Во что играют боги
На что способен пойти человек, чтобы постичь суть окружающего мира? Спроси меня об этом день назад – я бы затруднился с ответом. Максимум, на что хватило моего воображения, так это на ретрит с веществами и медитацией в каком-нибудь индийском ашраме, или куда там ездят селебрити с кучей свободного времени.
Не мой случай. Мой случай выглядит несколько иначе. Насколько? Ну, начнём с того, что вместо жаркой Индии вокруг меня зимняя сибирская тайга, и я не сижу в позе лотоса перед важным тучным гуру, а стою в одних подштанниках, привязанный к стволу столетней сосны. Причём, привязали меня ради моей же собственной безопасности. По крайней мере, мне хочется в это верить.
Теперь вы спросите, что же не даёт мне замёрзнуть, благо вокруг не май месяц. Две вещи. Во-первых, настойка из мухоморов, ягеля и ещё какой-то дряни, влитая в меня перед ритуалом. Настойка спиртовая, так что, помимо лёгкого головокружения, я ощущаю приятное тепло где-то внутри. Однако, если верить статистике пьяных обморожений, этого явно недостаточно. Так что в паре метров от меня горит внушительный костёр, который развели Маша и её дед.
А вот, кстати, и они. Отплясывают вокруг пламени в одежде из шкур и смешных меховых сапогах. Аккомпанементом их лихим пляскам служит дребезжание варгана, на котором играет Маша, и заунывный речитатив, изрекаемый Михаилом Семёнычем. Вот, ей-богу, добавить к этому засэмплированные ударные и олдскульный бас-синтезатор, получится шикарный трек, который начисто порвёт все московские клубы.
Однако я отвлёкся. Мы говорили о сути мира. Здесь и сейчас он напоминает мне узоры из костяшек домино, выкладываемые на ютубе трудолюбивыми азиатскими блогерами. Толкнёшь одну костяшку, посыплются все остальные, формируя причудливую картинку в режиме, так сказать, реального времени. В моём случае для полноты картины должна упасть последняя «доминошка».
Пока она не упала, мне следует задаться вопросом, когда же свалилась первая. Моё расширенное мухоморами и этнической музыкой сознание говорит о том, что произошло это месяц назад. Именно тогда я понял, что ненавижу американцев.
***
Я ненавижу американцев. И это отнюдь не дань патриотической моде. Моя ненависть не имеет ничего общего с деятельностью госдепа, фонда Сороса и слитой концовкой пятого сезона «Ведьмака». У неё есть вполне конкретные причины, лежащие в несколько иной плоскости. Однако обо всём по порядку.
Вы знаете теорию «эффекта бабочки»? Ну, это когда колебания крыльев бабочки через цепочку событий могут вызвать тайфун. Собственно, моя история является прямым тому доказательством. С чего всё началось? С того, что мне, как руководителю отдела продаж «Челябинского тракторного завода» доверили вести контракт с американцами. Правительство штата Калифорния решило закупить у нас партию беспилотных тракторов. Знаете, такие брутальные штуки с групповым искусственным интеллектом, которые ездят по полю и выполняют разные сельскохозяйственные работы.
Контракт жирный, на многие миллионы долларов. Точную сумму называть не буду, но скажу, что её хватило бы на то, чтобы вооружить до зубов маленькую африканскую страну. И мне доверили взаимодействие с заказчиком. Бобби Перкинс – первый помощник губернатора. Моей задачей была отправка коммерческого предложения.
При чём тут «эффект бабочки»? Да при том, что в данном случае бабочкой было мужское местоимение, использованное мной в электронном письме. Ну кто же знал, что этот (эта) Бобби окажется небинарной персоной? Понятное дело, что его (или всё-таки –её?) изрядно взбесило такое пренебрежение чужой гендерной свободой в исполнении «these fucking Russians». Причём взбесило настолько, что в личном письме нашему генеральному директору Бобби Перкинс упомянуло, что не готово работать с пещерными шовинистами, а контракт достанется китайскому концерну «Сунь Мяо», который, кстати, запросил на миллион долларов дешевле. И никого не волновало, что прихотливые «китайцы» ломаются в два раза чаще наших челябинских машин. Гендерные права оказались важнее.
Всё это привело к тому, что генеральный вызвал меня к себе и в нескольких метких выражениях намекнул, что думает о моей сексуальной ориентации и перспективах работы на Челябинском тракторном. Так я и оказался безработным.
