Продолжение. Начало: Глава 1, Глава 2,
Перегар был. Я это сразу заметил по Машиному лицу. Она, конечно, ничего не сказала. Но после двадцати двух лет совместной жизни слов не нужно: мысли угадываешь по глазам. А вот незаменимого в таких случаях кабинета, не было. И я лёг в библиотеке.
Я люблю эту часть дома. Мне нравятся потрёпанные переплёты книг. Они и потрёпаны мной. В них моё детство, в них моя юность, с ними моя жизнь. Полный самоиронии Марк Твен. Романтик Джек Лондон. Философ от юмора О’Генри. «Трое в лодке» Джерома К.Джерома с почти оторванным и не однажды подклеенным корешком. Толстые и Лев и Алексей, Чехов, Голсуорси, Мураками, Новиков-Прибой – сотни томов, собирать которые начали ещё родители. Они выстроились на высоких до потолка полках и смотрят на приходящих в мой дом с иронией и ожиданием. Ирония, потому, что книги всё реже встречают читателей, людей, готовых оставить в их страницах часы своей жизни, в обмен на мысли, эмоции и знания давно ушедших поколений. Надеждой – потому, что все, в том числе и книги, хотят быть востребованы.
И на нас они могут рассчитывать. Особенно в условиях пандемии. Со скуки даже Сашка слезает с крючка Интернета и всё чаще раскрывает потёртые коленкоры. Пожалуй, с позиции книг от пандемии польза есть. Под эту позитивную идею я и задремал.
Я проснулся потому, что замёрз. Точнее, я сначала замёрз ещё во сне. В нём были какие-то сугробы с кровавыми потёками, которые придвигались ко мне неторопливо, но не отвратимо. И чем плотнее становилось кольцо, тем сильнее ощущался холод. Я видел, как это кровавое холодное месиво поглощало вокруг меня каких-то людей. Они растворялись, превращаясь в такие же холодные алые кристаллы. И я понял, что если из этого сна не выйти, то можно самому стать кровавым сугробом. А быть сугробом в преддверии лета, по крайней мере, не осторожно. Судьба снегурочки известна всем.
Я открыл глаза и увидел, как приоткрытую дверь балкона морозной дымкой входит весенняя ночь. Выбираться из-под одеяла не хотелось. И, может быть, я так бы и не поднялся, но снаружи донёсся шорох. В городе его, вероятно, никто бы не услышал. Но бездонную тишину пригорода этот нечаянный звук буквально разломил на две части: до него и после. Я ещё не знал, что этот шорох разорвёт на «до» и «после» мою жизнь, жизнь моей семьи и моих друзей.
Я осторожно поднялся и, стараясь не скрипнуть половицами, подошёл к балконной двери, открыл её и вышел в ночь.
На улице, со стороны спальни сына кто-то тихо возился. Было слышно дыхание и ещё что-то непонятно, будто ведут тонкой иглой по ледяной корке. Под давлением металла лёд крошится и слабо потрескивает.
«Наверное, опять забрела соседская собака…» - такое уже было. Собака наших соседей страдает бессонницей и тягой к приключениям. Она периодически отправляется в рейды по тылам чужих участков, сметая в коротких ночных стычках злое сопротивление котов, оставляя после себя глубокие окопы на грядках и газонах и кучи вонючих экскрементов. Чем её кормят? Что так пахнет?
Через наш двухметровый забор пёс перепрыгнуть не может. Но это его не останавливает. Он роет лаз под листами металла. А я потом эти тоннели закапываю. Что, в прочем, от новых нашествий не спасает. Вот вчера я лаз не закопал – приехали Сергей с Леной. Завтра придётся брать лопату, камни и заваливать проход. Но этот монстр-землекоп всё равно снова заберётся. Пророет дыру в другом месте. Похоже, в него вселился дух графа Монтекристо или контрабандиста с Мексиканской границы. Охладить его собачье стремление к рытью тоннелей может только пуля рейнджера или обнаружение клада. Ни рейнджеров, ни кладов в окрестностях посёлка не имеется. Так, что противостояние двух землекопом грозит принять хронический характер.
Я жду того часа, когда камнями будут завалены последние полметра периметра под забором. Сам процесс, конечно, утомляет. Но утешение приносит мысль, что как-то так строилась Великая Китайская стена и прирастала территория суши Нидерландов: по камешку, по ведёрку, по мешочку, по горсточке земли.
Я крепко сжимаю в руке черенок, стоявшей на балконе швабры и делаю пару шагов к перилам. Под балконом шевелятся неясные тени. И это точно не собака.
- Стой, стрелять буду!!! - я кричу первое, что мне пришло в голову. Тени подо мной замирают. Я понимаю, что в голову мне пришла полная глупость. Стрелять не из чего, а мой вопль не заставил тени бежать.
Кричу, скорее от неуверенности и отчаяния: «На!!!», и швыряю швабру туда, в темноту, где копошатся незваные гости.
- Акрам, он меня грохнул!!!
- Молчи, ишак! – пару секунд Акрам наощупь изучает брошенный мною предмет и с издёвкой добавляет,- Дебил, это швабра!
Я метнулся в дом, схватил пульт. Руки дрожали. Не от страха. В этот момент я ещё не боялся. Озноб бил от перевозбуждения. Пальцы пару секунд в темноте плутали по пластику и никак не могли нащупать кнопку пуска. Возбуждение прошло сразу, как только я услышал мерное гудение электродвигателей, закрывающих рольставни.
