Серёга стоял перед белой обшарпанной дверкой, проклиная всё на свете. Большая доля обидных ругательств сыпалась пеплом на его же голову.
Кретин. Придурок. Зачем он сюда припёрся?
Поднятая и сжатая в кулак для стука ладонь беспомощно замерла в воздухе на полпути, разрываясь между противоречивыми сигналами. Внутреннюю борьбу прекратил зычный оклик:
– Входите, открыто!
Не успел он к ней притронуться, как дверь нехотя, со скрипом, распахнулась. Серёга удивился – за ней никого оказалось. Точнее, оказалось, но слишком далеко, чтобы открыть ему. Полная женщина сидела за обычным офисным столом в метрах трёх от входа, перебирая какие-то бумажки.
«По ходу ошибся».
– Да нет, по адресу пришли.
Серёга открыл рот, но поспешно его захлопнул. Он готов был поклясться, что ничего не говорил вслух – но с другой стороны, а чего он ожидал? Конечно, сейчас будут применяться разные штучки и фокусы, чтобы задурить ему голову. Он, правда, ожидал встретить более… аутентичный антураж, но это же очевидно. Вот она и играет на этом несовпадении, никакой мистики!
– Присаживайтесь.
Идя к предложенному стулу, Серёга украдкой оглянулся. Не знай он наверняка, подумал бы, что здесь выдают какие-нибудь справки. Пыльные допотопные стеллажи с папками, чахлый фикус на подоконнике соседствует с двумя унылыми кактусами. С потолка льётся холодный свет казённых светильников. И ни одного, даже самого завалящего хрустального шара. Ну или сушеной головы ящерицы, или ещё какой дряни… Чему там положено быть у колдунов, ясновидящих и прочей братии мошенников?
Поёжился он раньше, чем понял от чего. Взгляд хозяйки кабинета пронизывал до костей, будто она слышит все его нелестные мысли.
– Спрашивать тебя зачем ты пришёл не буду. Ты съязвишь, что я и так должна это знать. Знаю – из-за девушки. И да, конечно, это ничего не доказывает – чего ради ко мне мог прийти такой молодой мужчина. Доказывать я тебе ничего не собираюсь, не в суде. Хочешь помощи – проси. Нет – выматывайся, у меня бумажной работы полно. Тоже мне, Серж нашёлся….
Серёга вздрогнул, как от удара. Серж. Так его называла только она….
София. Впрочем, девушка относилась к своему полному имени презрительно-снисходительно, переиначив его на французский лад – Софи. И Серёгу, невзирая на его исключительно-рязанскую физиономию, прозвала Сержем.
На Сержа Серёга не тянул ни в профиль, ни в анфас. Как не дотягивал и до Софи, и до всего, что её окружало. Серёга вообще не понимал, как его угораздило так вляпаться. Он всегда предпочитал простых девчонок без заморочек, которые не морщат носы от разливного пива, а между музеем и кинотеатром всегда выберут второе...
Софи в такой расклад не вписывалась. Они и познакомиться-то не должны были никогда, но всё решил случай. Мать Софи, давно и бесповоротно разошедшаяся с первым мужем и оставившая ему половину детей в виде сына Артёма, вдруг решила вместо отпуска в Европе наведаться в родной город – навестить отпрыска, который уже скоро должен был закончить школу. Мнение дочери относительно поездки сильно расходилось с маминым, но в расчёт не принималось: «ты должна увидеться с братом. Если не ради него, постарайся хотя бы ради меня».
Артём, не видевший сестру добрый десяток лет, в восторге не был. И, избегая неловкого молчания наедине, активно таскал её по всем знакомым. Серёге, как лучшему другу Артёма, честь развлекать заезжую гостью перепадала чаще прочих. А однажды пришлось провести с ней целый день – мама Артёма твёрдо вознамерилась убедить сына вместо техникума поступать в институт в столице, и решила, что проведя с ней побольше времени тет-а-тет, будущий студент капитулирует. Скучающую Софи вручили Серёге под честное слово и даже сунули денег – на культурный досуг.
С тех пор прошло уже столько лет, что сложно было вспомнить, тогда он влюбился, или всё-таки позже. Но что она не такая, как все, понятно стало сразу.