Честно, долго переживать по этому поводу я не стал. В конце концов, я не думал, что всю жизнь буду продавать беспилотные трактора всяким Бобби Перкинсам. Душе хотелось иного. Например, стать частью прорывной компании, штурмующей мировые рынки разными полезными, и не очень, инновациями. А кто у нас самый прорывной и инновационный? Правильно, «Гагарин Технолоджис». Разработчики того самого Оракула, про которого я расскажу позднее.
«Гагарин Технолоджис», прежде всего, это очень крутые ребята, занимающиеся всем, что представляет научную ценность: искусственным интеллектом, космосом, медициной и энергетикой. Их лидер, Всеволод Гагарин, прапраправнук того самого Гагарина, является одним из самых эксцентричных олигархов-визионеров в мире. Хотя, стоит отметить, что от гордого советского покорителя космоса ему досталась только громкая фамилия. Сам же Всеволод Эдуардович напоминает кальку на почившего в бозе Илона Маска. Что самое главное, специалистов на ключевые позиции собеседует лично.
Не нужно говорить, что понравиться такому человеку весьма сложно. Самое короткое собеседование у него заняло десять секунд. Самое длинное – три дня. Потому задача мне предстояла самая что ни на есть сложная. Вот только у меня в рукаве был припрятан внушительный туз.
Тузом этим оказался мой троюродный брат, занимавшийся разработкой Оракула – первого искусственного интеллекта, умеющего предсказывать будущее. «Очередная рекламная глупость!» – скажете вы и окажетесь глубоко не правы. Ни о каком предсказании, естественно, речи не идёт. Речь идёт о мультифакторном ситуационном анализе и построении модели, дающей вероятность точного прогноза свыше 99 процентов. Говоря проще, машина анализирует миллионы различных фактов и выдаёт точный прогноз развития событий.
Вот только создатели Оракула преследовали не только цель предсказать исход матча, колебание курсов валют или очередные народные волнения в странах третьего мира. Машина решает более сложную задачу – рассчитывает так называемую трассу: последовательность действий, приводящих человека к желаемому результату. Иными словами, хочешь добиться благосклонности своей подружки или одобрения по кредиту, Оракул распишет тебе, как этого достичь – вплоть до того, сколько секунд надо чистить зубы с утра и какого цвета носки надеть.
Само собой, создатели Оракула будут эти трассы продавать. Причём отбоя от клиентов у них не будет: за исполнение своей мечты люди готовы отдавать любые деньги. Первые тесты на фокус-группе показали весьма впечатляющие результаты: один из тестируемых стал миллионером, выиграв на ставках, второй смог закадрить начальницу, третий же едва не покончил с собой, когда не смог пройти собеседование в Сбербанке из-за того, что нарушил выданные машиной рекомендации, забыв взять с собой носовой платок.
Итак, за небольшую мзду мой уважаемый родственник загрузил в Оракула мои данные, и спустя неделю напряжённого ожидания на мою электронную почту пришла трасса. Так упала следующая костяшка домино.
Что было дальше? Я начал выполнять трассу. В моём случае она оказалась достаточно простой. Началась, как это ни банально, с чистки зубов. Вы когда-нибудь чистили зубы по секундомеру? Ровно три минуты пятьдесят четыре секунды и ни секундой меньше. Зачем? Да чтоб я знал! Трасса – вещь ультимативная и осмысления не требует.
Затем были чёрные (это важно!) носки, синий пиджак и серая, в мелкую полоску, рубашка. Накануне мне даже пришлось распотрошить кредитку, чтобы обновить гардероб. Ах да,.. Мне пришлось взять с собой носовой платок цвета фуксии. Что это за цвет такой, мне любезно подсказал Яндекс.
Ровно три пшика одеколоном, обязательно громкий хлопок дверью, и вот я уже мчусь в офис «Гагарина» на магнитном метро. Обычно я предпочитаю аэротакси от Яндекса, но трасса – есть трасса.
В метро упала ещё одна костяшка: произошло нечто, не запланированное для меня трассой Оракула. Этим нечто была плачущая девушка, сидевшая на соседнем сиденье. Я не люблю спонтанные знакомства, однако она плакала так горько и была так красива, что волей-неволей мне пришлось вмешаться.
