Таких тварей, как эта, за свою долгую жизнь Бродяжник еще никогда не встречал. Существо, по следу которого он шел уже семнадцатый день, удивляло его все больше и больше. То оно вело себя подобно человеку, почуявшего погоню, и уходящему все дальше и дальше, петляющему и путающему след. То, как будто утратив разум, начинало вести себя подобно зверю. Бродяжник не далее как сегодня утром видел следы его ночной стоянки. Тушка кролика была обглодана до костей, он высосал даже мозг из крохотного черепа зверька, а шкура была разорвана зубами. Беглец оставил столько свидетельств своего пребывания, что не заметить их мог только слепой.
Иногда Бродяжнику казалось, что Гендальф Серый, пославший его в погоню за неведомым беглецом, просто выжил из ума, сказав, что тот дьявольски изворотлив и хитер. О старом маге давно говорили, что он выжил из ума и несет одному ему понятную околесицу. Но владыка Элронд никогда не сомневался в мудрости старинного друга, а потому Бродяжник немедленно отозвался на призыв о помощи.
- Найди мне эту тварь, - сказал ему Гендальф, когда судьба столкнула их в двадцати милях от Изенгарда. - Она не должна попасть к Врагу.
Враг. До Бродяжника давно доходили слухи о странном шевелении на востоке. Говорили, будто орков, прежде не покидавших темный край, видели недалеко от Осгилиата. Но такие слухи ходили и прежде, чтобы поверить в них теперь. Бродяжник не сомневался, дух Саурона рано или поздно попробует вернуть утраченную власть, об этом всегда говорил владыка Элронд, но не в его дни. Имя Северного Дунадана истает в толще времен, когда настанет этот грозный час. Враг еще не так силен. Да и зачем ему эта тварь? Что может быть опасного в неведомом звере?
Впрочем, пытаться понять мудрых - глупое занятие.
Расстояние между ним и тварью сокращалось с каждой минутой. Если она не ускорится, хотя с чего бы, он схватит ее еще до Андуина. Это было бы весьма кстати. По Андуину он бы поднялся вверх до лесов Кветлориэна, где оставил бы своего пленника эльфам. Уж те бы смогли за ним приглядеть.
Одно лишь не переставало радовать Бродяжника - тварь избрала кружной путь, миновав Гондор. Белый город был для него запретным местом. Сколько раз, оказываясь в дневном переходе от его белоснежных стен, Бродяжник испытывал нестерпимый соблазн посмотреть на город хоть издали.
Когда он в первый раз увидел королей древности, его сердце едва не разорвалось от тоски и боли. "Прошлое осталось в прошлом", - шептал он, пытаясь вытеснить каменных колоссов из памяти, но те приходили к нему в ночных видениях, как тогда, прежде, когда он мальчишкой засыпал под эльфийские песни. В то время он представлял себя непобедимым воином, какими были его предки, истинным королем. Вот он, в окружении таких же блистательных мужей гордо въезжает в Белый город. Поют трубы, улицы и площади заполнены людьми и все они смотрят на него, на тысячи голосов повторяя "король вернулся, король вернулся". Совсем не так хотел он увидеть Гондор, не в жалком рубище Бродяжника, преследующего странную тварь.
Но нет. Тварь повернула на Север. Бродяжник не понимал, что ею движет. Не собирается же она и в самом деле перебираться через пороги Сарн Гебир? Он терялся в догадках. Места эти были ему хорошо известны, а потому он не представлял, какой путь избрала тварь, если она и в самом деле направляется в Мордор. Не через Эред Литуи ведь? Кто знает, что у нее в голове?
А тварь все же чувствовала погоню. Бродяжник понял это уже вечером. Она так припустилась, что он не успел нагнать ее до Андуина, а после потратил немало времени, пытаясь отыскать след, скрытый рекой. Он и в этот раз доверился Гендальфу и взял путь на север, к Мордору. Обойти Раурос можно было только по берегу, да и то, имея изрядную долю везения. Сорваться со скользких камней ничего не стоило, и Бродяжник испытал немалое потрясение, когда, вновь обнаружив следы твари, понял, что она избрала именно этот путь. Вглядевшись в подножие каменной гряды он успел заметить голую белую спину, мелькнувшую среди зелени. Вот она! Впервые он увидел ее так близко. Даже рассмотреть толком не удалось. И все же это добрый знак. Осталось недолго.
Теперь главное не спешить. Эльфийская веревка всегда была в его торбе. Бродяжник осторожно закрепил ее вокруг граба и сбросил второй конец вниз. Затем осторожно разулся. Старые сапоги давно просили каши, они станут плохим помощником при спуске. Конечно, и босым спускаться не дело, ноги станут скользить еще сильнее. Но здесь главное постараться держаться подальше от мокрых камней, и осторожно фиксировать стопу, используя пальцы. Этому трюку он научился еще мальчишкой в Ривенделле. Обвязав себя вокруг пояса, Бродяжник повернулся спиной к склону и сделал шаг назад.