Софи не пила алкоголь и не ругалась матом. Её волосы не пахли сигаретами – ни чужими, ни «на меня друзья надышали». Свободно владела английским и французским, постоянно вставляя какие-то словечки. Не смотрела популярные фильмы и сериалы, не знала современных песен. Но и на заучку похожа не была.
Серёге до сих пор было сложно описать, чем его так зацепила Софи, и сложно описать её саму. «Другая». Это единственное слово, которое приходило на ум. Ей были чужды мечты большинства знакомых ему девчонок об удачном замужестве – хотя Серёга был уверен, что мама нашла бы ей стоящего жениха в два счёта. Карьера Софи тоже не очень волновала, при том что она была круглой отличницей и закончила хороший ВУЗ с красным дипломом.
Она с головой окуналась в то, что считала интересным, и без оглядки бросала то, к чему не лежала душа. Проявлялось это даже в мелочах. Она могла встать и уйти в середине фильма, если посчитала его скучным. Не говорила «я перезвоню позже», если не собиралась перезванивать.
Как-то раз к Артёму заглянули друзья, общение с которыми у Софи не задалось. Прощаясь, один из них из вежливости пробормотал, что ему было приятно познакомиться и они будут рады увидеться ещё. Глядя на его ясными голубыми глазами, Софи твёрдо сказала: «Ну зачем вы врёте. Видно же, что не будете».
Но её нельзя было назвать грубой или бессердечной. Софи волонтёрствовала в приюте для животных, участвовала в спасательных операциях «Лизы Алерт».
А ещё побывала во всех дорогих ресторанах Парижа, но с того памятного лета приезжала к отцу минимум два раза в год, гуляя с Артёмом и его друзьями, подпевая вечерами нестройному хору у костра песням, которые до этого никогда не слушала….
– Это всё очень занимательно, но что конкретно ты хочешь?
Сочное контральто хозяйки кабинета вернуло Серёгу с небес на землю. Почему эта дама вела себя так, будто слышала весь его внутренний монолог? И чего это вдруг он так размечтался?
– Хочу, чтобы всё кончилось, – вдруг выпалил Серёга и покраснел.
Но это на самом деле было тем, что он хотел.
Она поцеловала его тогда, перед отъездом. Сама. Тогда Серёга решил, что ему тоже надо срочно поступать в институт с Артёмом. Никто не ожидал от него такого рвения, но он всё же поступил, хоть и в другой ВУЗ, и переехал с другом в Москву.
Софи сделала вид, что ничего между ними не было. А ухаживания Серёги не замечала вовсе.
Помучившись несколько недель, Серёга ударился в учёбу – а чем ещё было заняться в чужом городе? Восторгов вырвавшихся из-под опеки родителей первокурсников он не разделял – ему и дома жилось вполне привольно, а пьянкам в общаге было ох как далеко до ночевок с друзьями у костра.
После зимней сессии Софи пришла к нему. Вернее, он к ней пришёл – домой, по приглашению. В квартире не оказалось никого, кроме неё.
В тот первый раз он так волновался, что едва всё не испортил. У Серёги и раньше были девушки, но не было такой как она.
Через две недели она перестала отвечать на его звонки и сообщения. А когда он подкараулил её у дома, пожала плечами и сказала: «Я думала, ты сам всё понимаешь».
Что он должен понимать, Серёга так до сих пор и не знал. Что она не будет с таким, как он? Что ей просто хотелось развлечься?
Когда Артём отмечал свой второй московский День рождения, она была там. Логично – ведь он её брат. А вот что было не логично – проснулись Серёга и Софи в одной постели. Но и только. Второй раз он пережил проще, чем первый, и даже почти не удивился.
Хотя кому он врёт… С тех пор они много раз сходились и расходились. Если можно считать разрывом, когда тебя бросают без единого слова и без предупреждения. Он пытался делать вид что ему всё равно, но гордости хватило примерно на пару лет, после чего Серёга в очередное затишье написал: «Я так не могу. Бросаешь – бросай насовсем».
Она не ответила. Зато написала через два месяца: «Если хочешь – приходи сегодня».