У каждого человека есть тип красоты, конгениальный ему. Мой выглядит примерно так: средний рост, средняя комплекция с округлыми бёдрами и высокой грудью, выразительное овальное лицо с аккуратными губами, прямым носом и глубокими карими глазами. При совпадении всех этих факторов цвет волос и причёска не важны. У девушки они были светлыми и остриженными неровным каре, доходившим почти до уровня подбородка. Одним словом, я решил вмешаться. Знать бы, к чему это, в конце концов, приведёт…
– У вас всё в порядке? – спросил я тогда.
Вот честно: сидит человек, плачет, а я задаю идиотские вопросы, ответ на которые очевиден. Потому не удивительно было, что она подняла лицо и вопросительно взглянула на меня. «Ты что, идиот?» – читалось в её карих глазах.
– Я могу помочь? – участливо осведомился я, поймав мысленный посыл.
– Нет, если вы не генеральный директор «Вектор-Софт». Меня с работы уволили. А я старалась. Переработки, выходные… Уроды, блин! – в сердцах бросила девушка. Голос у неё оказался приятным.
– Понимаю, – вздохнул я. – Меня вот тоже недавно попёрли из продаж. А всё из-за глупости одной.
– И что же за глупость? – спросила она, шмыгнув носом.
– Нарушил права небинарных персон.
– О как! А расскажите! – слёзы сменились любопытством. Она несколько раз выразительно шмыгнула носом.
Я нырнул в карман и с участливым выражением лица извлёк из него носовой платок цвета фуксии.
– Милота же, – откомментировала моя собеседница и начала промакивать глаза.
Я, воодушевлённый подобным поворотом, стал рассказывать о своих злоключениях, благо ехать предстояло ещё тридцать минут сорок пять секунд. Всё это время прошло на удивление легко. Оказалось, что девушку зовут Маша и, она, совершенно успокоившись, дала мне ссылку на свой профиль. После обмена контактами она вышла на следующей станции, пожелав мне удачи.
Вскоре я вышел из метро. Время было вернуться к выполнению трассы. Пройдя половину квартала пешком, строго на север, быстрым уверенным шагом я, наконец, достиг офиса «Гагарина» – высоченной колонны из стекла и металла, контуром напоминавшей ракету-носитель.
Три раза подмигнув оптическому сканеру, я вошёл внутрь. Детали внутренней обстановки офиса вспоминаются с большим трудом. Да я и не обращал на них особого внимания, занятый выполнением инструкций трассы: два раза подмигнуть секретарше на ресепшн, вызвать лифт, пропустив, как минимум, два потока пассажиров, подняться на двадцатый этаж, выждать секунду и войти в офис, слегка задев бедром кадку с фикусом.
На просторном диване в приёмной сидели три человека: двое мужчины средних лет в фиолетовых костюмах и одна девушка в худи и мешковатых брюках. Я сел на расстоянии метра от девушки, приняв максимально расслабленную позу.
Ровно через десять минут и тридцать секунд (трасса не врала), я услышал из динамиков под потолком своё имя. Стеклянные двери кабинета генерального разошлись, и я с замиранием сердца вошёл внутрь, в святая святых «Гагарин Технолоджис», кабинет Всеволода Гагарина.
Вот знаете, в фильмах бывают такие сцены, когда играет драматическая музыка (обычно инди-рок), а вся последовательность событий представляет собой набор рваных кадров, показывающих ситуацию как бы разделённой временными провалами, происходящее в которых приходится додумывать. Как правило, такие сцены служат для драматической завязки сюжета: главный герой проигрывает боксёрский поединок, «сливает» всё свое состояние в карты, или нанятые главгадом громилы расстреливают семью будущего сюжетного мстителя. Здесь было нечто похожее. Воспроизведу покадрово, саундтрек накладывайте сами.
Кадр первый: общий план кабинета. Мягкий ворсистый ковёр самого нордически-демократического вида и вырвиглазной расцветки. Такие, если верить родителям, некогда продавались в Икеа, пока она не ушла из России. «Икеистый» чёрный стол с голопланшетом, два кресла-мешка напротив голографической панели, транслирующей смертельный поединок каких-то анимешных страховидл.
Крупный план на кресло-мешок. В нём сидит, скажем так, дядечка сорока с лишним лет, в белой футболке с мультяшным единорогом. Футболка обтягивает внушительное брюшко, деформируя принт с единорогом на редкость комичным образом. «Дядечность» владельцу брюшка придаёт мясистое усталое лицо и причёска в стиле «озеро в камышах», когда зачёсанные с боков жидкие пегие волосы делают вид, что прикрывают лысину. Впечатление дополняет старомодный консольный джойстик в руках хозяина кабинета.
