I
Союз вольных каменщиков, официально существует около 200 лет, начал свою историческую роль в Пруссии в 1733 году, в царствование Фридриха-Вильгельма I. «Король-сержант» не любил масонство, усматривая в нем опасность для государства. Но молодой кронпринц, будущий Фридрих Великий, увлекался модную в ту эпоху новинкой и тайно от отца вступить в орден в 1738 году, в возрасте 26 лет. Это был первый Гогенцоллерн, посвященный в масонство.
Что побудило друга Вольтера, прозванного энциклопедистами XVIII века «северным Соломоном», облечься в масонские доспехи? – Вероятно, любопытство, а может быть, и желание найти в членах союза поддержку на случай возможных осложнений с суровым родителем, который, как известно, не стеснялся применять даже к наследнику престола свою железную дисциплину.
Масоны же, со своей стороны, сделали все возможное, чтобы привлечь в свои ряды будущего повелителя Пруссии, покровительство которого являлось залогом их дальнейшего преуспеяния. Действительно, причастность к масонству столь выдающегося монарха имела громадное влияние на последующее укоренение этого тайного общества в германских государствах, а, быть может, и на судьбу самой династии Гогенцоллернов. После смерти отца, Фридрих II, вступив в 1740 г. На престол, открыто объявил себя масоном; учредил придворную ложу, в которой сам представительствовал; лично посвятил в масонство своего младшего брата, принца Августина-Вильгельма и своего шурина, маркграфа Байрейтского; в том же 1740 т. Основал в Берлине ложу «трех Глобусов», одну из ныне существующих великих лож Пруссии, и вообще проявить большую масонскую деятельность.
Однако, это увлечение продолжалось недолго: уже в 1743 году придворная ложа была закрыта, и король, официально оставаясь членом союз и даже приняв в 1744 г. Звание великого мастера в великой ложе «трех Глобусов», перестал принимать личное участие в «работах», т. е., в собраниях вольных каменщиков.
Разочаровался ли коронованный философ в масонстве, не найдя в нем достойной пищи для своего пытливого и скептического ума, или государственные дела не оставляли ему свободного времени для занятий «королевским искусством» – осталось невыясненным. Существует версия, согласно которой Фридрих II отдалялся от масонства вследствие государственной измены, совершенной одним из приближенных к нему масонов (инженер-генералом Ф. Вальрав).
В частных беседах и переписке Фридрих II отзывался о масонстве довольно пренебрежительно: «La maconnerle est un grand rien», – говорил он. «Сообщаю Вам, – писал он д’Аламберу 18-го мая 1782 года, – что франкмасоны учреждают в своих ложах религиозную секту, которая – а этим сказано многое – еще более безвкусна, чем все прочие, уже известные секты».
2-го июля 1786 г., т. е. незадолго до смерти, Фридрих сказал своему врачу Циммермана: «Алхимия и хиромантия берут свое начало во франкмасонстве; я презираю все эти глупости». Однажды король попросил астронома Монертюи популярно объяснить ему дифференциальное исчисление; последний ответ: «Ваше величество, это невозможно. Высшая математика подобна франкмасонской тайне. Рассказать о ней нельзя; нужно быть посвященным, чтобы вполне понять ее». Король будто бы ответил на это с улыбкой: «Так лучше мне не знать высшей математики; я знаю, по собственному опыту, что посещение не всякому помогает». Как видно, осведомленность высокопоставленного адепта о тайнах франкмасонства оставляла желать многого, и, быть может, некоторая доля осады на то, что ему не удалось вполне постигнуть этих тайн, скрывалась под иронией, с которой он отзывался об орден.
Во всяком случае, такие полупрезрительные отзыва «северного Соломона» о масонстве плохо вяжутся с покровительством, которое он оказывал этому тайному обществу до конца своей жизни, и с благосклонностью, которую он проявлял в своих официальных сношениях с ложами: «Общество, которое стремится насадить в моих владениях все добродетели, – писал Фридрих 14 февраля 1777 года ложе «Royal York zur Freundschsft», – всегда может рассчитывать на мое содействие. Это славный долг каждого властителя, и я никогда не устану выполнять его».