Спускаться оказалось еще сложнее, чем он предполагал. Хотя до водопада было далеко, даже здесь земля и камни были сырыми. Его ступни то и дело скользили, Бродяжник едва не сорвался, неудачно опершись на торчащий из земли корень. Он продвинулся совсем немного, но вымотался до изнеможения. А впереди был еще более крутой спуск, сплошь каменная гряда. Дав себе короткую передышку, Бродяжник продолжил спуск.
Он продвигался очень медленно и осторожно. Впереди было полтора часа светового дня, можно было не спешить. Хотя тварь прекрасно видела в темноте, по ночам она старалась забиться в какую-нибудь дыру, хотя бы на пару часов. Сделав еще один шаг, он оперся ладонью на камень и поразился тому, насколько тот теплый. Казалось, что пару минут назад он лежал у пылающего очага, вобрав в себя тепло огня. "Драконий камень" - мелькнула в его голове нелепая мысль, а в следующее мгновение земляной выступ, казавшийся таким надежным, обрушился под ногами Бродяжника. Эльфийская веревка натянулась, удерживая его, и все же даже она оказалась не всесильной. Потеряв опору, Бродяжник крепко ударился головой о злополучный камень и потерял сознание.
Он видел странный сон. Далеко на Западе рождалась алая заря. Мир медленно наполнялся светом, высвобождая из оков теней реки и горы. Они казались ему смутно знакомыми, но Бродяжник не мог узнать эти места. Форлиндон? Харлиндон? Нет. Они не были ему чужими. Кровь разгонялась все быстрее и быстрее в его жилах, признавая родную землю. Гондор? И верно. Гондор! Но как он юн! Где громада Минас-Тирита? Где тень Минас-Моргула, окутанная мраком?
Этот мир был чист в своей первозданной красоте. У Бродяжника захватило дух, а на глазах выступили слезы. Не Город королей и не Белое древо манили его столько лет. Он кровными узами был тесно связан с этим краем. Его краем.
Вдруг солнечный свет вспыхнул еще ярче. Обернувшись, Бродяжник увидел странный сгусток света, отделившегося от него. Он сощурил глаза, пытаясь разглядеть невиданное создание. Даже смотреть на него было невыносимо. Огненный дракон! Его красота заворожила Бродяжника. Он не испытывал ни страха перед могущественным существом, ни трепета. Он знал - этот зверь не причинит ему вреда.
Дракон пронесся совсем низко над головой странника. Он ощутил идущий от зверя жар и обернулся ему вслед. Вот оно, воплощение первородного волшебства, вдохнувшего жизнь в леса Фангорна, давшее мудрость эльфам и силу людям.
А дракон летел все дальше. Странно, но Бродяжник не терял его из вида, точно дух его был прикован к зверю. Он видел его с полей Рохана и Бурых земель, над исполинами Андуина и темными пиками южных гор. И когда огонь осветил непроглядный мрак Мордора, из груди Бродяжника вырвался торжествующий крик...
И почти тут же утих. Даже драконий огонь не мог справиться с темным колдовством проклятой земли. Оперение дракона угасало, взмахи крыльев стали чаще, но полет продолжал замедляться. Воздух больше не держал его, зверь проваливался все ниже к земле, отчаянно сопротивляясь падению и тьме. Он отчаянно закричал, и от его крика кровь заледенела в жилах Бродяжника. Искры все еще вспыхивали в некогда алом оперении, но и они угасли. От былого могущества не осталось и следа. Посреди мертвой земли, закоптившийся от собственного огня, лежал поверженный зверь, и к нему уже тянулись назгулы.
Бродяжник открыл глаза. Солнце почти скрылось за горизонтом, но до земли осталось совсем немного. Ударившись, он пролетел несколько саженей, и теперь в два прыжка спустился на землю. Голова болела, падая, он сильно ударился грудью и теперь дыхание давалась ему с трудом. Но это все мелочи. Воспоминание о черных королях-тенях уже тускнело в его памяти, да и кого могут напугать призраки древних легенд?
Утерев о траву ноги, Бродяжник натянул ботинки и быстрым шагом направился вниз по реке. Голова его кружилась, грудь сдавило болью, но видение, подаренное драконьим камнем, придало ему сил. Он чувствовал - сегодня ночью его долгий путь окончится. И тогда начнется новый. Бродяжник не знал, какой именно, но точно знал одно - он приведет его к белоснежным стенам Гондора. И тогда он войдет в город с высоко поднятой головой, как наследник владык первородного мира.
______________________________________
Конкурсное задание: соединить мир Толкиена с любым существом из "Игры престолов"