Следующий кадр – мое лицо, на котором я усиленно пытаюсь изобразить мотивированную доброжелательность будущего руководителя департамента продаж. Особенно рекомендую обратить внимание на глаза: внимательный зритель увидит в них столько надежды!
Теперь крупный план на Гагарина. Сейчас будет самое интересное. Вот его голова медленно поворачивается ко мне. На голографическом экране тем временем одна анимешная страховидла откусывает другой голову. Лицо Всеволода Гагарина принимает лениво-безучастное выражение. Сейчас самое время заглушить саундтрек.
«Не подходишь. Свободен», – небрежно произносит главный инноватор «всея Руси» и вновь возвращается к игре.
Теперь самое время дать крупный план на меня и врубить саундтрек громче. Наверняка выражение моего лица достойно персонажей фильмов Гая Ричи. Что же до состояния… Вот знаете, бывает, что вы идёте по своим делам, а мимо вас проносится аэрокар на бреющем полёте, едва не цепляя корпусом. Всё происходящее занимает не более секунды, в которую, если верить писателям, вся жизнь проносится перед глазами. Но это полная чушь. Разум слишком инертен и не в состоянии осознать близость возможной смерти. Всё, что транслирует вам мозг, это движение воздуха, громкий звук, и ощущение чего-то массивного, промелькнувшего рядом. В этот момент вы не там, не в моменте. Просто нечто чужеродное проносится через вашу реальность, слишком быстро, чтобы мозг смог добавить это в вашу картину восприятия. Всё, что он фиксирует, это инверсионный след страха, оставленный в пространстве вашего разума промелькнувшей мимо смертью.
Так и здесь. Слова прозвучали слишком быстро. Всё, что я смог осознать, это эхо их иррационального смысла, выраженное в тупом вопросе: «Но как?» Вопрос «Почему?» будет задан позже, когда картинка сложится полностью. У меня она сложилась в тот момент, когда на негнущихся ногах я покинул кабинет Гагарина. Этот вопрос преследовал меня всю дорогу до дома, которую я проделал уже на аэротакси, выбрав в приложении Яндекса опцию «без водителя». Видеть людей мне не хотелось.
Вопрос «Почему?» терзал меня несколько дней, не покидая усталый мозг. Прогнозы Оракула точны, трассу я реализовал полностью с максимальной дотошностью. Что могло пойти не так? Разговор с родственником мне ничего не дал: мой двоюродный братец просто отказался разглашать конфиденциальную информацию. Сказать по правде, ощущения провала у меня не было, вместо него был дурацкий вопрос «Почему?». Мне до боли хотелось найти на него ответ. Где-то там, в глубине души, я ощущал, что ответ чертовски важен, важнее даже, чем это дурацкое собеседование. От этого ответа зависело нечто фундаментальное, быть может, и сама жизнь.
Именно тогда я и уронил следующую костяшку: позвонил Маше. Удивительно, но ответила она сразу и даже без метатекста: её голографический портрет соткался на проекторе моей консоли спустя несколько секунд после отправки вызова.
– Что случилось? – осведомился «дух из машины», оценив мой мрачный растерянный вид.
Я рассказал всё в деталях, наплевав на конфиденциальность. Мне остро хотелось выговориться, благо, я ни с кем не общался уже пять дней кряду. Удивительно, но она выслушала меня спокойно, ни разу не перебив.
– Я тебе сочувствую, – с теплом в голосе ответила Маша, когда я закончил говорить. – Что думаешь делать дальше?
– Искать ответ на вопрос «Почему так произошло?». Что-то мне подсказывает, что этот ответ чертовски важен, – признался я. – Есть нечто, некое смутное понимание… Как будто я упускаю нечто важное… Нечто, что я вроде бы знаю и не знаю одновременно. Как будто я что-то помнил, но забыл… При этом помнил, не зная… По ходу, у меня крыша едет. Не обращай внимания.
– Помнил, но забыл, при этом, не зная, – задумчиво произнесла собеседница. – Нечто важное, что лежит вне области разумного восприятия… Какая-то информация, к которой у тебя нет доступа…
Вот тут всерьёз напрягся уже я. В задумчивом бормотании Маши я ощущал попытку размышлять. Нечто, похожее на моё состояние. Какие-то зачатки той навязчивой мысли, из-за которой я не могу нормально уснуть уже пару дней. У неё тоже едет крыша? Безумие может быть заразным?
