Говорят, демократия. Свободные выборы… Премьера Британии Риши Сунака никто не выбирал. 15 туров (!) голосования потребовались для назначения республиканца Кевина Маккарти спикером Палаты представителей Конгресса США…
Все это — часть карнавала безумия, который выдается за политику.
С чем же приходится сегодня иметь дело России на Западе? Не движемся ли и мы по тому же пути? Прислушаемся к словам лауреата Пулитцеровской премии, американского журналиста, пятнадцать лет работавшего корреспондентом газеты «The New York Times», Криса Хеджеса.
Наш политический класс ничем не управляет. Отчасти это развлекает наблюдателей. Он играет отведенную ему роль в нашей фиктивной демократии, проявляя вопиющее беззаконие перед избирателями и торгуя ими.
Эти политические перверсии — современные аналоги действий ловкого мошенника Элмера Гэнтри (из сатирического романа Синклера Льюиса), цинично предающего доверчивую публику, чтобы преумножить личную власть и богатство. Подобная моральная пустота создает зрелище, как писал Герберт Уэллс, «великой материальной цивилизации, остановленной, парализованной». Так произошло в Древнем Риме. Так произошло в Веймаре, Германия. Так происходит здесь, в Америке.
Конечно, управление нами существует. Но его не видно, что недемократично. Однако кого это волнует во власти? Управление осуществляется армиями лоббистов и руководителей корпораций из индустрии ископаемого топлива, оружейной промышленности, биг-фармы и Уолл-стрита.
Управление происходит скрытно. Корпорации захватили рычаги власти, включая средства массовой информации. Разбогатев до неприличия, правящие олигархи деформировали национальные институты, включая законодательные органы штатов и федеральные суды, чтобы удовлетворить свою ненасытную жадность. Они знают, что делают. Они понимают глубину своей собственной испорченности. Они знают, что их ненавидят. И они готовы к этому. Они милитаризировали полицейские силы и построили обширный архипелаг тюрем, чтобы держать в рабстве безработных и частично занятых. Они практически не платят подоходный налог и эксплуатируют потогонный труд за границей. Они щедро финансируют политических клоунов, которые говорят в соответствии с ситуацией: с разъяренной публикой — на вульгарном языке площадей, или в нежных тонах — для успокоения либерального класса.
Основополагающий вклад Дональда Трампа в политический ландшафт — это разрешение публично говорить о том, что когда-то запрещали политические приличия. Его наследие — деградация политического дискурса в Америке до односложных тирад шекспировского Калибана (невежественного дикаря), которые одновременно шокируют и заряжают энергией театра Кабуки, выдающего себя за наше правительство. Этот пародийный спектакль мало чем отличается от немецкого рейхстага, где 30 августа 1932 года отчаянный призыв смертельно больной Клары Цеткин к борьбе с фашизмом был встречен хором насмешек, оскорблений и издевательств нацистских депутатов.
Герберт Уэллс называл старую гвардию, добреньких либералов, тех, кто изъясняется взвешенными словами и придерживается здравого смысла, «необъяснимыми людьми». Они говорят правильные вещи и …. ничего не делают. Они столь же жизненно важны для усиления тирании, как и те, кто на прошлой неделе взяли в заложники Палату представителей Конгресса, заблокировав 14 туров голосования, чтобы помешать Кевину Маккарти стать спикером. К тому времени, когда Маккарти был все-таки избран, в 15-м туре, он уступил почти всем требованиям обструкционистов, включая разрешение любому из 435 членов Палаты представителей в любое время принудительно проголосовать за его смещение, гарантируя тем самым политический паралич в стране.
Междоусобная война в Палате представителей ведется не между теми, кто уважает демократические институты, и теми, кто не настроен на это. Маккарти, поддерживаемый Трампом и крайне правой сторонницей теорий заговора Марджори Тейлор Грин (от QAnon до школьных расстрелов, отрицания событий 11 сентября, того, что Обама мусульманин и даже еврейских лазеров из космоса — за последние четыре года Грин поддержала их все – прим. ред.), такой же моральный банкрот, как и те, кто пытались заблокировать его избрание.
Мы видели битву за контроль над страной между мошенниками, шарлатанами, знаменитостями социальных сетей и мафиози.
В свое время Маккарти присоединился к большинству республиканцев в Палате представителей в поддержку иска Техаса о признании недействительными результатов президентских выборов 2020 года, не позволив четырем штатам — Пенсильвании, Мичигану, Висконсину и Джорджии — отдать голоса выборщиков за Байдена. Верховный суд отказался рассматривать его иск.
«Я хочу, чтобы вы посмотрели, как Нэнси Пелоси вручает мне молоток спикера. Будет трудно удержаться и не ударить ее им», — говорил Маккарти в аудиозаписи, опубликованной на YouTube в 2021 году. Пелоси, со своей стороны, назвала Маккарти «идиотом» после того, как тот сказал, что возможное продление мандата на ношение масок было «решением, придуманным либеральными правительственными чиновниками, которые хотят продолжать жить в состоянии вечной пандемии».
Все это считается у нас политическим дискурсом.
На таком фоне я тоскую по тем временам, когда политическая риторика была ориентирована на образовательный уровень 10-летнего ребенка или взрослого с шестью или семью классами образования. В 2004 году Нью-Йоркское издание Princeton Review сообщало, что оба кандидата в ходе первых президентских дебатов использовали языковые навыки начальной школы: Буш — 6-го класса, Керри — 7-го! А дебаты Буша с Элом Гором в 2000 году были на уровне 6-го класса.
