«На заре» / Драматический театр им. Т.А. Миннуллина, Нижнекамск / текст Сагита Рамиева, режиссер Туфан Имамутдинов / пять номинаций на «Золотую маску-2022»
Сагит Рамиев – знаковый для татарской интеллигенции поэт начала 20 века, фигура трагическая, гонимая, но несломленная, бунтарская и творческая, радеющая за будущее татарского народа. Режиссер Туфан Имамутдинов, уже известный своими театральными исследованиями татарской идентичности и языка, продолжает эту тему и в новом спектакле. Он взял за основу всего один текст Рамиева, главный, знаковый – «На заре» – и превратил его в часовой пластический спектакль о жизни. Лаконичный в визуальном и звуковом плане, аккуратный, пронзительный этой аккуратностью. Поперек всей сцены – сплошная стена почти вдвое выше человеческого роста, с единственной дверью сбоку. Неприметного серого цвета, грубой текстуры и поразительной легкости – она скользит вокруг центральной оси, приоткрывая пустое пространство сцены за ней и чудесным образом визуализируя круговорот жизни. В самом начале спектакля на ней телеграфной строкой печатается информационная справка о поэте и журналисте Сагите Рамиеве – несколько абзацев о том, как складывалась непростая судьба человека, бегущего от преследований, но остающегося со своими убеждениями, силой воли и текстами. Текстами, большинство из которых уничтожил своими руками, опережая обыски. Режиссёр продолжает расщеплять слово и действие, уводя в бегущую строку не только информацию, но и поэтический текст основы спектакля. Такой эффект полностью стирает языковые границы, и зритель в любом городе, любой стране может воспринимать спектакль в его первозданном виде. Но вместе с тем решение лишить поэта звучащего слова – приём сам по себе сильный и самодостаточный. Каждая строчка растягивается в целый пластический этюд актера Алмаза Хусаинова – тонкого, гибкого и нервно-резкого в своих движениях. Строки стихов он выскребает из себя под «скребущие» звуки, выстукивает башмаками в неистовом беге по сцене, выпевает телом под тягучую музыку татарского композитора Шамиля Шарифуллина. Вот жизнь поэта – условное пространство пустой стены с множеством незаметных гвоздиков, на которых появляются и исчезают шляпа, пальто, стул, зеркало, полочка для чашки чая и снятых ботинок, тексты стихов. Свет в этом пластическом спектакле становится еще одним действующим лицом. Он превращает серую стену в хамелеона. В спектакле «На заре» много темных сцен, красиво подсвеченных синим клубов дыма, силуэтов. Песочные, терракотовые, кирпичные тона. Здесь свет дышит – фонари пульсируют, то прибавляя, то убавляя яркость – в такт. В финале вся эта жизнь-судьба вдруг сожмётся до ощущения одного мгновения на заре, того самого, когда солнце взошло. И когда все слова распались на буквы алфавита, произнесённые в фонограмме. Точка отсчета – снова и снова. Туфан Имамутдинов нередко отказывается от традиционных диалогов в спектаклях, по-особому обращается с текстом. Для него текст – это своеобразный пазл, который можно собрать и разобрать, представить языком тела, печатными символами, жестами или, если и произносить, то разбить на монологи, отдельные слова, слоги, звуки. Здесь, «На заре», тексты, которые шли от сердца, из распахнутой рубашки на уровне груди, тоже растворяются во времени. Слова спектакля появляются на стене вновь, сменяя друг друга, и с каждым разом всё больше букв в них заменяются знаками. Слова постепенно становятся неузнаваемыми. Прочесть их уже нельзя.
Фото с сайта театра