая летчица-фронтовичка, теперь несла на крылья своего санитарного самолета помощь людям. Особо трепетно билось ее сердце, когда приходилось помогать спасать жизни детям. Потеряв своих, теперь эти дети, нуждающиеся в ее помощи, были для нее родными.
— Вы спрашиваете, куда я летаю? Да всюду, если есть надобность, — говорит Мария Ивановна. — У нас, санитарных летчиков, маршруты заранее не проложены. Если человеку нужна срочная помощь, мы и летим. Самое обыкновенное дело. Это ответ Марии Акилиной во время интервью журналу «Здоровье» в 1958 году.
Сказано так, как будто это были обыденные, рядовые полеты. На самом же деле Марии Ивановне приходилось садиться на крохотный пятачок свободной земли, порой — пробиваться через метель, садиться и взлетать с размякшей от дождей грунтовой площадки. И все время помнить — любой толчок, «болтанка» резкое снижение могут усугубить положение больного с травмами позвоночника, черепно-мозговыми травмами…
Справедливо подчеркивалось в той журнальной статье под названием «Самолет спешит на помощь», что Мария Акилина «не знавшая пощады врагу, несет теперь на крыльях своего самолета надежду и спасение. Потерявшая собственных детей, спасает жизнь другим детям, которые ей одинаково дороги».
А еще в статье перечислялась, пусть и малая толика, ее полетов на помощь больным людям:
Сталиногорске (ныне Новомосковск). Спасла жизнь человеку, получившему сложный перелом позвоночника… Сквозь сильную метель пришлось пробиваться в одно из далеких сел Рязанской области, где ждала помощи колхозница, у которой были тяжелые роды… С нейрохирургом и операционной сестрой прилетела в Липецк, где находился больной с тяжелым черепным ранением… С беспокойным сердцем спешила в Орел, где в результате автомобильной аварии пострадали несколько детей… Сквозь ливни и грозы вела самолет в Жиздру, садилась в сплошной облачности над Вологдой, пробивала плотный туман под Тамбовом…»
И в этом видится судьба Марии Ивановны Акилиной: служить людям, отдавая всю себя, без остатка.
А когда из-за всего перенесенного Марии Ивановне пришлось оставить авиацию, она не ушла на покой, не занялась своим здоровьем. Нет, не такой был характер нашей героини, Акилина все свои силы отдала работе в Комитете ветеранов войны Советского Союза.
И была заслужено награждена государственной наградой страны!
И становится понятным, насколько права была однополчанка и боевой ее командир, Герой Советского Союза Марина Чечнева, сказавшая об Акилиной:
«Трудно найти слова, чтобы воздать должное мужеству этой женщины. Вся ее жизнь — это подвиг!»