И он пришёл.
Проклиная себя, её, даже Артёма и его маму. Но – пришёл. И приходил всегда, когда она звала. Будто так и надо, будто и его это устраивает.
Софи никогда не спрашивала, есть ли у него кто-то ещё кроме неё – скорее всего, ей было всё равно. Серёга не спрашивал, потому что всё знал. Каждый раз убеждал себя не смотреть её страницы в соцсетях, ничего не спрашивать у общих друзей, но каждый раз срывался.
Несколько раз он пытался забыться в чужих объятьях. Опыт оказался неутешительным: ему оказались противны чужие поцелуи, ненавистен чужой запах.
Софи могла звонить ему каждый день несколько недель подряд, а потом пропасть на полгода. Когда ей исполнилось двадцать пять, они провстречались восемь месяцев. Серёга решил, что она наконец успокоилась, и собрался делать предложение.
Кольцо до сих пор лежало в дальнем углу тумбочки. А то комбо оборвалось поездкой Софи в Америку на год. Серёгу с собой не приглашали.
– Надо же, что-то новенькое. Даже не попросишь приворот?
От насмешливого взгляда хотелось и злиться, и съежиться. Как он вообще тут очутился??
Хотя выбор был в общем-то невелик. Либо сюда, либо в психушку. Ну или с моста вниз головой….
– Ну ладно тебе, – внезапно мягко сказала женщина, – зачем такие радикальные меры. Давай соблюдём формальности. Я – Надежда Павловна, потомственная колдунья.
Если бы Серёга не был так подавлен, он бы поморщился.
Прийти сюда его уговорила жена Артёма. Лиля долго пыталась забеременеть, и, обойдя лучших гинекологов, репродуктивных психологов, пережив три неудачных ЭКО, по совету какой-то знакомой обратилась к Надежде Павловне.
Две заветные полоски на тесте она увидела через месяц, и с тех пор твёрдо уверовала в магическую мощь колдуньи. Кажется, там были какие-то истории чудесным образом исцелённых Лилькиных подруг и родственников, снятые венцы безбрачия и еще какая-то ересь, Серёга сильно не вникал. Он бы и не узнал никогда про Надежду Павловну, если б не перебрал в честь двадцать третьего февраля и не остался ночевать у Артёма, внезапно распустив пьяные сопли у него на кухне. Сердобольная Лиля тут же сосватала к этой своей колдунье, а отказаться уже было неудобно.
– Сергей.
Серёга не стал спрашивать, откуда «колдунья» знает про Сержа. Очевидно же, что от Лили. Но не удержался от другого вопроса:
– А почему у вас тут… так? – не найдя подходящего слова, он обвёл руками помещение.
– А что, без хрустального шара и чёрных штор тебе неуютно? Не люблю полумрак. От него зрение садится, а мне отчёты заполнять.
– Это перед кем же вы отчитываетесь? – искренне удивился Серёга.
– Ни перед кем. Для кандидатской нужно.
Уточнять про кандидатскую уже не хотелось. Надежда Павловна наконец отодвинула от себя бумаги и сказала:
– А теперь подробнее – какая именно помощь тебе нужна? Только давай без лирических отступлений, общая канва мне ясна.
На этот раз Серёга тщательно обдумал свой ответ и не отвлекался на воспоминания:
– Вы можете сделать так, чтобы я её разлюбил? Она меня не отпускает. То зовёт, то отталкивает. Я пытался с ней договориться, но она говорит, что я же сам прихожу – значит на всё согласен. А я не согласен! Но и не приходить не могу. Чертовщина какая-то….
Колдунья усмехнулась:
– Ну а кто сказал, что Настоящая любовь – это счастье?
– Да разве это любовь? – разозлился Серёга, – это издевательство какое-то! Лучше уж совсем одному, чем так….
– Любовь, еще какая. Настоящая. Тяжелый случай. Хуже бывает только Безусловная, но такая обычно только к родителям приходит, да и то не ко всем. Проще было бы, если бы у вас была Влюбленность, или Страсть, или обычная Любовь с ограничениями….
– Какая-какая?
