Много лет назад, в далеком 183* году, я поступил в институт и сразу же нашел себе среди одногруппников товарища - Николая. Все студенчество мы были с ним неразлучны, как нитка с иголкой, куда он – туда и я, и наоборот. Утром мы вместе бывали на семинарах, где получали нагоняя от профессора за непрочитанный материал, а по вечерам вместе посещали приемы и гостиные, где веселились с юными особами до упаду, осознавая, что завтра сей порочный круг даст новый оборот. Но ничего не могли с этим поделать, такова молодость…
Но, как и все хорошее, студенчество пролетело незаметно, и нам пришлось выйти во взрослую жизнь. И наши пути разошлись: я уехал работать младшим инженером на Уральские заводы, а Николай женился и переехал с молодой женой в семейное поместье «Княжино». Род Николая уходил своими корнями еще во времена последних Рюриковичей, а потому поместье было очень древним. Но мне сразу показалось странным, что оно постоянно переходило из рук в руки, что там никто постоянно не жил… и лишь спустя двадцать лет я понял почему так происходило!
На протяжении этих двадцати лет мы несколько раз в год обменивались с Николаем письмами. Мне особо нечем было хвастаться: работа, работа и еще раз работа. Своей семьей я не обзавелся, да и интересов у меня не было. Николай же стал счастливым отцом троих детей, хорошим домохозяином, местным «денежным мешком». Он давал прекрасные вечера, на которых собиралась местная элита, закупал из-за границы племенных жеребцов и планировал отправится в кругосветное путешествие, как только выдаст замуж младшую дочь. Одним словом, жизнь в «Княжино» кипела!
В 185* меня назначили главным инженером на крупном заводе. У меня были и статус, и почет, и достойная плата за труд. И вскоре я получил письмо от адресанта «Княжино». Я сразу подумал, что это мой давний друг спешит поздравить меня с удачным продвижением по службе. Но как бы не так!
Печальное известие ожидало меня в распечатанном конверте. Николай Степанович, друг моей юности, умер. Умер тихо, в собственной постели. Больше ничего в письме не уточнялось, но меня очень просили прибыть на похороны.
Путь мне предстоял бы не близкий, да и покидать новую должность надолго не хотелось, но я решил ехать. В честь нашей доброй дружбы я рано утром выехал со своего завода, предварительно проинспектировав все и дав необходимые указания. Три дня в дороге вымотали меня, и уже будучи без сил, поздно вечером, накануне похорон, я явился в дом друга.
Меня встретила молодая женщина в черном платье. Я удивился, что у моего друга-толстосума не было швейцара или другого мужчины-служки, который мог бы поздно вечером отворить мне дверь. Лишь Богу известно, какого лиходея могло занести в эти места.
- Здравствуйте! – поприветствовал я девушку. – Меня зовут Константин Павлович, я – друг вашего покойного…
- Батюшки. Здравствуйте, Константин Павлович. Я – Мария Николаевна. Старшая дочь Николая Степановича.
- Мария Николаевна, я выражаю вашей семье свои искренние соболезнования. Николай был еще в бодром расположении духа, когда я получил от него последнюю весточку. Что же произошло?
- Константин Павлович, я думаю, вам сейчас нужно отдохнуть с дороги, отужинать, а к этому разговору мы вернемся позже…
- Как вы проницательны, Мария Николаевна!
- Зовите меня просто Мария. Мне едва исполнилось девятнадцать…
Как бы мне не хотелось продолжить с ней разговор, она была права – с дороги у меня почти не осталось сил. Хотелось поскорее сменить пыльное платье на более удобный костюм и утолить голод домашней пищей.
Молодая хозяйка отвела меня на второй этаж и показала мое временное пристанище. То была небольшая гостевая комната, где стояли кровать с пологом, пара кресел и журнальный столик. Мебель была подобрана со вкусом. Находиться в комнате было уютно, и я наконец-то расслабился.
Через полчаса я был приглашен к столу, где получил прекрасную возможность познакомится со всей семьей моего друга. Во главе стола сидела вдова – Елена Михайловна. Женщина лет сорока –сорока пяти, которая сохранила в себе некоторое достоинство светской дамы, хотя лицо ее уже приобрело оттенок деревенской жительницы, а видная фигура от родов была безвозвратно утрачена. Разговаривала она громко, иногда заходилась смехом, который был не совсем уместен в ее положении. Я предположил, что безутешная вдова повредилась умом, и теперь вряд ли ее разум будет таким же ясным, как раньше.
По правую руку от нее сидело обворожительное существо, с которым я уже имел честь познакомиться, Мария. Как только я вошел она опустила глаза и за весь вечер произнесла лишь пару слов тихим голосом. Я кожей ощущал, что в гостиной она чувствует себя неуютно…
Слева от матери восседал недоросль по имени Николай. Николай Николаевич вызывал неоднозначные впечатления: он был бледен и тих, тонкие руки едва справлялись со столовыми приборами. Украдкой мать иногда подтирала ему рот, убирая салфеткой слюни и остатки еды. Он совсем не походил на того парня, которого мне описывал в своих письмах Николай старший. В глазах отца это был шустрый и смышлёный мальчуган, которого ждало великолепное будущее в армии.
Рядом со старшей сестрой сидела младшая дочь Николая и Елены – Лизавета. Николай когда-то писал мне, что у его драгоценной Лизочки есть небольшие проблемы со здоровьем, но никогда не раскрывал их суть. А Лизавета была тяжело больна: она самостоятельно не могла шевелиться. Как куклу, малышку усадили на специальное кресло, которое поддерживало ее в сидячем положении. Весь вечер Лиза могла только топорщить на меня свои большие темные глаза и ждать, пока сестра поднесет к ее рту ложку с жидкой едой.