– У тебя с деньгами как? – внезапно спросила Маша, вырвав меня из потока бессвязных мыслей.
– Не очень, – честно признался я. – Не хватит ни на психолога, ни на сенсорную депривацию. Бухать и закидываться веществами я тоже не хочу, если ты об этом. Или ты хочешь взять у меня взаймы?
– Молодец, что не сказал «занять». Это распространённая речевая ошибка, которая меня бесит. Я филолог по образованию. Но я имела в виду несколько иное. Тебе хватит денег на билет до Магадана?
– Магадан? – всерьёз удивился я. – Что мне там делать?
– Там у меня дедушка живёт. Профессиональный психолог, к тому же, практикующий оккультист. Он наверняка сможет тебе помочь. Ты не подумай, он не шарлатан. Он, скорее, специалист по энергоинформационным технологиям. Работал в Новосибирске, консультирует разных важных людей. С ним сам Гагарин советовался, когда свою фирму открывал. Одним словом, человек, внушающий доверие.
– Я не верю во всякие энергоинформационные штуки, – честно признался я. – Да и не хочу в Магадан. Там сейчас холодно.
– Не веришь, значит, – с какой-то непонятной интонацией ответила Маша. – А заставлять компьютер тебе гадать, это не то же самое? Грань между наукой и оккультизмом слишком тонкая. Как сказал один фантаст, на высоком уровне развития наука неотличима от магии. К тому же, у тебя нет большого выбора. Ты можешь поехать и попытаться разобраться, либо дальше компостировать себе мозги – до тех пор, пока не станешь добычей какого-нибудь лже-гуру с восточным именем или не скатишься к бытовому алкоголизму. Решай.
– Хрен с тобой. Поеду, – сдался я после минутного раздумья.
В конце концов, не так уж это и плохо съездить с симпатичной девушкой в романтический трип в дикие края. Вполне себе киношно. Так упала следующая костяшка домино.
***
Сам полёт я запомнил по ощущению перегрузки в начале и лёгкой невесомости в конце. Скажу честно, летать экономклассом в гиперзвуковом джампере «Победа» то ещё удовольствие. Вначале огромная гудящая и дребезжащая машина взмывает за пределы стратосферы, а потом падает вниз по аэробаллистической траектории, гася накопленный импульс и заставляя несчастных пассажиров вспоминать всех известных им богов. Потому-то джамперами и летают нищеброды вроде меня: люди побогаче предпочитают старые добрые керосиновые самолёты, в стоимость билета на которые входит наценка за высокий углеродный след. Зелёная энергетика, чтоб её чёрт побрал!
Дедушка Маши, Михаил Семёныч Фляйшман, жил в уютном двухэтажном коттедже в элитном посёлке на окраине города. Это был классический пожилой хипстер, выглядевший в соответствии с модой двадцатых годов: клетчатая рубашка с закатанными рукавами, татуированные руки, «тоннели» в ушах, выбритые виски и седые волосы, собранные в высокий хвост. Лицо господина Фляйшмана, несмотря на возраст, выглядело привлекательно: высокий лоб, изборождённый морщинами, нос с аристократичной горбинкой и аккуратная седая борода придавали ему сходство не то с писателем двадцатого века, не то с убелённым сединами капитаном дальнего плавания. Карие, с искоркой, глаза внимательно смотрели на мир через прозрачные старомодные очки дополненной реальности в изящной оправе из чёрного карбона. «Эппл лакшери гласс», лимитированная серия», – с уважением подумал я. Одним словом, дедушка внушал доверие.
– Бро, комбучу будешь? – спросил он сразу, едва меня увидел. – Крафтовая. На домашнем чайном грибе, без всей этой стрёмной синтетики.
Я неопределённо пожал плечами. Михаил Семёныч истолковал мой жест как согласие и указал на портативный бокс-холодильник, в котором стояло несколько стеклянных бутылок.
«Приехал в Рим, поступай как римлянин», – подумал я и, подойдя к холодильнику, выудил две штуки. Одну протянул старичку, вторую взял себе.
– Врывайся, бро, – бодро ответил Михаил Семёныч и, отвернув крышку, присосался к горлышку губами.
Я последовал его примеру. Напиток и впрямь был приятным на вкус. Резкая кислинка восхитительно гармонировала с ароматом лесных трав и каких-то ягод.
