– Но позвольте! – возмутился Кейтель, – Германия не воюет с Америкой!
– Это только вопрос времени, – Томпсон посмотрел на немцев, как врач на родственников смертельно больного человека. – Америка просто обязана будет вмешаться, но вовсе не по причине ненависти к Германии, а только для того, чтобы не допустить единоличного триумфа Британии.
– Что в таком случае мы сейчас может с вами обсуждать, – злобно процедил сквозь зубы Дёниц, – если решение принято и победитель уже назначен? Какой может быть разговор?
– Я не рассматриваю себя, как победителя, даже если Германия подпишет капитуляцию. Господа! В отличие от солдат, финансисты оказались в очень своеобразном и трагическом положении. Линия фронта этой войны проходит не только по деловым связям, но и по нашим семьям. Ротшильды, титулованные бароны Австрии, почетные граждане Франкфурта и Касселя, финансирующие Круппа и Тиссена, являются одновременно казначеями королевской семьи Великобритании. Эмигрант из Германии Пол Варбург – вице‑председатель ФРС, а его родной брат Макс возглавляет один из крупнейших германских банков «М.М. Варбург & Ко», одновременно являясь советником германского императора Вильгельма II… И таких тысячи! Такое положение дел не позволяет нам, финансистам, говорить с позиции победителя или побеждённого. Мы в этой войне – и те, и другие, поэтому отношение моё к вам – самое искреннее и благожелательное! – лучезарно улыбнулся директор ФРС. – Выигрыш в войне – не то, чём надо гордиться. Выиграть мир вслед за войной – вот задача принципиально иной, повышенной сложности. Из трагедии мировой войны следует сделать правильный вывод. В будущем, чтобы не повторять фатальных ошибок, военный конфликт между арийскими нациями нужно исключить в принципе, и это именно то, чем я занимаюсь в настоящее время и считаю достойной целью, моей добровольной миссией.
– Что вы имели ввиду, говоря про арийские нации?
– Книгу английского социолога Хьюстона Стюарта Чемберлена «Основы XIX века» которую император Вильгельм II назвал монографией величайшей важности. Давайте я приведу цитату из этой книги, чтобы вы лучше меня поняли, если не читали сами.
У толстяка, словно у фокусника, откуда‑то выпорхнула затертая брошюра с несколькими веревочными закладками.
‑ «Некоторые антропологи с жаром учат нас, что все расы одарены талантами в равной степени. В ответ на это мы указываем на историю и говорим: „Это ложь!“. Человеческие расы весьма различны как по своей природе, так и по степени своей одаренности, а германские расы относятся к наиболее одаренной группе, в отношении которой обычно используется термин „арийская“… Физически и умственно арийцы превосходят все народы, и по этой причине они по праву… являются владыками мира.»
– Если мне не изменяет память, Чемберлен писал про германские племена, – проявил осведомлённость Кейтель.
– Конечно. И если вы посмотрите внимательно на историю экспансии арийцев, то увидите, что она распространялась также на Скандинавию и Британию. Поэтому жители всей Западной Европы и Скандинавии, а также эмигранты из Старого Света в Америке, являются теми самыми арийцами, которым самим Богом даровано право быть владыками мира. Одна семья! Предотвратить конфликты между ними, подобные нынешнему – священный долг. Мой, и тех, кого я представляю.
– Боюсь, – Карл смотрел на банкира с плохо скрываемым пренебрежением, – пролито слишком много крови. Сейчас, в самый разгар войны, среди офицеров кайзера вы вряд ли найдёте тех, кого можно вдохновить разговорами о превосходстве и единстве арийской расы.
– Возможно‑возможно, господин Дёниц, – возразил Томпсон. – Нам, американцам, присуща некая упёртость и последовательность. Поэтому, не найдя подходящих людей среди офицеров кайзера, мы продолжим поиск среди других его подданных. В конце концов, нас вполне устроит и ефрейтор…
– Даже не представляю, – хмыкнул недоверчиво Кейтель, – что за общество вы сможете построить во главе с ефрейтором.
– О, уважаемый капитан! Вы просто переоцениваете силу сословных традиций и недооцениваете толпу простолюдинов, поднятую на дыбы силой слова, сказанного в нужное время в нужном месте, подкрепленного критическим количеством денежных знаков. Вчерашние плебеи уверенно обживают не только кресла в парламентах и правительственные кабинеты, но и фамильные замки родовой знати. Про это прекрасно написал очевидец событий Гилберт Честертон в коротком рассказе «Лиловый парик», как один адвокат, некий Александр Грин, воспользовался неосмотрительностью герцога и так вовлек всю семью в финансовую ловушку, что герцог был поставлен перед необходимостью отдать все свои сбережения. Грин вчинил иск и получил владения герцога. Обнищавший герцог застрелился, не оставив потомства. Через приличествующий промежуток времени прекрасное британское правительство воскресило «угасший» герцогский род Эксмуров и, как водится, присвоило их древнее имя и титул наиболее значительному лицу – тому, к кому перешла собственность Эксмуров. Как видите, время королей заканчивается…
– Но это не значит, что начинается время ефрейторов, – перебил банкира Дёниц. Ему порядком надоел этот снисходительно‑высокомерный тон.
– Как знать, как знать, лейтенант, – Томпсон был железобетонно‑непробиваем, – не торопитесь ставить точку в нашем разговоре. Уверен, что у вас будет много возможностей убедиться в моей правоте.
(Сергей Александрович Васильев. «Распутин наш. 1917»)