– С ограничениями. Это когда есть нейтрализатор. Измена например, или старость, или ещё какое условие. Стоит его найти и показать человеку – даже просто в его голове, иллюзией, и всю любовь как рукой снимает. Это работа простая. А вот такие как ты редко встречаются….
– Значит, не поможете? – Серёга удивился тому разочарованию, которое обожгло его изнутри. Он же не верил во всю эту чушь с магией. Или всё-таки верил?
– Отчего же, помогу. Только не так, как ты просишь. Такое чувство как у тебя, нельзя просто уничтожить. Но можно провести рокировку.
На этот раз Серёга не удивился. От этой женщины в сером пиджаке странно было ожидать какого-то «очищения» или там «отворота». Рокировка так рокировка….
– Как это?
– Любовь останется такой как есть. Но я поменяю вас местами. Ты будешь свободен, как и хочешь, а вот она….
– Она меня полюбит?
На короткий миг Серёге до дрожи захотелось и правда поверить во все происходящее.
– Можно и так сказать. Она будет относиться к тебе так, как ты к ней сейчас, а ты – как она. Согласен?
Серёга кивнул и потянулся ко внутреннему карману – достать фотографию Софи. Но Надежда Павловна его опередила, нетерпеливо взмахнув рукой:
– Ну как так можно: ведь сам же смеешься над всей этой чушью, и сам же её подкармливаешь. Зачем мне фото? Свечкой вокруг поводить?
Ответить Серёга не успел. Надежда Павловна посмотрела ему в глаза, что-то тихо сказала и….
И он проснулся в своей постели.
***.
«Приснится же такое»
Часы на стене мерно тикали. Время они показывали неправильно, но ни отнести в ремонт, ни выкинуть их Серёга так и не собрался. Чтобы узнать время у него был телефон, а часы… Он бы никогда никому не признался, но ему просто нравился этот звук. Тик-так, ты-тут, мы тут, жизнь идёт, пусть так, тик-так….
Но Софи и друзьям он говорил, что ему лень лезть за ними.
Туман в голове рассеивался, и Серёга вдруг понял, что не помнит какой сегодня день. Дата на календаре в телефоне озадачила: 24 февраля, десять утра. Благо что суббота.
Но он же вчера пил у Артема и остался у него ночевать? А наутро ездил к Надежде Павловне?
Или не ездил?
Пока Серёга оценивал правдоподобность вариантов, телефон завибрировал входящим сообщением.
«Приезжай сегодня»
Значит, Надежда Павловна ему точно приснилась.
Всё как всегда. Софи никогда не назначала встречи заранее, только день-в-день. Будто у Серёги нет никакой личной жизни, и он готов всё бросить и примчаться по первому зову.
Хотя так оно и было.
Раздражённо потерев щетину на подбородке, Серёга решил не бриться. Софи не любила колючие поцелуи, ну и пусть помучается. Маленькая, но всё же месть….
Метро выплюнуло Серёгу на нужной станции через час. Он по привычке зашёл в магазин и кинул в корзинку стандартный набор – виноград, сухое вино, сыр с плесенью и горький шоколад.
Но на полпути к кассе вдруг остановился. Всё это любила Софи. Серёга же считал сухое вино кислятиной, горький шоколад – извращением, а сыр с плесенью вряд ли вообще можно называть едой.
Серёга развернулся и решительно направился обратно к прилавкам.
Палка колбасы («отрава»), молочный шоколад с орехами («невкусно») и красное полусладкое («компот») весело пикали в руках кассира, вызывая у Серёги чувство мрачного удовлетворения.
– На карте недостаточно средств.
– Давайте попробуем ещё раз, – растерялся Серёга. Да, зарплата будет только в среду, но он совершенно точно помнил, что на карте деньги оставались. Уж по крайней мере на такой нехитрый набор должно хватить.
Вторая и третья попытки провалились, как и первая. Краснея под сочувствующим взглядом кассира и нетерпеливыми – людей из очереди, Серёга полез в паспорт за кредиткой.
Покинув магазин, Серёга открыл приложение мобильного банка. Денег на карте и правда почти не было, и, согласно истории, десять тысяч ушли на счет Надежде Павловне М. Особенно странно, что случилось это в 9.45 утра, когда Серёга спал в своей кровати.