– Марув сказала, зачем ты приехал, – произнёс старик, осушив половину бутылки. – За ответами. Я тебе помогу. Вот только дорога к истине может быть слишком сложной. «Не только лишь все» смогут её пройти.
– Вы говорите так, будто знаете, в чём дело, – осторожно сказал я. Меня несколько озадачило и напугало «всеведение» моего собеседника.
– Знаю. Ведь именно я помогал проектировать Оракула. Нейросеть воспроизводит определённые паттерны, сформированные по образу и подобию людей с… Гм. Так скажем, паранормальными способностями. Назовём их магами.
– Магами? – переспросил я, старательно подавляя недоверие.
– Ну да, магами. Не теми, про которых писала Роулинг. Настоящая магия не имеет ничего общего с всякими маханиями палочками, камланием и использованием энергии Чи. Это способность мозга видеть и воспринимать информацию в расширенном спектре. Ты хоть раз задумывался о том, как работает мозг?
Я пожал плечами. Нейрофизиология никогда не была моим любимым предметом.
– Ну так вот, – продолжил старик, – у нашего мозга есть два условных контура. Один занимается обработкой поступающей информации и выработкой прикладных решений. Второй контур является нашей личностью. Тем, что мы ощущаем, как «я». Наше «я» отвечает за высший рефлекторный анализ, оно навешивает бирки с характеристиками «хорошо», «плохо», «нейтрально» на всю информацию и решения, поступающие из первого контура. Но и не только. «Я» не просто развешивает бирки, оно анализирует сам процесс развешивания и процесс анализа процесса развешивания и всё, что лежит выше. Это мы называем словом «мыслить». Слова, кстати, тоже являются продуктом «я».
– Очень интересно, но причём тут магия?
– Всё просто. Наше «я» – это топ-менеджер корпорации, к которому стекаются отчёты от всех департаментов – финальный продукт их деятельности, оформленный по определённым правилам. «Я» видит в отчётах только то, что показывают «руководители департаментов». 99 процентов информации, как ты можешь догадаться, в эти отчёты не попадает. К тому же, «я» – ленивый босс, который не всегда удосуживается читать отчёты, вместо этого он играет в игры, читает новости и сёрфит в интернете. Иными словами, работает со своим внутренним контентом, игнорируя контент наружный. А в нём-то как раз и содержится основная информация, позволяющая эффективно взаимодействовать с окружающим миром. Вся основная аналитика проходит за пределами нашего «я». Кошка, перед тем, как запрыгнуть на стол, решает в уме дифференциальные уравнения второго порядка, при этом сами уравнения ей недоступны. Она видит только результат: прыгать или нет. Так же и человек. Его мозг анализирует миллионы параметров, миллионы ситуаций и прецедентов, в то время как нашим «я» мы видим лишь конечные решения и то, только те, которые оно удосужится прочесть.
Я кивнул. Пока что этот странный старик говорил связно.
– Так вот, что касается магии, – Михаил Семёнович поднял палец вверх. – Магия – это способность не только читать все отчёты, что приносит нашему «я» департамент аналитики, но и спускаться из своего кабинета в офис и общаться с рядовыми «сотрудниками». Видеть то, из чего они «стряпают» отчёты: пространство, время, цепочки событий, факторы, альтернативные варианты. Истинный маг видит не только прогнозируемый или требуемый исход событий, но и «трассы», к нему приводящие. Ничего не напоминает, а?
– Оракул, – ошеломлённо выдохнул я. – Но тогда получается…
– Создан по образу и подобию живых людей, – закончил мысль старик. – Таких, как я или ты. Любая нейросеть требует обучения. Эту обучали я и мои коллеги.
Я молчал как громом поражённый. Я, конечно, понимал, что, вполне вероятно, Михаил Семёнович мог быть «магом», но чтобы я?! Интересно, как он это понял, едва меня увидев?
– Аналитика, – ответил собеседник, как будто прочтя мои мысли. – Моему «я» доступно несколько больше информации, чем обычным людям. Ты выдал себя. Чем, я тебе не объясню: пока ты не сможешь этого понять, ибо твоё «я» не способно воспринять эту информации. Но сможешь, как только мы с моей внучкой проведём обряд. Надо помочь тебе взломать парочку защитных протоколов. Ты, рано или поздно, сделаешь это сам, но это будет слишком болезненно. Лучше уж мы.
– А может не надо? – жалобно ответил я. Разговор про взлом мне откровенно не понравился.