Семья Николая создала у меня мрачное, гнетущее впечатление, и спать я отправился с недобрым сердцем. Но стоило мне уснуть, как дверь моей комнаты отворилась и в нее кто-то проскользнул. Тень прошла по комнате, заглянула в мои бумаги на журнальном столике, а потом подошла к кровати. Я затаил дыхание и ждал, что будет дальше. Но, простояв минут 5 надо мной, тень тихо удалилась из моей комнаты, тихо затворив за собой дверь.
Кто это был? Что ему было нужно? Это кто-то из близких Николая или прислуга? Ночной посетитель вызвал еще большую сумятицу в моей душе, и я, провертевшись в постели всю ночь, забылся лишь под утро беспокойным сном.
Около семи часов утра я поднялся с постели и начал готовится к похоронной церемонии. Умывшись, причесавшись и облачившись во все черное, к восьми я спустился к завтраку. За столом восседала принимавшая меня семья в полном составе. Казалось, что с прошлого вечера ничего не изменилось – все находились на старых местах и в прежних позах. Лишь домашние наряды сменились на траурные.
- Ах, Константин Павлович, как-то вы неважно выглядите! – всплеснула руками вдова. – Не спалось всю ночь?
- Боюсь, что вы правы, Елена Михайловна, и вид у меня сегодня ужасный. Признаться, да, сегодня я очень поздно ушел в царство Морфея. Мне не давали спать воспоминания о вашем покойном.
- Мы все поминаем Николая лишь с теплым чувством и добрым словом… Да, я хотела вас просить о сопровождении Марии и Николая во время погребения.
- А разве вы не поедете?
- Нет, я боюсь, что мое сердце разорвется на множество частей, когда я увижу мужа в гробу! Кроме того, кому-то необходимо остаться с Лизаветой. Она еще не знает о смерти отца…
Хоть последняя фраза была сказана почти шепотом, Лиза зорко сверкнула глазами. Я понял, что девочка давно обо всем знает или, по крайней мере, догадывается, но матери удобнее считать ее умственно отсталой. Видимо, несмотря на физическую немощность, девочка имела живой и быстрый ум. Мне стало жаль эту девочку, душа которой была навсегда заперта в бренном теле, словно ворон в клетке для воробья.
- Ну что же, Елена Михайловна, я не могу отказать вам! Возьму опеку за ребятами на себя.
- Благодарю Вас! Не волнуйтесь, они не доставят вам много хлопот.
После завтрака наша траурная процессия двинулась в сторону кладбища. Оно было не шибко далеко от усадьбы, а потому тело Николая везли на повозке, остальные же пешком шли за ним. Идти предстояло мили три. Для взрослого и здорового человека такое расстояние лишь немногим превышает расстояние ежедневного променада. Но для слабомощного Николая Николаевича это расстояние было губительным, а потому я подхватил его на руки и шагал так до самого кладбища.
По дороге я немного осмотрелся, заметив, что провожать известного на всю округу толстосума собралось не так уж и много людей. Среди моих спутников были три пожилых супружеских пары, несколько молодых людей, а также большая крестьянская семья, члены которой работали в «Князево». Казалось, что именно крестьяне печальнее остальных несли свой крест потери: их хозяин, их устроитель жизни скончался, а как сложится их судьба дальше одному лишь Богу известно.
Сам процесс похорон описывать не желаю из-за глубочайшего уважения к покойному, но отмечу лишь, что против всех моих ожиданий, оплакивали Николая скромно. Эту удивило меня до крайности. Тот образ, который рисовал мой друг в своих письмах рушился, растворялся, словно мартовский снег в луже.
Обратно все возвращались молча. Каждый думал о своем, и лишь Мария изредка смахивала набегавшие на глаза слезы, вспоминая, видимо, об отце. Николай-младший совсем выбился из сил и тихо дремал у меня на плече.
Неожиданно меня нагнала пожилая пара. Супруги, видать, были разорившимися помещиками, потому как их одежда, имевшая когда-то особый шарм, сейчас истрепалась и пожелтела от времени.
- Добрый день! Простите, что мы беспокоим вас. – Несмело начал мужчина. – Меня зовут Петр Иванович, а это моя супруга – Акулина Георгиевна. Мы приходились соседями бедному Коленьке, здесь недалеко живем…
- Здравствуйте. Мое имя – Константин Павлович, и я рад знакомству.
- Вы остановились в «Княжино»?
- Так точно.
- Ах, Константин Павлович, умоляем вас – бегите оттуда! Приходите хотя бы к нам на ночлег, если вам далеко до собственного дома…
- Но я живу на Урале… так в чем дело?
Супруги переглянулись, словно обдумывая, нужно ли говорить мне какую-то важную для них информацию или нет.
- Зайдите хотя бы на время к нам сегодня вечером…
- Хорошо, я постараюсь!
После этого супруги откланялись и повернули на дорожку, ведущую к их усадьбе.
«Странные какие-то… все тут странные какие-то! И вдова, и дети, да и сам Николай чего-то недоговаривал. Отчего в его жизнерадостных и жизнеутверждающих письмах картина была совсем иная, нежели сейчас передо мной. Куда делись здоровые и озорные дети? Где счастливые соседи и веселые компании? Конечно, траур никто не отменял, но человечек, которого я сейчас тащу на руках даже в самые ясные дни вряд ли будет скакать по полям на своей кобыле и готовиться к блестящей карьере в армии. Что-то тут нечисто! Только вот, что?...»
Конец 1 части. Спасибо за внимание!
2 часть выйдет 13.01.23. Если Вам понравился рассказ и вы ждете продолжения, пожалуйста, поставьте лайк и напишите комментарий. Так Вы поможете нам понять, в каком направлении двигаться.
2 часть