Чайный дом купцов Перловых в Москве известен по всему миру и историей своей, и внешним видом. Пожалуй, это та достопримечательность столицы, на которую не захочешь, а наткнёшься, проходя по центру города. Уж очень привлекательный экстерьер, и драконы и цвет необычной зелени и объемными витринами, умело вписанными в фасад квартала. Я бы сказала, чудо заморское в столице, сказка, одним словом.
Но, как обычно, на канале нет и не будет статьи, которая расскажет о том, что в любом посте прочитать можно про купцов Перловых. Но! Будет про другое.
Вот, что пишет инет про Сергея Васильевича: «Сергей Васильевич Перлов (1835, Москва, Россия – 13 декабря, 1911, Москва, Россия) – чаеторговец, меценат, коллекционер. Родился в семье купца первой гильдии потомственного почетного гражданина Василия Алексеевича Перлова и Елизаветы Петровны Тугариновой в доме на 1-й Мещанской улице». Вот и я попалась на эту «удочку», про строчку-дату смерти Сергея Васильевича. Русским же языком написано – 13 декабря, 1911, Москва, Россия. И никогда не задумывалась о том, на каком кладбище был похоронен. «Предметом его особой заботы был Шамординский монастырь», говорит мне интернет и великая, все знающая Википедия. Да, знаю я, знаю.
На Рождество пригласили меня в мужской монастырь, в Оптину Пустынь, а Шамордино, оно же рядом, а там, как известно от того же интернета – женский монастырь. И время есть, поехали. И, тут как раз и произошло, встреча с Сергеем Васильевичем, вернее с его могилой и его домом, его жизнью. А, главное, с тем местом, которому отданы были его заботы и мечты. Территория, где Перлов успел многое создать и сделать с любовью к людям.
В Шамордино он впервые приехал вместе со своею супругой, сопровождая её в поездке в Оптинскую обитель к старцу Амвросию. Там и увидел монастырь в состоянии, весьма далеком от благополучного, посмотрел, поговорил и забыл. И только после смерти старца Амвросия, самостоятельно поехал для того, чтобы помянуть старца, ещё раз взглянуть и на место, которое было дорого наставнику и другу его Амвросию. Приехал, увидел и стал помогать. С годами это место заняло в его душе своё определённое место.
Так много значило для него дело восстановления монастыря, что для своих частых приездов он испросил у архиерея разрешение выстроить за оградой отдельный домик и с тех пор уже чувствовал себя не гостем, а членом семьи, хозяином... На праздник Рождества он почти всегда приезжал в Шамордино и любил здесь встречать новый год. Вот и меня привёл в обитель случай и Рождество, а фамилия Перлов – это домик с чаем на Мясницкой, его внутренняя и внешняя сказка и усадьба Костино в наукограде Королёв, где в числе владельцев усадьбы была Лидия Крафт, урожденная Перлова. А Крафты, так же, как и С.В. Перлов занимались чаеторговлей, имели крупное дело.
Сергей Васильевич Перлов - сама разумность и практичность во всех делах, это отличало его и в заботе о Шамординской обители. Он ее устраивал, украшал, а главное, создавал комфортные условия для жизни монахинь и паломников: больница, мастерские, оборудованные по последним техническим решениям и придумкам научным: живописную, чеканную, золочения по металлу и дереву, золотошвейную, переплетную, коверную мастерские, фотографию и типографию открыли при его участии, сам нанимал учителей, присылал всевозможные образцы, инициировал и финансировал строительство водопровода и прочих удобств, создавал платформу, что может помочь дальнейшему и самостоятельному развитию обители.
Вот они эти здания и грандиозный собор, великолепная трапезная со всеми хозяйственными приспособлениями.
И так, вернёмся к строчке, которая меня привлекла, да, про смерть Сергея Васильевича. Умер он действительно в Москве, а вот потом, а тут уже цитата из умной и правильной книги: «По окончании отпевания гроб был вынесен из храма на руках родственников и служащих, и шествие направилось по Мясницкой к Брянскому вокзалу. Семь колесниц везли венки. Всю дорогу шел собственный хор Сергея Васильевича, и стройное умилительное пение не прерывалось ни на минуту. За гробом следовало такое множество провожатых в экипажах и пешком, что все трамваи по пути следования были остановлены. На вокзале, по совершении литии, гроб был поставлен в траурный вагон и оставлен на линии до отхода поезда. Вечером того же дня с экстренным поездом, в сопровождении всех родных и священнослужителя, иеромонаха Сретенского монастыря, отправлен на станцию Козельск.
Утопая в зелени и цветах, стоял обитый черной клеенкой ящик с дорогими останками. Поверх ящика лежала икона Спасителя». И вот я в Шамордино, у могилы С.В. Перлова, с левой стороны того самого храма. Вспомнила там про человека-дела, про его жизнь. А тут ещё и даму встретила, которая была в Шамордино в день второго открытия обители. Исторические события в России, 1917 год и следом идущие не пощадили детище С.В. Перлова и монахинь, но случилось и …
3 мая 1990 года Святейший Патриарх Пимен подписал Указ о возобновлении Шамординского монастыря. 15 мая обитель официально передали Русской Православной Церкви. Настоятельницей была назначена монахиня Рижского Свято-Троицкого монастыря Никона (Перетягина).
В день Светлого Христова Воскресения, 15 апреля 1990 года, было совершено первое богослужение в ещё разорённом храме в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали». Но, история про иконы монастыря, тема отдельного рассказа, это чуть позже.
Так вот дама, которую я встретила в Шамордино, была участницей этого первого богослужения, так, что история для вас из первых уст:
«Храм – вернее то, что осталось от него, был в весьма плачевном состоянии, остался только нижний ярус, который был по окна завален мусором, монахини перед приездом гостей смогли разобрать от мусора только малую часть, поставить импровизированный иконостас. Куполов красивых не было, и территория заросла сорными растениями. Всё требовало и рук, и существенных финансов. Что делать?»
Напомню тут, что монастырь женский. Женские руки могут многое, но, без капитала всё становится очень сложным. И тут, на мой взгляд, сработал гений С.В. Перлова, не даром же так случилось, что многие годы он отдал этим местам, этой обители добра и помощи.
Маркетинговый ход или, как и было принято на Руси хлебосольный стол, когда не в обилии блюд хлебосольство проявлено, а в том доверии к пришедшим на праздник, в искренности. А дама продолжала рассказ, - «… всех пришедших на богослужение пригласили к трапезе. Трапеза была самой простой – суп-пюре из воды, картошки и консервированной кильки в томате, кусок белого хлеба из собственной пекарни и кисель».
Сегодня и территория, и здания, и мастерские всё восстановлено и работает, иконы, расшитые золотом, жемчугом, бисером – в своих мастерских создали, обитель живёт, принимает гостей и паломников.
Ваша ЕленаАртова