Когда люди бегут от боевых действий, времени на тщательные сборы не остаётся. Обычно хватают самое необходимое, а для домашних животных просто не оказывается места. Люди уезжают — а их питомцы остаются
Что характерно, домашние животные Донбасса, оказавшись без человеческой опеки, дичают редко. Несмотря ни на что, они все равно тянутся к людям.
Когда украинские морпехи, засевшие на заводе Ильича в Мариуполе, сдались в конце апреля, огромный промышленный комплекс опустел.
Группа военных следователей, посетившая завод двумя неделями позже, чувствовала себя единственными живыми существами на несколько километров вокруг — за исключением злобно каркающих в небе ворон. Но вскоре оказалось, что они не одни. К людям начали выходить собаки и кошки.
Но оказалось, что...
— Они ели трупы! — безапелляционно заявляет медик организации «Тыл-22» Артур Зеберг, лишь мельком глянув на фотографии.
И поясняет:
— В Мариуполе у нас было железное правило насчет животных. Если собака или кошка худая, изможденная — к ним можно приближаться. Если сытая, лощеная — ни в коем случае. В девяти случаях из десяти они питались трупами людей. А трупный яд — это, брат, не шутка! Укусит вдруг — и лечись потом неделями!
Исключение у волонтеров, как вспоминает Артур, было только одно. Однажды команда «Тыла» нашла в Мариуполе неимоверно разжиревшего кота. Кот передвигался с трудом, едва не волоча пузо по земле.
Пушистому повезло: в ходе боев взрывом выбило двери зоомагазина, десятки пакетов с кормом оказались в полном распоряжении.
В то же время военный корреспондент Анна Долгарева вспоминает, что при эвакуации из Мариуполя многие несли своих любимцев на руках. А оставшиеся в городе, сами полуголодные, исправно кормили котов и собак.
Кормили, конечно, не мясом — кашей, макаронами. И звери ели всё.
В прифронтовых деревнях и селах, покинутых большинством местных жителей, своя атмосфера — здесь оставленные хозяевами питомцы жмутся к солдатам. Именно от военных они получают не только еду и воду, но и море нежности и ласки.
Любое животное, будь то кошка или собака, попадая в подразделение, моментально становится всеобщим любимцем. В батальоне «Восток» хвостатых бойцов особенно много — участок батальона там, где много людей покинули свои жилища.
Животные остались: только в одном из подвалов, занятых солдатами в селе X на Угледарском направлении, постоянно живут четыре кошки и один щенок. На передовой компанию бойцам из смежного с «Востоком» «Тайфуна» регулярно составляет крупный черный бродячий пес по прозвищу Уголек.
А вечером, в сумерках, можно увидеть картину и вовсе сюрреалистическую: по нейтральной полосе, аккурат между позициями русских и украинских войск, стремительно носится, громко топоча, огромное белое пятно. Промчалось — и скрылось в ближайшей лесопосадке.
— Корова пробежала, — рассказывает боец «Тайфуна», бывший следователь Жека. — Кто-то из местных оставил, вот и бродит тут одна, неприкаянная. И мы, и «немцы» уже к ней привыкли — внимания не обращаем.
В тыловом селе Y на том же направлении кошек немного, а вот собак к «Востоку» прибилось порядочно.
В одном из дворов песиков — трое, они похожи друг на друга, хоть и разного окраса — все небольшого размера, очень ревнивые — не дай бог хоть кому-то оказать чуть больше внимания. Стоило одному из офицеров «Востока» лишь потрепать по ушам двоих — и третий пес, по прозвищу Черныш, с азартом и хриплым лаем набрасывает на них.
— Черныш, не балуй! Это хорошие собаки, зачем ты их трогаешь? — строго говорит офицер.
Четвероногие друзья для бойцов хоть какой-то уют, психологическая разгрузка.
Случайно ли, или нет, но на одной из перевалочных баз батальона, что ближе к Волновахе, развели целый живой уголок. Во дворике обитает белый толстый щенок Пузырь, хватающий за шнурки всех без исключения, кто входит во двор.
У него режутся зубы, и он готов грызть все, что предложат. По веткам растущей во дворике яблони прыгают серые котята-близнецы — на улицу вынесли еду. Их с ворчанием отгоняет уже взрослая, черепахового окраса кошка.
За открытыми воротами наворачивает круги большая немецкая овчарка — она живет в соседнем дворе, но не прочь полакомиться принесёнными угощениями.
В окопах под Авдеевкой, где держит позиции подразделение «Пятнашка», животных на порядок меньше — сказывается и постоянная стрельба, и отсутствие пространства. И все же в одном из блиндажей у бойцов Чипа и Дейла нас встречает белый пёс по кличке Бледный.
Бледный прыгает на трех лапах, поджимая раненую четвертую — украинская пуля не пощадила пса. Впоследствии его увезут к ветеринарам журналисты из ura.ru.
В другом блиндаже живут котята, пестрого цвета котик и белая, с рыже-черной головой кошечка — бойцы «Пятнашки» со свойственным им нехитрым солдатским чувством юмора прозвали их Алкаш и Заточка.
— А почему Алкаш?
— Так видишь, ходит — шатается, весь потерянный!
— А Заточка?
— Царапается здорово! — боец с позывным Сибирь, доброволец из России, демонстрирует хорошо заметную царапину на руке.
Повезло четвероногим, которыми успели заняться волонтеры, — да и многие военные корреспонденты помогают бездомным питомцам.
Еще в марте корреспондент РИА «Новости» Ростислав Журавлев вывез из мариупольского аэропорта кошку, отвез в приют. Военкор и известный музыкант Аким Апачев приютил найденного в Мариуполе красавца-хаски. Корреспондент Анна Долгарева вообще известна, как главная спасительница котов Луганщины: ее девизом стала фраза «Слышу ZOV — спасать котов».
Много сил и средств потратила на то, чтобы помочь бездомным животным и волонтер Татьяна Круглова.
Волонтер Сергей Москаленко и вовсе совершил небольшой подвиг: в поселке Никольское, что под Мариуполем, он, эвакуируя 97-летнюю старушку, вынужден был оставить ее собаку-овчарку. Овчарка осталась верной долгу — она сторожила дом, никого туда не пуская.
Собаку кормили соседи, просовывая миску через забор. Собака стремительно дичала.
Сергей потратил месяц на то, чтобы приручить собаку — приезжал в Никольское буквально через день. Сначала подкармливал собаку издалека, потом начал заходить во двор — и в конце концов смог вывезти ее.
На вопрос: «Зачем вы это делаете?» — спасители животных отвечают по-разному, но смысл сводится к одной мысли: «Мы в ответе за тех, кого приручили».