– Надо. А чтоб ты понял, зачем надо, я расскажу тебе, почему ты не работаешь в «Гагарине». Видишь ли, дружок, Всеволод Эдуардович Гагарин знает про таких, как я, и знает, на что мы способны. Хорошо, когда он может нанять кого-то вроде меня в качестве консультанта, заплатить мне денег и опустить восвояси, когда работа будет закончена. Плохо, если кто-то подобный мне или тебе устроится к нему в компанию. Конкуренцию со сверханалитиком он может и не выиграть. Мне, и подобным мне, ничего не стоит прибрать к рукам весь бизнес, отправив его играть в консоль на пенсии. Вот потому-то он и построил Оракула – электронный протез, помогающий выявлять сверхлюдей. Как только он прогнал через него твоё резюме, профиль в соцсети и всю доступную информацию, Оракул чётко сказал ему, кто ты есть. Само собой, Гагарин решил не рисковать, послав тебя куда подальше, едва ты оказался на пороге его кабинета. Причём сделал так, чтобы ты не догадался о причинах отказа. Ты и не догадался, просто твоё пробуждающееся чутьё сказало тебе, что что-то не так. Потому ты и стал копать, в конечном итоге придя сюда.
– Но как?! Откуда вы это знаете?! Магия?! – едва ли не выкрикнул я.
– Отнюдь, бро, – улыбнулся старик. – Всего лишь бэкдор[1] в коде Оракула, присылающий мне на секретную почту оповещения о каждом выявленном «маге». Твоё резюме пришло мне неделю назад со ссылкой на профиль в соцсетях. А Маша… Оказалась в нужное время в нужном месте. Твою трассу Оракул мне тоже прислал.
– Вы… Вы… – у меня перехватило дыхание.
– Успокойся, красавчик, – нарушила молчание Маша, – ты мне сходу понравился. Иначе бы не взялась. Дедулю я, конечно, люблю, но знакомиться со всякими сомнительными типами, будь они хоть трижды Гарри Поттерами, я бы не стала. Так что выдохни: ты мне симпатичен. Пока что.
– Гарри кем? – растерянно спросил я, внимательно взглянув на собеседницу. Удивительно, но после её слов у меня потеплело где-то внизу. Я смущённо опустил глаза. Не хотелось бы, чтобы старый «маг» это заметил.
– Гарри Поттер. Была такая детская книжка, – пояснил Михаил Семёнович, наверняка сделав вид, что ни о чём не догадался. – А сейчас выспись. Завтра у тебя будет сложный день. Мы будем пробуждать твои способности.
Я кивнул и собрался было последовать за Машей в отведённую мне комнату, как вдруг старик выразительно прокашлялся.
– И не шалите тут. Сексуальный контакт до ритуала может существенно изменить твой энергетический потенциал в непредсказуемую сторону, – заявил этот клетчатый Мерлин, ухмыльнувшись.
***
Время падать последней костяшке. Я ощущаю это где-то внутри. Шар нестерпимо яркого белого света, зародившись у меня в животе, медленно ползёт вверх. Я ощущаю его всем своим пробуждающимся естеством, точно зная, что это шар, ощущая его размеры, плотность и цвет. Знание идёт откуда-то извне и одновременно снаружи.
«Извне», «снаружи» – это всего лишь абстракции, характеризующие состояние материи, слова, в которые мы пытаемся облечь колебания струны, представляющей собой окружающий мир и нас в нём. Нет ничего, кроме последовательности состояний, переходящих друг в друга. Уроборос. Змей, укусивший себя за хвост. Вот она – единственно верная модель нашего мира. Даже время – это всего лишь мгновенные состояния, фиксируемые разумом и приборами. Пока оно идёт вперёд, но, в конечном итоге, совершит очередной круг, вернувшись в исходную точку. Я знаю это. То, что прятало от меня это знание, истаяло, обнажив суть.
Теперь я вижу всё ясно. Мы можем управлять миром, задавая цепочки событий и видя их результат только потому, что время циклично. Мы знаем итог просто потому, что он является началом. Кольцо. Вот как это воспринимается. Любая трасса – это не линия. Это закольцованная последовательность, которую наш мозг воспринимает прямой. Возьми обруч и посмотри на него сбоку, всё сразу станет понятно. Моё «я» берегло меня от этого знания, как родитель бережёт ребёнка от истин, которые открывает взрослая жизнь: рождение, взросление, старость, смерть, рождение… Каждый раз сделав полный круг наши души возвращаются в исходную точку. Я был, я есть, я буду. Вот только каждый раз будет новое «я», которое нарежет эту вечность ломтями. Почему? Потому что так проще.