Ситуация становилась нелепее с каждой секундой. Если он не был у колдуньи, то зачем переводил ей денег? А если был, то как оказался дома? Единственный способ восстановить события – позвонить Артёму или Лиле. Но выглядеть совсем пропащим алкашом, который не может вспомнить что делал, Серёга не хотел.
«Ну, как говорится, спасибо, что взяли деньгами».
Было бы хуже проснуться в обезьяннике. Или в больничке с обмороженными ногами.
Усмехнувшись ничтожеству попыток себя успокоить, Серёга направился по знакомому пути. Как бы то ни было, деньги уже вряд ли получится вернуть, а на сегодня у него планы….
Домофон услужливо открыл дверь на извечный пароль «это я». Продрогший Серёга расстегнул куртку, позволяя теплому воздуху окутать его и отлепить от тела последние клочки сырого холода. Подъезд дома Софи стыдно было называть «подъездом». Петербуржское «парадная» подошло бы лучше. Подъезды пахнут кошками, не очень чистым лифтом и гремучей смесью еды из разных квартир. А сверкающий вопреки слякоти кафель, раскидистые цветы в пузатых кадках и картины в рамках на стене – ну какой же это «подъезд»….
Однажды, сам не зная почему, Серёга притащил на свою лестничную клетку три больших фикуса. Вечером к нему пришла ругаться соседка по площадке: «наставил ерунды, пройти нельзя». На уговоры соседки ушло полчаса, но, как оказалось, зря – наутро от фикусов не осталось и следа, а вдобавок неизвестные ещё и лампочку разбили, тем самым навсегда поставив точку в вопросе облагораживания общедомовой территории.
Нажав кнопку звонка, Серёга прислушался. Никакого пошлого «дзынь». Хитрое устройство имело в своём арсенале с десяток классических мелодий, выдавая их по своему усмотрению. Сегодня Серёгин визит ознаменовала композиция Поля Мориа «Toccata». Хотя в этот раз Софи открыла быстро, прервав приобщение к прекрасному.
– Привет! Хорошо, что ты пришёл. Я соскучилась.
«А зачем так долго тянула? Позвонила бы раньше», – подумал Серёга, но промолчал. И быстро оттаял от крепкого поцелуя, особенно потому, что Софи даже не поморщилась от его щетины, хотя бывало, что она отправляла его бриться прямо с порога.
– А я смотрю, у нас продовольственная революция? – прокомментировала она покупки. Серёга замер в ожидании язвительных шуточек. – Впрочем, это тоже съедобно. А я всегда любила бунтарей.
Время пролетело незаметно. Серёга не воспринимал и половины того, что Софи ему рассказывала – как обычно, он был совершенно заворожен мелодией её голоса, живой мимикой, улыбкой. Вот кто настоящая колдунья… Софи выглядела и вела себя так, будто не было всех этих лет с их первой встречи. Время не тронуло её красоты, не зачерствило душу. Она напоминала родник с хрустально-чистой водой, и Серёга впитывал драгоценную влагу, вслушивался в ласковое журчание….
– Завтра я встречаюсь с мамой, а в понедельник работаю допоздна. Придёшь ко мне во вторник вечером? – сказала ему Софи напоследок.
– Да, конечно, – ответил Серёга.
«А ведь она впервые за все эти годы назначила встречу заранее» – подумал он. И улыбнулся.
***.
Жизнь стремительно налаживалась.
С Софи они теперь виделись несколько раз в неделю, и даже начали вместе «выходить в люди», чего не случалось давно. Серёга получил зарплату, залатал дыру в бюджете и почти забыл ту странную историю.
На Пасху они с Софи приезжали в гости к её маме, где были и Артём с Лилей. Про ситуацию с колдуньей никто не заикался, равно как и про очередное воссоединение. Все делали вид, что так и надо, и они очень рады.
Впрочем, Серёга не делал вид. Он и правда был счастлив.
***.
– Сееерж, ну пойдём отсюда, мне скучно!
– Может хоть этот досмотрим до конца?
