20 ноября, воскресенье.
Это настоящая история. Происходит со мной прямо сейчас. Пишу как есть.
Мне казалось, что я могу оказывать влияние на людей. Казалось, что они меня слушают больше, чем кого другого.
Взять того же самого Лёню. В Хайдельбреге его все наши стороной обходят. Он буйный, вообще неконтролируемый. А меня он слушает. У нас с ним не было еще проблем никаких. Я говорю — он делает. Как может.
Да и по работе я всегда как-то незаметно становился старшим. Куда не приду. Прям с самого начала, как только институт закончил. Я даже не напрашивался на то, чтобы быть главным по чему-либо, но каким-то образом просто всегда им оказывался.
Тогда какого хрена я сейчас стою один в этом коридоре?
Даже Гюрхана нет. А ведь это он сам предложил уборку сделать. Стучу ему в дверь.
— Даниил, иду. Сейчас, штаны только надену
Ну ладно. Пунктуальность — не самая сильная его черта. Но хотя-бы слово своё он держит. Теперь стоим в коридоре вдвоем.
— Ну что, никого больше нет. Давай тогда вдвоем убираться
Беру швабру:
— Погоди, Гюрхан. Нужно проверить кое-что
Вышел на середину нашего коридора:
— Эй, парни! Мы будем делать уборку! Выходите!
Нужно подождать. Потому что так быстро никто не выйдет из комнаты. Нужно сначала штаны надеть.
Секунд 30-то хватит вполне для надевания штанов? Должно хватить. Но попрежнему никого. Хорошо… Хорошо…
«Говорииииила» БУМ! «бабка деду» БУМ!
«Ты не ссы» БУМ! «за хаааатою» БУМ!
«А то выыыыйду» БУМ! «¥€буууу» БУМ!
«Штыковоооой» БУМ! «лопатою» БУМ!
«Паааадрууужка» БУМ! «моя» БУМ!
«Поймааааала» БУМ! «соловья» БУМ!
«Посадиииила» БУМ! «между ног» БУМ!
«Он нанююююхался» БУМ! «и сдох» БУМ!
«Шел по ууууулице» БУМ! «Никита» БУМ!
«На негооооо» БУМ! «народ глазел» БУМ!
«Потомууууу что» БУМ! «у Никиииты» БУМ!
«На х¥ююююю» БУМ! «орёл сидел» БУМ!
Хожу по коридору, устраиваю соседям концерт русского народного творчества. Смачно подстукивая себе шваброй по полу, как посохом. Да так, что аж двери трясутся.
«Каааак на Кииииевском» БУМ! «вокзаааале» БУМ!
«Пролетааааааал» БУМ! «аэроплан» БУМ!
«Все еб@@@@@льники» БУМ! «задрали» БУМ!
«А я сп&&&&&&&зд&л» БУМ! «чемодан» БУМ!
«На забоооооре» БУМ! «сидит гааалка» БУМ!
«Вроде каааажется» БУМ! «пустяк» БУМ!
«Пионееееееер» БУМ! «подходит с пааалкой» БУМ!
«И х¥як её!» БУМ! «Х¥як!» БУМ!
Слышу, за некоторыми дверьми начинается шевеление. По звуку похоже, будто люди штаны надевают.
Щелкают открывающиеся замки. Выходят двое.
— Парни, у нас уборка. Я же говорил вам. Присоединяйтесь
Эти двое — Башир (курд с гребешком в волосах) и Мрас (черный парень, у которого кто-то на четвереньках бегал).
Мрас негодует:
— Я тут иногда убираюсь один. Но всегда кто-то заново всё засирает. Для кого я это делаю?
— Я понимаю тебя. И это хорошо, что ты убираешься. Можешь говорить мне, я буду тебе помогать
— Но сейчас я не буду убираться. Все должны выйти! Все должны вместе убираться!
У Башира точно такое же мнение. Они отказываются делать уборку, пока в ней не будет учавствовать каждый.
Ну ладно. А я ведь тут понял кое-что. Понял, что то, что я сейчас в коридоре сделал — это, мягко говоря, неприлично. Это явно нарушает негласные правила нашего проживания.
Если бы при мне кто-то вытворил что-то подобное, то он бы как минимум получил бы «Слышь, придурок, ты чего творишь?». А мне-то вообще никто ничего не возразил.
Ну не может нормальный мужик сидеть у себя в комнате и не выйти на такой концерт. Посмотреть, не нужно ли тут кому-то помочь или осадить кого. Мужик бы точно вышел.
Получается, если за этими дверьми еще и остался кто-то, то мужчин там уже нету наверняка. Никого там нет, кто мог бы мне даже слово поперек вставить. Там ссыкуны одни остались.
Ну я им сейчас устрою тогда. Пусть они еще и об0$р¥тся.
Прохожу по дверям и начинаю в них стучать. Сначала по-нормальному. А когда прошло время условного надевания штанов — уже по ненормальному. Кулаком. Чтобы аж косяки трещали.
Меня ж не посадят за такие пустяки, правильно?
За дверью, где живут Прохор с Зауром, шуршание.
— Брат, ну чего ты стучишь? Может деньги надо? Я могу деньги дать
— Денег не надо. Руки нужны
— Аааах. Щас, штаны надеваю, выхожу
— А Прохор дома?
— Нет, он ушел. Специально ушел. Он знал, что уборка будет
Больше никто не открыл. И никаких звуков не было за другими дверьми. Нас теперь пятеро в коридоре.
Но Мрас и Башир все равно не хотят убираться. Они ходят из стороны в сторону, кричат. Они недовольны тем, что тут грязь. Но убираться не хотят. Хотят, чтобы все вместе убирались.
— Мрас, я понимаю тебя. Ты здесь один чистишь. Я тебе верю. Но тут все равно п&здец. И мы этот п&здец сейчас будем разгребать. Если решишь к нам не присоединяться, я тебя не осуждаю. Но ждать мы больше никого не будем
Мы сбросились с Гюрханом на камень-ножницы-бумагу, кто берет на себя толчки, а кто плиты. Это два самых сложных куска в нашем крыле. Ему — толчки. Мне — плиты.
Договоренности по итогам игры в камень-ножницы-бумагу нерушимы. Эту игру во всем мире знают и уважают. Универсальная международная скрепа. Человечество еще не придумало более простого способа решать сложнейшие вопросы во вселенной.
Мрас берет швабру.
Кричит и бросает ее в стену.
Подходит к ней. Снова берет швабру.
— Это неправильно! Так не должно быть! Мы должны все вместе, а нас только пятеро!
Он кричит, негодует. Он делает резкие движения, будто хочет ударить кого-то… Он начинает мыть пол.
Башир тоже подключился. Вынес в коридор колонку, включил какой-то курдский рэпчик на всю катушку. Разлили ведро воды по полу. Уборка официально началась.
— Даниил, я позвонил цыгану. Пусть он тоже приходит
— Какому цыгану?
— Ну Прохору. Он специально ушел. Я ему позвонил сейчас. Пусть этот г@ндон приходит. Это он тут всё усрал. Пусть он тоже убирает
— А я думал, что он украинец
— Он из Украины. Но он цыган
— Цыган?
— Цыган
— … Цыган?
— Цыган
— … Цыган???
— Да чего ты заладил как попугай?! Цыган, цыган, цыган, цыган! Сказал же тебе уже! Он цыган
А я у него еду брал, когда он на день рождения приглашал… Не буду об этом маме рассказывать.