Таким образом, настоящие отношение Фридриха II к масонству остается загадкой, равно как и вопрос о том, до какой степени он был осведомлен об истинных целях масонства. Следует предполагать, что король вряд ли считал деятельность ордена опасной именно для своего государства; иначе он не допустил бы такого широкого распространения масонства в пределах своих владений: коронованный философ и вольный: коронованный философ и вольнодумца, принимавший стол живое участие в заговоре французских энциклопедистов против христианской Церкви, умел своего собственного государства, не считалась со своими философскими воззрениями и симпатиями.[1]
Кто знает, не было ли связано загадочное отношение прусского Макиавелли к масонству с какими-либо эгоистическими расчетами, которые, быть может, и нашли себе впоследствии оправдание в дальнейшей судьбе династии Гогенцоллернов?
II
Приемник Фридриха II, племянник его, Фридрих-Вильгельм II, безвольный и легковерный, совершенно подпал под влияние бывшего пастора Кельнера, масона и руководителя ордена розенкрейцеров, лонного интригана и авантюриста, агенты коего, между прочим, усердно распространяли розенкрейцерство и в России. Вельнер был возведен своим высоким покровителем в дворянское достоинство, а в июле 1788 г. был назначен министром юстиций и управляющим департаментом духовных дел. Государственные дела Пруссии очутились в руках шайки масонов и розенкрейцеров.
Фридрих-Вильгельм III, вступивший на престол в 1797 г., уволил Вельнера в отставку без пенсии, а в 1798 г. издал указ, воспрещавший все тайные общества в Пруссии. Но такой была сила масонства в этой стране, что королевский указ не коснулся трех великих ложе, которым, напротив того, были обещаны монархия защита и покровительство.
Фридрих-Вильгельм III принимал близкое участие в масонстве. Он утверждал выборы великих мастеров; наблюдал за «работами» ложе, которые посылали ему на одобрение свои уставы, требники и списки членов. Кроме того, о каждом заседании ложи должны были извещать полицию.
Еще в бытность свою кронпринцем, Фридрих-Вильгельм III был осведомлен об истинных целях масонства графом Генрихом Гаугвиц, состоявшим в 1792 г. министром иностранных дел, а в 1794 г. первым министром Пруссии, – в качестве бывшего масона и главы части прусских, польских и российских лож, имевшим возможность проникнуть в тарные замыслы ордена.
Фридрих-Вильгельм III, как мы видели, лишь отчасти внял предостережения графа Гаугвиц, запретив тайные общества, но сохранив масонские ложе, которые, по-видимому, рассчитывал обезопасить установлением над ними личного контроля.
В 1833 г. на Веронском конгрессе тот же граф Гаугвиц представил монархам – членам Священного Союза подобранную записку, в которой раскрывал перед ними тайные цели и деятельность масонства: «Они (масоны) стремятся к мировому господству. Овладеть тронами, подчинить своему господству. Овладеть тронами, подчинить своему влиянию монархов – вот их цель», – писал прусский дипломат.[2]
Предостережение, исходившее из компетентного источника, не осталось бесплодным: Император Александр I указом от 1 августа 1822 г. запретил масонство в России.
Но прусский король остался верен почти вековой связи своего дома с союзом вольных каменщиков и не решился предпринять каких-либо репрессий против тканого общества, в рядах которого подвизался некогда его знаменитый предок Фридрих II.
Характерна следующая выдержка из письма Фридриха-Вильгельма III, посланного им из Вероны своему врачу масону Выбелю: «Передайте Вашим собратьям-масонам, что я имел здесь много хлопот по поводу масонства и его сохранения в Пруссии. Но я бы лишил его доверия и не сделаю это, если не буду иметь к тому серьезных поводов. Передайте им, что масонство, пока оно будет оставаться в тех границах, которые оно само себя наметило, может всегда рассчитывать на мое покровительство».[3]
III
Незадолго до своей смерти Фридрих-Вильгельм III разрешилось свое второму сыну, принцу Фридриху-Вильгельму-Людвигу, принять масонское посвящение и назначил его покровителем трех великих ложе Пруссии. В честь этого события масонами была выбита медаль со следующей надписью: Fred. Guil. Lud. Princeps Borussorum Protector ordinis Latomorum per Borussos floretis Initiates Berolini D. XXII Maї MDCCCXL.[4]
Это был Вильгельм I, будущий объединитель Германии, провозглашенный в 1871 г. в Версале германским императором.