Серёга всерьёз начинал злиться. Нет, вообще он уважал способность Софи закрывать неинтересную книгу, не досматривать скучные фильмы, не общаться с неприятными людьми… Но сегодня она превзошла сама себя – они третий раз купили билеты на сеанс, и третий раз подряд она теребила его за рукав и требовала уйти.
– Зачем, если это – скучно?
– А мне нравится. – решительно заявил Серёга. Софи надулась.
– Ну и ладно. А я хотела тебя позвать домой. Мне вчера доставка пришла из «Victoria’s Secret»….
Серёга тяжело вздохнул. На самом деле этот фильм ему нравился меньше чем тот, на который они шли изначально. И даже меньше, чем второй, а уходить из зала он отказался скорее назло. Но обрисованная перспектива была привлекательнее унылого действа на экране, и он капитулировал.
Квартира Софи встретила их звонким лаем и резким запахом.
– Бони, ну что ты натворил!
Несуразный щенок вилял хвостом, радуясь их приходу, и даже выплюнул по этому поводу порядком изжёванные туфли.
– Это вообще-то были мои любимые… А это что… Фу! Ну неужели не мог потерпеть немного?
Серёга молча начал искать поводок. Такая история случалась не впервые.
Когда в приюте, где волонтёрствовала Софи, не хватало мест, она иногда брала к себе животных на передержку. Но обычно ничего хорошего из этого не получалось – после первых ми-ми-ми наступали суровые будни. Котята царапали дорогущие кожаные диваны, щенки жрали обувь, предпочитая исключительно дизайнерскую, и все они оставляли пахучие лужицы и кучки – с приучением питомцев к туалету дела у Софи не складывались.
Серёга знал, что сейчас он погуляет немного со щенком, Софи уберётся в квартире и торжественно похоронит туфли, а через несколько дней всё вернётся на круги своя. Правда, сегодняшний тройничок для него, Софи и секретов Виктории явно отменяется….
Чувствуя настроение Серёги, пёс жалобно заскулил.
– Что брат, вкусные были туфли? Эх ты, сосиска с хвостиком….
***.
Серёга долго смотрел на солидный камень, вертя кольцо в руках. Они с Софи встречались четыре месяца, и на этот раз, кажется, всё было по-настоящему серьёзно.
Она не отменяла свидания, перестала опаздывать и назначать встречи день-в-день. В её холодильнике появились продукты, которые он тоже считал съедобными, и она даже начала иногда готовить. Несколько раз просила его остаться ночевать, чего раньше очень не любила.
Лучшего момента для предложения ещё не было. Но что-то глубоко внутри не давало Серёге покоя. Что-то слишком смутное и неясное, он даже не мог точно себе объяснить, что именно это было.
Страх отказа? Желание подождать ещё немного? Боязнь перемен?
Вдруг разозлившись, Серёга захлопнул коробочку. Какая ерунда! Он взрослый мужик, а мается какой-то дурью.
Коробочка решительно отправилась в карман.
….—И ты представляешь, он сказал, что у меня «ненормированный рабочий день»! и что я обязана работать столько, сколько нужно, пока не закончится проект. А я ему ответила, что крепостное право отменили уже давно, а «ненормированный» означает «периодические задержки на работе», а не график 12/12!
Серёга вяло кивал. Он знал, что ответа от него в общем-то и не требуется – Софи просто нужно было выговориться. Кажется, она скоро уволится. Опять.
Обычно ему было всё равно, но сегодня он ощущал лёгкую досаду. Может, потому что коробочке с кольцом пока точно было суждено остаться в кармане?
А может и потому, что ему не хотелось сочувствовать. Серёга недавно получил повышение до начальника отдела, и он действительно очень много для этого работал. И задерживался тогда, когда нужно, и на сколько нужно.
С другой стороны, не всем же делать карьеру? Хотя в глубине души Серёга был уверен, что скоро Софи станет сложно найти работу невзирая ни на мамины связи, ни на красный диплом – её трудовая книжка пестрела записями, ни одна из которых не фиксировала срок работы больше года.
Серёга вздохнул. Речь Софи сейчас не напоминала горный ручеёк, напротив, неприятно царапала слух истеричными нотками. Нащупав бархатистую твердую поверхность коробочки, Серёга сжал её: «Ничего страшного. Спрошу в более подходящий момент».
