Некоторые факты, где виден след коллективного бессознательного
Многие замечают, что хозяева и их питомцы «похожи»: имеют схожий энергетический рисунок. Люди без стороннего воздействия (без обработки мозгов) склонны объединяться в малые социальные группы не по биологическому родству и генетическому сходству, а по интересам. Социологи статистически достоверно установили, что социальное окружение влияет на индивида, придавая ему специфический социальный колорит. При этом сила влияния зависит не от родственных связей, а от социально-психологической дистанции: интенсивности информационных потоков и коммуникаций. Есть и другие факты: синхронизация менструальных циклов женщин и самок животных, приобретение общих черт у членов малых и больших социальных групп.
Однако механизмы всех этих социально-психологических явлений не установлены, но несомненна роль коллективного бессознательного в данных процессах. Поэтому объяснение этих фактов может предложить теория, опирающаяся на архетипы.
Сказка про город Нигде
Город архетипов Нигде является всеобщим для таких элементов Вселенной, которые обладают психикой как инструментом отражения объективной реальности с той или иной степенью приближения к ней. Однако не все здания (архетипы) эксплуатируются индивидами разных морфофункциональных групп. Различного типа индивиды используют здания с разной степенью полноты и с разных сторон. Например, те группы индивидов, у которых программой развития предусмотрена мама, будут заходить в соответствующее здание, но разные группы существ будут опираться на разные реперные метки в нём. Метафорически выражаясь, они будут заходить в разные квартиры.
Чем ближе среда и образ жизни групп существ, тем больше у них будет общих реперных точек того или иного архетипа. Биологическое родство здесь имеет значение лишь в аспекте сходства образа жизни и возможностей аппарата восприятия, а не в устройстве ЦНС или её аналогов. Иными словами, земляне и инопланетяне будут иметь больше общих архетипов, тем люди и обезьяны, если будут жить вместе. Однако разница в наполнении одного и того же архетипа у землян и инопланетян будет существенной. Продолжая метафору со зданием, можно сказать, что люди и инопланетяне будут заходить в одну и ту же квартиру – за одним и тем же архетипом, например, Матери, но ждать их там будут две разные женщины.
Как и в любом цивилизованном пространстве здания города архетипов отличаются своими габаритами и дизайном. Некоторые из них видны из любой точки города, и турист без труда находит к ним дорогу. Это касается значимых системообразующих зданий, без которых не обходится ни одно структурированное сообщество. Ярким представителем данной группы архитектурных сооружений является здание Эго. И конечно в городе есть пенитенциарное учреждение (Тень); однако психоаналитику придётся немало потрудится, прежде чем клиент его обнаружит. Зато мимо здания Персоны, украшенного с королевской помпезностью, не удаётся пройти почти никому.
Здания города Нигде обладают свойством аттракторов. Представителей разных морфофункциональных групп привлекают разные здания. Как и любое порядочное здание физического мира, дома Нигде имеют своих привратников. Чтобы войти в дом, нужны ключи, поэтому группы разных индивидов имеют разный набор ключей (кодовых меток) от разных зданий. Чем больше у индивида ключей, тем больше возможностей и тем богаче его понятийный аппарат. Есть стандартный набор ключей определённого вида, есть ключи, которые можно получить при обучении, а есть ключи – самые дорогие – которые добывают эмпирическим путём. Такими ключами, например, обладают сказочные герои, которые, только сполна нахлебавшись сюжета, способны сформировать адекватный понятийный аппарат.
Некогда один турист, побывав в городе Нигде при памяти (а надо сказать, что большинство путешественников не осознают своих по нему прогулок), поведал землянам о двух Привратниках у высокого приграничного здания. Содержимое этого архетипа наполнено для нас христианской традицией, но суть – их настоящая тайна – под пеленой невежества всё ещё ждёт нашего открытия. А не те ли это пограничники, которые стоят у ворот индивидуального и коллективного бессознательного? Не они ли выдают визы для посещения самых интересных кварталов города? Возможно, у них даже есть ключи от Времени, и счастливчик может не только погрузиться в тайны далёкого прошлого, но и встретить там самого себя.
Архитектурное разнообразие Нигде столь велико, что попав туда, турист, ищущий своё предназначение в жизни, оказывается в положении ребёнка, у которого разбегаются глаза: «Хочу этого, и того, и другого!» Однако захаживая в приглянувшиеся здания, путник нередко оказывается разочарованным, поскольку не чувствует того резонанса, который можно описать как беззвучную музыку или щелчок без звука.
Видя такое положение дел, психологи продумали для путников путеводители и карты (например, МАК), и туристы стали приходить к нужному зданию с искомым резонансом гораздо эффективнее.
Здания в городе Нигде расположены не как попало, а по определённой системе. Они выстраиваются в замысловатые цепочки и сети во главе с основным зданием простейшей архитектуры. Между зданиями одной цепочки протягиваются наземные коридоры. Чем дальше удалено здание от главного здания сети, тем меньше его высота и тем замысловатее архитектура.
Соседними оказываются те дома, которые отвечают за связанные психологические процессы, часто представляющие собой дуальности, т.е. ответственны за диадические отношения. Например, архетипы Мать и Дитя – это соседние здания. Как свидетельствует наша культура (в основном литература), по соседству оказались здания Любви и Смерти. По странной ли случайности либидо и мортидо, согласно отцу глубинной психологии Фрейду, тоже идут рука об руку? Присмотревшись, турист может заметить дорожки, связывающие дома Смерти, Любви и Дитя. Он также заметит ещё одно рядом стоящее здание Разлуки. «Что за чушь?!» – воскликнет путник: «И как связаны все эти структуры?»