Вильгельм I отличался особенной приверженностью к масонству. Он с почти религиозным усердием исполнял масонские обряды; любил представительствовать в ложах, требовал, чтобы ему представили все протоколы заседаний, и защищал германское масонство от всяких нападок, называя его христианским и патриотическим учреждением, преданность коего монарху стояло, якобы выше всяких подозрений.
Французские антимасоны утверждают, что Вильгельм I имел полное основание быть преданным масонству, т. к. возвышение протестанткой Пруссии и династии Гогенцоллернов в ущерб католическим странам и монархам произошло при усердном содействии масонство, и что об этом кое-что знал не один Бисмарк, а и сам император Вильгельм I.
Сын Вильгельма I и отец Вильгельма II, Фридрих III был посвящен в масонство в 1853 г., когда ему было всего 22 года. Во время торжественной церемонии посвящения, Вильгельм, тогда еще кронпринц и регент, сказал своему сыну: «Оставайся всегда энергичным покровителем ордена: тогда не только собственная будущность твоя будет обезпечена, но ты будешь носить в душе светлое сознание, что распространяешь вокруг себя истину и добро».[5]
Юный принц отнесся к масонству с увлечением, но вместе с тем и критически: он оказался страстным противником высоких степеней и той тайны, которой окружал себя орден. Однако все его многолетние попытки подвинуть своих собратьев-масонов на путь реформ и исторических исследований, который он стремился приманить к союзу вольных каменщиков, встретили в ордене почтительное и пассивное, но упорное сопротивление. Видя безплодность своих усилий, принц в 1874 г. Сложил с себя звание великого мастера великой национальной ложи, но продолжал исполнять, в качестве заместителя своего отца, обязанности покровителя трех великий ложе Пруссии.
Не лишен интереса следующий эпизод, приводимый масонским писателем Когутом.
Фридрих III рассказывал, смеясь, что посвящение в 6-ю и 7-ю степени внесло в его голову полный хаос; он обратился за разъяснениями к принцу Уэльскому посвященному во все 33 степени; будущий английский король (Эдуард VII) весело отвечал, что он и сам решительно ничего не понял в высших степенях.[6]
Вильгельм II, насколько известно, не принадлежит к масонству и не состоит его официальным покровителем. Но из этого отнюдь не следует, чтобы нынешний германский император был противником ордена. Он разрешил принцу Фридриху-Леопольду Прусскому принять звание великого мастера и покровителя германского масонства и кроме того лично поддерживает с ложами «дипломатические» сношения, состоящие в обмене взаимными любезностями: ложи празднуют день рождения кайзера, посылают ему приветственные адреса, а от него получают его бюсты и портреты с собственноручными надписями.
Трудно сказать, почему такой любитель театральных эффектов, как Вильгельм II, уклоняется от личного участия в исполненных театральности церемониях масонства.
Н. А. Бутми, Труды о тайных обществах
«Земщина», 11 января 1915 г. № 1894; 12 января 1915 г. № 1895.
[1] Memoires pour servir à l’histoire du jacobisme, par M. l’abbe Barreul. t. l.
[2] Eckert, « La franc-maçonnerie dans sa véritable signification, ou son organisation, son but et son histoire» t. 2, p. 177.
[3] Там же, p. 180.
[4] Фридрих-Вильгельм-Людвиг принц прусский, покровитель орден каменщиков, процветающего в Пруссии, посвященный в Берлине 22 мая 1840 года.
«Revue Internationale des Sociétés secretes». Février 1912, p. 119.
[5] Revue Internationale… janvier 1904, p. 210.
[6] Ibidem., Décembre 1913, 5041.