***.
Подходящего момента всё не случалось.
Хотя Софи уволилась и стала проводить с Серёгой больше времени. Но что-то неуловимо изменилось….
Серёга наконец-то начал внимательно слушать саму Софи, а не просто её голос. Оказалось, что большую часть времени она говорит о моде, театре и о книгах, которые Серёга не читал. Благо ей всё так же не нужны были его ответы – достаточно было вовремя кивать.
Интересно, а она всегда так много болтала?
Серёга гнал от себя крамольные мысли, но их становилось всё больше.
Она никогда не спрашивала, как у него дела.
Он никак не мог запомнить её подружек, потому что они менялись каждые полгода.
Софи не нашла новую работу и постоянно жаловалась на то, что мама начала попрекать её деньгами.
А ещё его отчего-то вдруг стало дико раздражать, когда она называла его «Сержем».
Будто назло, именно в этот момент Софи сказала:
– Серж! Ну ты совсем меня не слушаешь! Ладно, уже поздно. Останешься на ночь?
– Не могу, обещал помочь другу с переездом завтра рано утром, – зачем-то сказал Серёга и покраснел.
***.
«Это конец».
Серёга никак не мог уснуть. Софи спала рядом, раскинувшись каким-то чудом на три четверти огромной кровати. Но так много места она занимала не только в спальне. Её внимание начало душить Серёгу.
Он всё чаще врал ей и отказывался от встреч, а сегодня… А сегодня она намекнула ему о том, что хочет замуж.
Кольцо до сих пор лежало у него в кармане, перекочевав из ветровки в осеннюю куртку. И после намёка Софи у Серёги не возникло ни единого порыва достать изрядно потрепавшуюся коробочку.
Как же это случилось? И главное – когда?
Всё было как обычно. Лучше чем обычно. Вполне себе хорошо… Они почти не ссорились, проводили вместе много времени, но….
Серёга всё чаще стал замечать то, чего не видел раньше. То, что казалось ему в Софи милым и очаровательным, стало отталкивать. Её «сила воли» и умение бросать что-то на полпути подозрительно походило на взбаломошность и легкомыслие, прямота и честность смахивали на грубость и безразличие. А ещё у них совершенно не было ничего общего.
Материальный вопрос тоже исключать не стоило. Софи привыкла жить, ни в чем себе не отказывая. И хоть Серёга и получал уже вполне приличную зарплату, его квартального дохода бы не хватило на диван, который Софи недавно выбросила, потому что его немного поцарапал очередной котёнок.
С работой у Софи по-прежнему не ладилось, и вряд ли его будущая тёща продолжит содержать дочь после свадьбы….
Чем больше он думал о будущем, тем очевиднее становилось, что его просто нет.
Каким же надо было быть идиотом, чтобы не понять этого сразу!
Но как сказать Софи?
Серёга посмотрел на неё. Мягкая нежная щёчка едва виднелась, прикрытая шелковистыми волосами.
Он просто не сможет объяснить свой уход. Что бы он не сказал, всё могло разбиться об один вопрос: «а о чём ты думал раньше?». А как ответить на это, Серёга не знал.
Поэтому он тихонько выбрался из постели, оделся и вышел из квартиры.
«Она умная. Она всё поймёт сама».
***.
– Ты мог хотя бы записку ей оставить?
Серёга никогда не видел Артёма таким злым и растерянным одновременно.
– Я понимаю, что она часто поступала с тобой плохо, но это не повод вести себя так… по-скотски! Ты же мужчина! Или решил отомстить?
Серёга пожал плечами:
– Нет. Я просто понял, что у нас нет будущего, и не знал, как ей это объяснить. Решил, что она поймёт всё сама.
Артём стиснул зубы.
– Слушай, я в курсе, что вы взрослые люди, но и ты меня пойми… Она всё-таки моя сестра. Ты бы её видел! Делает вид, что всё в порядке, а у самой глаза каждый день заплаканные. Даже Лилька её жалеть стала, хотя раньше терпеть не могла. И они обе мне мозг выедают чайной ложечкой, чтобы я с тобой поговорил. Вот только о чем я с тобой должен разговаривать? Идиотизм какой-то….