Объяснение может быть таким. Энергия любви может быть на столько мощной, что берега реки, по которой она протекает, начинают разрушаться. Такая мощь архетипа Любви обусловлена необходимостью передачи энергии в архетип Дитя. Однако это не всегда возможно по объективным причинам. Архитектор – тот, кто спроектировал архетипы – предусмотрел это и добавил к основной конструкции аварийный вариант – здание Разлуки. Но данное решение, как и любое лекарство, имеет побочные эффекты. Каждый раз, когда Самость покидает здание Разлуки и возвращается в дом Любви, энергия либидо усиливается больше прежнего. В конце концов, мощным потоком сексуальной энергии русло её разрушается, и энергия попадает в русло мортидо, расположенное неподалёку. С этого момента запускается программа перезагрузки, а Самость притягивается архетипом Смерти.
Данная метафора отражает процесс крайне упрощённо, поэтому важно уточнить, что не обязательно в доме Смерти в итоге оказывается тот из влюблённой пары, чья сексуальная энергия достигла разрушительного потенциала. Поскольку бассейн рек влюблённых общий, разрушение берега произойдёт у того, чья физическая конструкция (биологическое тело) окажется менее прочной – в полном соответствии с термодинамическим принципом «где тонко, там и рвётся».
Надо отдать должное восточной традиции, которую пытаются втюхать нашему обществу (несмотря на её полное фиаско в социальном аспекте), которая отразила данный природный механизм в понятии «переразвитие великого». Суть его в том, что процесс, достигающий своего пика, в самопроизвольном режиме неизбежно приходит к падению, разрушению. Впрочем, чтобы понять это, не нужно быть восточным мудрецом – достаточно вспомнить школьный маятник.
Предположим, во Вселенной существуют виды, которые имеют три и более полов (речь не о наших 72 гендерах!). Представители таких видов будут заходить в здания соответствующих их биологии полов. Земляне, включая все наши таксономические царства, не будут пользоваться такими зданиями. И наоборот, однополые группы существ вообще не будут заходить в квартал со зданиями про половую принадлежность. У них архетип пола отсутствует полностью. Если такой чужеземец приземлится на нашей планете в результате пространственно-временных экспериментов, и когда земляне научатся преодолевать комплекс неполноценности конструктивным путём, оно не сможет отличить мужчину от женщины. Мы же не сможем ему что-либо прояснить до тех пор, пока не произойдёт его подключение к соответствующим архетипам (пока чужеземец не войдёт в здания полов).
А если земляне попадут к зелёным человечкам, у которых есть «нечто», они в лучшем случае неверно это нечто идентифицируют, а в худшем – проигнорируют. Это вообще наша родная когнитивная фишка – отрицать неудобное и непонятное!
На нашей планете и даже в наше время находится значительное множество групп физических объектов, с архетипами которых мы не соединены по той простой причине, что для выполнения задач нашего здесь пребывания они не нужны. Например, мы не воспринимаем магнитные линии, в то время как некоторые виды животных воспринимают. Маленькие дети видят эльфов и домовых не потому, что у них фантазия лучше, чем у взрослых. Фантазия у детей развита хуже, потому что воображение базируется на мышлении и на определённом багаже понятий и представлений, который у детей крайне беден. Вероятно, некоторые из них ещё захаживают в здания города архетипов, завсегдатаями которых они некогда бывали. Это не обязательно свидетельствует о существовании миров с мифическими существами. Возможно, дети по каким-либо причинам имеют облегчённый доступ ко всем зданиям. Некоторые из них захаживают в здания художественных архетипов, равно как и те, кто, выбиваясь из общего тренда, например, просто гуляя по городу архетипов, имеют смелость заходить в неизведанные места.
Наше воображение ограничено нашими представлениями и набором операций с ними (драйверами). Драйвера воображения ограничены возможностями биологической реализации: даже если мы захотим как-то похитрее повертеть карточки представлений, мы не сможем этого сделать, потому что в биосубстрате нет соответствующих драйверов. Например, за редчайшим исключением мы не можем представить 4-е пространственное измерение, вечность, бесконечность и т.п., даже будучи уверенными в их существовании и невзирая на доказательства учёных.
Однако наши представления, похоже, могут быть расширены, если нам удастся получить доступ к тем архетипам, в которых нет необходимости в обыденной жизни.
Когда обычный человек смотрит на искусство абстракциониста, Персона может говорить что угодно, но человека не покидает чувство «куда я попал и где мои вещи». Однако глядя на ту же работу, специалист узреет в ней гениальное творение. Я не могу оценить, является ли видение специалистом работы художника как шедевра маркетинговым ходом, но полагаю, что гениальные произведения искусства, далёкие от земного реализма, существуют.
Есть произведения искусства, которые возникают в результате сублимации или компенсации фрустрированных желаний, т.е. которые художник «рождает» из себя (по механизму, описанному Фрейдом). Однако существуют и произведения, которые «находят» там, где нас, землян, реально нет. Такие произведения искусства – это ни что иное, как выход за пределы обыденного, земного, т.е. на такой уровень восприятия действительности, который выходит за рамки биологических функций нашего вида. Художнику удаётся соединиться с такими представлениями, идеями, образами, которые являются не просто элитными экземплярами в противовес шаблонным моделям, а уникальной волной в океане вариантов, которая мимолётной флуктуацией возникла в момент творческого вдохновения и обрела бессмертие в гениальном полотне от руки великого мастера.