Спать в ту ночь, когда меня сняли с рейса, я даже не пыталась. Вернувшись в дом друзей, до утра тихонько сидела на кухне, грела руки о кружку с чаем и смотрела в окно, представляя, как мой самолет летит к Джону. Без меня.
Так как вариант разъехаться по домам и ещё долгие месяцы (годы?) не увидеться друг с другом мы не рассматривали, пришлось решать проблему единственным возможным на тот момент способом – покупать оставшийся билет в бизнес-класс Турецких авиалиний.
Ближайший рейс вылетал через неделю, а это означало, что я снова застряла в Грузии (на этот раз не по своей воле). Время шло медленно, но я коротала дни, встречаясь с друзьями (которых у меня в Грузии теперь едва ли не больше, чем в России) и прогуливаясь по местам, где весной часто бывала с Джоном.
Периодически я закипала от гнева на несправедливость и дискриминацию, но полностью меня расплющило, когда при нашей попытке вернуть деньги Люфтганза заявила, что я вообще-то просто не явилась на рейс. Мой плотно упакованный багаж цензурных слов оказался беспомощен. Ругательства, кстати тоже не помогли. Спойлер: спустя 4 месяца я все еще пытаюсь преподнести представителям авиакомпании слова, которые убедят их вернуть деньги. (Если вы знаете такие слова, пишите, пожалуйста, в комментариях).
Наконец неделя ожидания подошла к своему концу и долгожданному началу моего путешествия. На трясущихся ногах я вновь вошла в аэропорт. Нашла нужную стойку, дождалась начала регистрации. И застыла.
Ноги вдруг забыли, как ходить. Я вцепилась в ручку чемодана и попыталась глубоко вдохнуть. Однако легкие тоже внезапно расхотели со мной сотрудничать. Мозг тем временем услужливо подавал завернутые в тревогу воспоминания о том, как позорно меня сняли с рейса, и убеждал, что это непременно повторится.
Постояв какое-то время, я сама себе кивнула, послала неприятные мысли вместе с Люфтганзой куда подальше, и устремилась к стойке регистрации. Мои документы проверяли минут пять, заставив людей в очереди перешептываться, а меня чуть не лишиться чувств, но наконец посадочный талон оказался в моих руках.
Ослепленная едва ли не мучительным облегчением, я кое-как нашла бизнес-зал, и решив, что с таким дорогим билетом – грех его не посетить, вошла внутрь. Там было темно и прохладно, повсюду стояли кресла и диваны, буфет предлагал всевозможную еду.
Однако признаюсь, должного впечатления я не испытала. Мне куда приятнее находиться перед большими окнами общего зала ожидания и наблюдать, как взлетают и заходят на посадку самолеты. Посидев для галочки полчаса в «модном зале», я вернулась в светлое помещение, где оставшееся время следила за происходящим на взлетно-посадочной полосе.
Самолет был не большой. Еще перед взлетом мне принесли сок, а как только мы набрали высоту, на моем столике оказался поднос с едой.
Не успела я закончить дегустацию принесенных закусок – бортпроводник вернулся с новым подносом, на котором были запеченный картофель с красной рыбой и десерт. «Что за вагон-ресторан?» – с досадой думала я, жалея, что успела наесться закусками, не подозревая о том, что впереди ждало основное блюдо. В итоге я смогла съесть лишь половину порции, после чего принялась изучать панель управления на просторном кресле.
Самолет приземлился в Стамбуле, поставив в моем списке исполненных желаний новую галочку. Но впереди ещё ждал полет в бизнес-классе трансатлантического рейса, потому что на него иных билетов тоже не осталось.
Бизнес-зал в аэропорту Стамбула не шёл ни в какое сравнение с залом Тбилиси. Чего там только не было! Больше всего меня впечатлили тортики, которыми я и заедала стресс в течение долгой пересадки.
Вдохновленные десятками прочитанных статей, все мысли стремились лишь к границе Мексики, где таможенный офицер, увидев мой красный паспорт, уводил меня в комнату для допросов, а потом депортировал из страны, где, так и не дождавшись меня, оставался мой муж.
Когда я довела себя до предела, успокоилась, снова запаниковала и повторила этот процесс сотню раз, механический голос где-то в сводах необъятного аэропорта объявил о начале посадки.
Самолет был настолько огромным, что даже бизнес-класс был разделен на две зоны. Я заняла свое место, поставила вещи в тумбочку, встроенную в переднее сиденье. Там же нашла тапочки, наушники, два одеяла и подушку, косметичку с кремами, набором для чистки зубов, маской для сна, резинкой для волос и другими мелочами. Перед взлетом мне снова принесли сок.
И знаете… я бы хотела сказать, что без этих выпендрежей можно спокойно обойтись и не переплачивать деньги… Но, когда в 17-часовом перелете из кресла можно сделать кровать – это уже совсем другой разговор! Ах, да! Там еще была выдвижная панелька, которой можно было отгородиться от соседа. Личное пространство, знаете ли.
Перед сном я слышала, как стюардессы по громкой связи просили пассажиров, не пытаться самим доставать телефоны, если те завалятся под кресла. «Как вообще можно уронить телефон под кресло?» - засыпая, подумала я.
Почти весь полет прошел в полной темноте, потому что летели мы в обратном направлении часовых поясов. Я была такая уставшая, что проспала ужин, и просыпалась только при сильной турбулентности, чтобы схватиться за ручку кресла и снова уснуть.
И хотелось бы мне сказать, что полет прошел без приключений, да не могу. Стюардессы, как оказалось, знали, о чем говорили. При посадке у некоторых пассажиров попадали телефоны. Мой телефон выскользнул из-под ноги и закатился под переднее сиденье, которое вместе с тумбой было встроено в пол. Как бы я ни светила фонариком, как бы другие пассажиры ни помогали мне ползать на коленках, высматривая телефон, найти его мы не могли.
Вскоре на помощь подоспели бортпроводники, но и они помочь не смогли. Мы осмотрели несколько кресел – телефон будто пропал. Когда все пассажиры (кроме меня, продолжающей безрезультатные поиски) покинули самолет, вошли техники, чтобы проверить салон. Они-то меня и спасли. Мужчины разобрали конструкцию кресла и вытащили сбежавший телефон. Несмотря на дикое смущение, я почувствовала величайшее облегчение, когда телефон снова лёг в мою руку.
Вход в аэропорт уже был закрыт, поэтому один из сотрудников лично провел меня до таможни, где, несмотря на все мои переживания и страхи, мне не задали ни единого вопроса! Просто посмотрели документы и поставили зеленую печать.
На ватных ногах я отшатнулась от стойки и поплелась вглубь аэропорта. Осознание, что все препятствия остались позади, медленно обволакивало и успокаивало разум. Я наконец-то добралась до Мексики.
