Предыдущая серия вот тут.
В начале серии нам показывают, как именно "сотрудница службы опеки" вошла в доверие к приемной матери Милы, чтобы приехать вместе с ней забирать девочку из Смоленска.
И нет, совсем не с помощью красоты и обаяния.
Видимо, у вампирши Агаты свой дар - она умеет причинять человеку боль одним прикосновением. Если верить деду Славе, вампирская способность, полученная в дар после обращения о многом может сказать. Так что смело можем делать вывод - существо перед нами препакостное.
Не только нас страшно обеспокоило заявление Милы в финале прошлой серии о том, что она видит смерть. Всех членов семьи Святослава Вернидубовича этот вопрос очень беспокоит- собственно, а чью именно смерть Мила видит, нельзя ли как-то конкретизировать?
Конкретнее, отрезает Мила, не могу - просто вот висит дымка и всё. Не определилась она.
Аннушка в очередной раз отпускает шпильку в адрес Милы, а та в очередной раз достойно отвечает. Ну, барышни практически одного поколения и друг другу совершенно явно не нравятся. Бывает!
Аннушке сообщают радостную весь, что на всех парах родительской любви к Смоленску мчится *голосом Якубовича* а-а-автомобиль вместе с Милиной приёмной мамой.
Мила мрачно замечает, что неплохо было бы заранее проверить, она ли это вообще едет. А то мало ли. Ходят тут всякие...
Резонно, замечает Аннушка и тут же звонит Усачеву, чтобы тот передал трубочку маме. Чтобы Миле, мол, приезд не стал шоком и дополнительным стрессом, ребенок и так очень переживает
Мама Милы заметно пугается этой идеи - ей вообще будто бы совершенно не хочется ехать за ребенком (а если быть точнее, совершенно не хочется ехать за девочкой в компании Агаты).
Но видимо, деваться ей некуда (и предупредить никого она не может), так что, едва сдерживая слезы, она говорит дочери, что скоро приедет.
Святослав Вернидубович настаивает, что Милу обратно отправлять нельзя. Слишком опасно.
Жан предлагает Милу спрятать, а родительнице с извинениями сказать, мол, ой, она опять убежала.
Мила предлагает убежать уже от мамы потом, но эту идею дед Слава воспринимает в штыку - нечего ей бродяжничать. Чай, пожилой уже человек!
А Костик наш унывает и скорбит, задницей ощущая грядущее возмездие от бандита Юры за чудо-лекарство, которое совсем не работает. Он и охрану вокруг дома разместил на всякий случай.
С тоскливым вздохом наш Костик звонит Жану Ивановичу, чтобы с реверансами и расшаркиваниями сообщить: он был неправ, страшно извиняется, и не мог бы Жан Иваныч быть трижды любезен и снова начать их взаимовыгодное сотрудничество?
Жан с прохладцей отвечает что как только наведет порядок в своем разгромленном какими-то вандалами кабинете, то может быть придет обсудить сложившуюся ситуацию.
Может быть.
Выведенный из себя этим разговором Жан начинает внезапно катить бочку на деда Славу: а чего это русские столько слов наворовали из французского?! Инцидент, кабинет, рандеву... Так же разориться можно!
Аннушка, чуть ли не закатывая глаза (видимо, эти филологические вспышки у Жана состояние привычное) собирается в отдел, дед Слава поручает ей и Милу с собой взять.
Ольга попыткой побега испортила отношения с охранником Гришей, единственным человеком, который относился к ней, пардон за тавтологию, по-человечески,
А тот факт, что от любимого и единственного блюда в вампирском меню ее тошнит, настроения графине совершенно не прибавляет!
Охрана из Хранителей Костика совершенно не спасает - бандит Юра проходит к нему в кабинет, как к себе домой.
Бандит Юра, не слишком справляясь с притчами и метафорами, сообщает Костику, что дело его труба, что он, Костик, своей бурдой вместо лекарства едва не угробил любимого Юриного папу, и теперь Костик должен Юрию Николаевичу: должен за уплаченные деньги за лекарство, за моральный ущерб, оплатить папе клинику в Израиле, итого 20 миллионов с копейками. И вернуть желательно побыстрее, иначе вместе с Юриным терпением может кончиться собственно сам Костик.
Пока Мила скучает в следственном отделе, Аннушка интересуется делом того самого суицидника, над которым Жан застал Милу. Странное выходит дело: нашли у него фотографию, и странное дело, троих мужиков с этой фотографии в живых уже нет. А вот девушку вызвали на допрос.
Костик в очередной раз орет на свою бригаду, а та уже начинает огрызаться: мол, мы вообще-то людей должны от вампиров охранять, а не вас лично от бандитов. И не беременных баб в клетках держать.
Усачев всю дорогу всё больше поражается тому, что мать Милы будто бы не рада встрече с дочкой. Всю дорогу пытается выяснить, чего та так сильно боится.
Он даже у - ахахахахаха! - Агаты пытается выяснить, не кажется ли ей такое поведение матери странным. Та не моргнув глазом сообщает, что все нормально, ей виднее, она специалист.
Костик, дождавшись деда Славу и Жана, начинает стенать о несчастной своей судьбе, о том, что был неправ, и вообще давайте снова дружить. А то я теперь денег должен. Немножечко. Всего-то миллионов... двадцать. Семь.
А я за это Ольгу отдам.
Кажется, Жан больше всего охреневает не от названной Хранителем суммы, а от того, что Святослав Вернидубыч коротко отвечает "Согласен".