Сегодня мы говорим идиотскими штампами.
Политический вакуум породил антиполитику, или то, что писатель Бенджамин Демотт назвал «мусорной политикой», которая «персонализирует и морализует проблемы и интересы вместо того, чтобы прояснять их». «Мусорная политика» максимизирует угрозы из-за рубежа, одновременно миниатюризируя большие, сложные проблемы внутри страны. Это политика, которая, руководствуясь расчетами о своих собственных прибылях и убытках, резко меняет общественную позицию без объяснения причин, часто эффектно раздувая проблемы, ранее минимизированные (например: [война в] Ираке закончится через несколько дней или недель; Ирак — это проект для поколений)».
«Главный эффект мусорной политики — ее непрекращающийся поток патриотической, религиозной, мачо- и терапевтической суеты — заключается в том, что позиция за позицией отрываются от реальных жизненных основ», — отметил Демотт.
Результатом мусорной политики является то, что она дебилизирует общественность «круглогодичными оптимистичными рождественскими сказками», тем самым увековечивая чудовищный статус-кво.
Класс миллиардеров, осуществивший у нас ползучий корпоративный государственный переворот, продолжает грабить; неконтролируемый милитаризм продолжает опустошать страну; а общественность находится в рабстве у судов и внутренних органов безопасности. Когда правительство наблюдает за вами двадцать четыре часа в сутки, вы не можете использовать слово “свобода”. Сложились отношения между хозяином и рабом. Железный примат прибыли означает, что наиболее уязвимые безжалостно сметаются в небытие. Поддерживаемая республиканцами и демократами, Федеральная резервная система повышает процентные ставки, чтобы замедлить экономический рост и увеличить безработицу, чтобы обуздать инфляцию, требуя огромных затрат от работающих бедных и их семей. И никто не обязан действовать в условиях того, что Джон Раскин назвал «условиями моральной культуры».
Есть еще один результат мусорной политики, более коварный. Она укрепляет культ «я», аморальную веру в то, что мы имеем право делать все, что угодно, предавать и уничтожать кого угодно, чтобы получить то, что хотим. Культ «я» способствует психопатической жестокости, отношениям, построенным не на сочувствии, общем благе и самопожертвовании, а на необузданном нарциссизме и мести. Такая культура прославляет, как это делают средства массовой информации, показное обаяние и чувство собственной важности; потребность в постоянной стимуляции «эго»; склонность ко лжи, обману и манипулированию; неспособность чувствовать вину или раскаяние. Вот мрачная этика корпоративной культуры, прославляемая индустрией развлечений, академическими кругами и социальными сетями.
Эссеист Кертис Уайт утверждает, что «именно капитализм сейчас преимущественно определяет наш национальный характер, а не христианство или Просвещение». Он оценивает нашу культуру как культуру, в которой «смерть нашла убежище в законности, поддерживаемой как прагматичными либералами, так и христианскими консерваторами». Эта «законность» утверждает систематическую эксплуатацию трудящихся.
«Правосудие при капитализме основывается не на подчинении моральному закону или совести, или состраданию, а на принятии на себя обязанности сохранять социальный порядок и юридические «права», составляющие этот порядок, особенно право частной собственности…» — пишет он.
Следствием этого является общество, поглощенное чрезмерным материализмом, бессмысленной работой, разрушающей душу, угнетающей застройкой городов, похожих на общественные кладбища, лицензией на эксплуатацию, «обрекающей природу на уничтожение»…
Класс миллиардеров, по большей части, предпочитает маску Джо Байдена, ловко сломившего профсоюзы грузовых железных дорог, чтобы предотвратить забастовку, и заставившего работников принять кабальный контракт, который большинство членов профсоюза отвергло. Класс миллиардеров также знает, что лидеры и аферисты крайне правых не будут вмешиваться в их потрошение нации; более того, они будут более решительно пресекать попытки рабочих организоваться на протесты ради достойной заработной платы и условий труда.
Капитализм эффективно функционирует без демократии.
Чем дольше мы остаемся в состоянии политического паралича, тем больше усиливаются политические уродства. Как пишет Роберт О. Пакстон в «Анатомии фашизма», фашизм — это аморфная и бессвязная идеология. Он окутан самыми дорогими символами нации, в нашем случае — американским флагом, превосходством белых, клятвой верности Конституции и христианским крестом. Он прославляет гипермаскулинность, женоненавистничество, расизм и насилие, что позволяет бесправным людям, особенно бесправным белым мужчинам, вновь обрести чувство власти, каким бы иллюзорным оно ни было… Это милитаристский, антиинтеллектуальный подход и презрение к народовластию, особенно когда сформировавшийся правящий класс говорит на языке либеральной демократии, но — ничего не делает для ее защиты…
С Трампом может быть покончено политически, но политический и социальный упадок, который породил фигуру Трампа, остается. Этот упадок породит новых, возможно, более изощренных демагогов…. Нападение толпы на столицу 6 января два года назад, поляризация электората на враждующие племена, экономические потрясения, от которых бедствует рабочий класс, риторика ненависти и насилия, нынешняя дисфункция в Конгрессе — это лишь проблеск грядущего кошмара.
Крис Хеджес
8 января, 2023
(пер. с английского, публикуется с небольшими сокращениями)
Читайте больше материалов на нашем сайте