Я вдруг осознал свою ошибку. Оракул был прав. Он показал мне правильную трассу. Маршрут, по которому я должен был пройти для достижения своей цели. Вот только она не была конечной точкой. Того, что было за ней, я не знал потому, что не спросил. Да и смог бы кремниевый мозг машины мне это показать? Не смог. Машина, сколь сложной она бы ни была, это лишь слепок состояния. Скриншот души, мчащейся по траектории к истине. Может ли он знать то, что будет после? Потому-то прогноз и не сбылся. Помимо моего маршрута был маршрут Гагарина. Они сошлись в одной точке, и мой повернул вбок. Вот только, если смотреть на эту картинку сбоку, а не сверху, видна лишь прямая линия трассы. Её и показала мне машина, будучи не в состоянии сменить угол обзора. Я же теперь это могу.
Горячий белый свет показал мне другое. То, зачем, на самом деле, был нужен ритуал. Кажется, я закричал. Какая-то часть меня ощутила, как верёвки впиваются в тело, истошно бьющееся в припадке. Боль осознания, преобразующаяся в боль физическую. Знать это больно, ведь это и есть окончательная истина, болезненная в своей простоте. Магия, способности. Мы можем пользоваться ими, вот только есть один нюанс. Каждый наш осознанный путь к цели превратится в трассу, на которой нельзя будет совершить ни одного лишнего движения. Контролировать каждый свой поступок, каждое дыхание, каждый удар сердца, лишь бы удержаться на нужной вероятностной линии. Сосредоточенность вместо спонтанности, контроль вместо жизни.
Каждый раз, меняя направление, я буду знать, куда оно ведёт. Это как смотреть фильм, зная финал. При этом подлинный финал всегда один – возврат к первому кадру. Это уже не жизнь. Это иное. То, к чему существо, именуемое человеком, пока не готово. Наш разум просто не созрел для обладания обрушившейся на него силой. Не лучше ли отказаться от неё, ограничив себя в её использовании? Откусив от яблока с древа познания, просто выплюнуть недожёванную мякоть. Может, тогда Бог оставит нас в тёплом уютном раю неведения? Голыми и счастливыми.
Тем более что над истинным будущим мы не властны. Мир меняется независимо от нас. Кажется, это называется робастность. Все наши содрогания не изменят глобальной сути бытия. Если бы Ньютон не открыл закон всемирного тяготения, его открыли бы другие. Просто потому, что накопленные человечеством знания позволили бы этому произойти. Так устроен мир. Незыблемый и надёжный. И даже, будь я сраным Нео или Гарри Поттером, фундаментальных законов жизни мне не изменить. Таков путь. Что же, мне остаётся только это принять. Смирение. Кажется, так это называется.
Свет гаснет. Реальность вновь возвращается к привычному восприятию. Удивительно, но верёвки меня больше не держат. Я опускаюсь на колени. Дышать невероятно тяжело. Сердце как будто ломает рёбра. Михаил Семёнович подаёт мне руку. Я неуверенно встаю на ноги.
– Маш, – говорю я, фокусируя мутный взгляд на женской фигуре в шкурах. – Ты поедешь со мной в Москву? Я в Сбер устроюсь или в Яндекс. Короче, куда возьмут. Без всех этих фокусов с изменением реальности. Я жить хочу, а не по трассам ходить. Не хочу больше зубы чистить с секундомером.
– Поеду, – улыбается она. – Ты всё правильно понял. Теперь ты настоящий волшебник, Гарри. Почти, как я. Я за тебя спокойна.
– Вот, так-то, бро, – отвечает Михаил Семёнович. – Истинная судьба мага – знать, что ты можешь сделать, при этом не делая. Осознанность, чувак. Она такая.
– Чувак? Это какой-то магический термин? – обращаюсь я к старику.
– Нет, бро. Пенсионерский. Магические термины – полная лажа. Как, впрочем, и любые иные. Истина – она глубже слов.
Мне не хочется возражать. Я поднимаю голову и смотрю в ночное небо. Звёзды. Сегодня они на редкость красивые.
___________________________
[1] Бэкдор (англ. backdoor – задняя дверь) – незадокументированная программная функция, вводимая в программу разработчиком с целью кражи информации, либо получения несанкционированного доступа, прим. автора.