Анна собирается сама допросить девушку с того фото, что по делу самобийцы.
Присутствующая в кабинете Мила также вносит свою лепту в допрос.
Когда свидетельница распсиховалась и убежала, Аннушка решает встретиться с тем, кто делал фотографию.
А то дело все интереснее и интереснее.
А уж как Жану-то интересно, откуда они возьмут 27 миллионов! Это что за пенсии по нынешним временам у смоленских долгожителей?!
А просто дедушка запасливый. Дедушка еще во время французской войны запасец средств имеет. Небольшой. Тележечку. В надежном тихом прудике схороненный.
Правда, в наше время любой тихий прудик может оказаться заасфальтированным. Или, как вот сейчас, занятым под съемки исторического фильма про войну с Наполеоном.
Экскурсовод, которому дед Слава - в переносном смысле! - столько крови попил, берет реванш и запрещает им, как лицам без аккредитации, топать до прудика.
Аннушка следит за странной свидетельницей.
В Смоленском музее дед Слава как работнки музея выдает Жану костюм французского офицера. Того самого, в котором Жан был, когда они со Святославом Вернидубовичем познакомились.
И где мои золотые пуговицы?! тут же возмущается Жан.
И даже усы нашлись для маскировки.
А наш храбрый, но безмозглый Сереженька с пистолетом рвется в подвалы.
И даже почти дошел до клетки - но получил шокером.
Замаскировавшиеся под съемочную группу дед Слава и Жан идут к прудику.
Прудик на месте.
А рядом с прудиком - еще несколько солдат, резерв съемочной группы, так сказать. Намеков не понимают, уходить никуда не хотят.
И Жану еще, в, в пуговицы тычут - мол, чего позоритесь, хоть бы подкрасили, они золотыми должны быть! Книжки исторические читать надо потому что, серость!
У Жана Иваныча выдался чрезвычайно нервный день. А тут всякие по больному и вообще мешают - так что мы не осудим его за то, что он немножечко вспомнил боевую юность и помахал саблей.
Отделались от перепуганных актеров и нырнули в пруд. Ну, Жану пришлось нырять. Не деду же?!
Сереженьку нашего никакие угрозы не пугают - либо убивайте его прям на этой плиточке, либо запирайте вместе с Ольгой. По другому он не желает!
Заперли, что ж. Наконец-то Сергей узнал главную новость - он скоро станет папой!
Ирина Витальевна учит сына уму-разуму - что с людьми надо по человечески и тогда коллектив будет за тебя горой. Поздновато, она, конечно, решила ему донести эти истины...
Аннушка подкарауливает момент, когда к свидетельнице подруливает подозрительный мужик.
И его хватает по подозрению в серии убийств.
Но тут выясняется, что на самом деле всю компанию довела до суицида и поубивала эта сама милая девушка, оказавшаяся на всю голову ненормальной.
Анна хватает уже ее - а у меня вопрос, почему в этом сезоне Аннушка практически не пользуется своей способностью чтения мыслей? Почему она еще в отделе не выяснила у дамы всю правду?
После дайвинга в пруду Жан находит сундучок.
Но тут подруливает съемочная группа, наслышавшаяся про психа с саблей.
А реконструкторы проклятые еще и в байку про реквизит не верят, определив по монете, что настоящая!
Пришлось устроить небольшой внеплановый перекус.
Ну, правда дед Слава каждому от щедрот по монетке оставил. Так сказать, компенсация морального ущерба и внезапного донорства.
У Аннушки свидетельница, переквалифицировавшаяся в обвиняемую пытается сбежать, а Мила останавливает попытку ее поймать. Чего силы зря тратить?
Грузовик вон уже подъехал!
Вампиры передают Костику требуемую сумму. Не деньгами, правда. Зато сильно больше.
Они идут забирать свое, точнее, свою, графиню - но она, представляете себе, сбежала. Выстрелив в охранника.
Охранник, правда, скромно умалчивает, что Ольга бежала не одна и вообще что он сам ее выпустил, попросив стрельнуть ему в ногу и организовав тем самым железное алиби, что тот сражался как лев.
Сергей и Ольга мчатся из города навстречу счастью... Но тут Ольге становится плохо.
А куда Сережа может кинуться за помощью? Только к ольгиным родственникам!
Ольгины родственники, порадовавшись пропаже, решают пока не сообщает ей (им обоим!) о том, что она вообще-то свободна. А то опять учешет куда-нибудь, лови ее...
Костик возвращает бабки бандиту - за лекарство.
А остальные щедро раздает своей команде.
Так, погодите... То есть до этого момента они все время работали бесплатно?!
Усачев сообщает Анне, что мать Милы ведет себя очень странно. А еще что у сотрудницы опеки, которая сопровождает мать Милы, на руке татуировка с циферблатом. Мила тут же мысленно говорит Аннушке, что эта девица - одна из охотников.
Пока мать девочки уводят к ней на встречу, Аннушка вызывается пообщаться с опекой.
Как вы понимаете, пообщались!
По ка мать Милы рыдает, говоря что Агата какое-то жуткое существо и что Милу надо от нее спрятать. Девочке явно кто-то желает зла.
Поднятый шум спугнул охотницу, которая едва не расправилась с Анной, и Агата сбегает, вышибив решетку в окне.
Усачев даже не представляет, как же он мешает Аннушке и Миле обсудить случившееся.
А Агате и ее напарнику тоже надо обсудить произошедшее.
И обе стороны срочно выстраивают план сражения.