Серёга вздохнул. Перспектива разговора с Софи совсем не радовала, но и Артёма подводить не хотелось.
– Считай, что поговорил. Я разберусь….
***.
«Больной щенок».
Если бы нужно было дать название взгляду Софи, Серёга бы окрестил его именно так. Гремучая смесь обиды, боли, надежды и страха плескалась в её глазах, то и дело грозя пролиться слезами.
Женских слёз Серёга не любил, обыкновенно теряясь и бестолково лепеча банальности. Но сегодня не хотелось ни смущаться, ни подбирать правильные слова. Он злился – на себя, на Софи, на Артёма.
– Я думал, ты всё поймёшь, – сказал Серёга.
– Серж… – начала Софи.
– Не называй меня так. Всегда это бесило, – неожиданно даже для себя выпалил Серёга. И ушёл, пока не успел сморозить что-нибудь ещё более обидное.
***.
– Тебе понравилось?
– Честно – не очень, – смущенно отвела глаза Рита, – я в середине фильма перестала понимать, что происходит.
– А почему не сказала?
Рита пожала плечами.
– Ну не уходить же.
Серёга вздохнул – который раз за вечер. Нет, Рита была неплохой девушкой, только… Какой-то нерешительной. Она не предлагала ничего сама, начиная с выбора места досуга, заканчивая заказом блюд в ресторане. В целом Серёга ничего не имел против, но… Рита могла молча ковыряться полчаса в тарелке, чтобы потом на его вопрос робко ответить, что она не ест грибы. Не признаться, что ей холодно, и заболеть на следующий день после свидания. Рядом с ней всё время приходилось гадать – всё ли в порядке, всё ли ей нравится? И это было довольно утомительно. Жаль, что она не могла прямо сказать, что её что-то не устраивает.
Как Софи.
Как бы Серёга ни старался, но не мог удержаться и не сравнивать своих новых пассий с Софи. У Лены не такой приятный голос, Рита слишком робкая, Таня не так хороша в постели… За последние полгода Серёга перепробовал больше женщин, чем за всю свою жизнь до этого, но радости по этому поводу не испытывал. Ему не слишком-то хотелось прыгать по чужим койкам, просто так получалось, что ни одна из девушек так и не смогла его зацепить.
Проводив Риту до дома, Серёга отказался от приглашения зайти, хотя «кофе» в целом хотелось.
Только вот не с ней.
Поздно вечером, лежа на кровати, он долго крутил в руках телефон, не в силах заснуть. Из открытого окна доносились трели соловьёв, отчаянно жаждавших любви. Раздражённо откинув одеяло, Серёга написал короткое сообщение.
«Если хочешь, приезжай».
***.
– Я так рада, что у вас всё наладилось!
Серёга неловко улыбнулся и пожал плечами. Мама Софи подмигнула и ушла к гостям. Он обратно не торопился, стоя у входа в банкетный зал.
Юбилей Лариса Михайловна отмечала с размахом. Разодетые приглашенные чинно восседали за щедро накрытыми столами и жиденько хлопали приглашенным артистам. Только один человек не аплодировал, если ему не нравилось, и выражал восторг после удачных выступлений.
Серёга с удовольствием смотрел на Софи. Ей необычайно шло светлое платье, и трудно было не представить её в белом.
От ресторана с кучей гостей им не отвертеться, но он это переживёт. Но свадебное путешествие они выберут сами.
А ведь они никогда вместе не отдыхали!
Задумавшись, Серёга пропустил момент, когда она подошла к нему.
– Поедем сегодня к тебе? Что-то я подустала от пафоса, хочется чего-то попроще – улыбнулась Софи.
Серёга напрягся. Он понимал, что она ничего такого не имела в виду, но всё равно стало обидно за своё жилище.
Взгляд её голубых глаз был таким чистым и любящим, что Серёга удержался от ехидной шутки. Но, кивнув, сделал себе мысленную отметку: хотя бы коробочку для кольца надо всё-таки купить новую.
Продолжение: Рокировка (продолжение)
Читайте также.