- Подставь, что-нибудь! – Акрам уже не таится. Отдаёт распоряжение так же спокойно, как рассказывал о резне в Бишкеке.
Я резко дёргаю на себя дверь в спальню сына. Коричневый свет ночника выхватывает из темноты Сашку. Он стоит у стола. В руке, включённый в розетку паяльник. В глазах ни тени страха. Только интерес и азарт. Юность уверена в своём бессмертии. А я уже знаю, что бессмертия нет.
- Давай, в гостиную! Поднимай дядю Сергея!
- Батя, чего им надо?
- Я сказал: в гостиную!
Сашка на мгновенье отрывает взгляд от чьих-то побелевших от усилия пальцев, пытающихся остановить рольставни, оглядывается на меня и отрицательно мотает головой.
- Быстро. Проверь кабинет и маму.
Сашка оглядывает стол, соображая: куда пристроить раскалённый паяльник.
- Держи, - суёт его мне и выбегает.
- Что происходит? – Сергея будить не пришлось. Он уже в гостиной и готов действовать.
- Не знаю. – Сашка зачем-то отвечает шёпотом. И этот его шёпот слышно, наверное, во всём посёлке. Если, конечно, в посёлке ещё есть, кому слышать. – Кто-то в дом лезет!
- Ну, у нас ставни закрылись, - доложила Лена.
- У мамы – тоже!
- Чего не спите? – Маша появляется в проёме двери.
- Руби электричество! Не удержим! – Доносится со двора.
- Оружие в доме есть? – Серёга знает, что в моём арсенале ничего кроме кухонных ножей нет.
- Была швабра. Уже применил. – Пытаюсь пошутить, но понимаю, что в данной ситуации юмор неуместен.
- Знал бы - захватил из дома. – Мой друг охотник. И, как большинство бывших военных, с оружием насовсем не расстался. То на боровую дичь сходит. То на уток поохотится. Один раз привёз под Новогодние праздники медвежатину откуда-то с Алтая. Но все его ружья в городе, в квартире в сейфе. За ними не сбегать и на них надеяться нельзя.
Снаружи раздаются удары чем-то тяжёлым по металлу.
- Пытаются кожух с привода сбить. – Иногда мне кажется, что Серёга в курсе конструкций всего, что изобрело человечество. От весла до ускорителя элементарных частиц.
- И что будет? – Маша окончательно проснулась. В глазах паника. Женщины реагируют на опасность быстро и искренне. Пока мужики сверяют опасность со своими амбициями и возможностями, прекрасный пол уже начинает искать выход.
- Ничего. От вандалов вы защищены. – Серёга встаёт рядом со мной. От него веет таким спокойствием, будто за Серёгой стоит вооружённая до зубов бригада спецназа в краповых беретах. - А от дураков, небось, отобьёмся. Сашка, вызывай полицию.
- Уже звоню. – У Лены деловая хватка. И решения она привыкла принимать так же быстро, как и муж.
Пластины рольставней не доползли до среза окна сантиметров тридцать, когда по стеклу снаружи нанесли удар ломом. Откуда они его взяли? Я ломом обзавестись не успел. Может быть, свой инвентарь принесли, а может, стащили с чьей-то стройки.
От первого удара по стеклопакету расползлась паутина трещин. Второй удар пробил сквозную дыру.
Читать книгу "Ограбить ГУМ"/ Купить книгу "Ограбить ГУМ
- Чего смотришь!?- Серёга вырывает у меня из руки паяльник и ожесточённо втыкает раскалённое жало в чью-то здоровенную, покрытую рыжими волосами руку, держащую ставни.
Снаружи раздался вой. Исчезает сначала искалеченная кисть, за ней и вторая, ещё целая. Почувствовав свободу, полотно рольставней оседает с левой стороны.
- Окно открой, пока он не остыл!
Я не понял: кто должен был остыть, но приказ выполнил. Ещё одна пара рук попала под быстрые удары. Серёга успел воткнуть паяльник только пару раз. Руки исчезли и ставни плавно вошли в паз нижней планки.
В комнате пахло кровью и жареным мясом.
- Шашлыки. Продолжение. – Я умею шутить не вовремя.
- Как ты можешь? - Маша зажгла свет. - Меня сейчас вывернет!
- Отбились? – Сашка смотрит на кровавые потёки, стекающие с осколков стекла на ламинат пола. – Прямо Бишкек, какой-то…
- Будет тебе Бишкек. – За ставнями нас услышали.
- Акрам, пёс кудлатый, ты, что ли? - Серёга смотрит в закрытый проём окна насмешливо и зло.
- Я, дорогой. Зачем ругаешься?
- Ты бы двигал отсюда потихоньку. Сейчас менты приедут. И срок ты будешь мотать там, куда Аллах не заглянет.
- Ты за Аллаха не думай. Ты за себя думай. Никто не приедет. Будем вас резать медленно и долго. По ниточкам распустим.
- Акрам, чего базарить? Давай жечь!!! Суки выскочат - своими руками порву!!! - Вмешивается в переговоры кто-то из банды.
- Сжечь всегда успеем. Идите, перевяжитесь. Аптечка в машине. – Голос у Акрама очень спокойный. Люди, которые проиграли сражение и собрались бежать, так не говорят. У него интонации победителя. И полиции он не боится.
- Связи нет. – Лена крутит свой Айфон, пытаясь поймать сигнал. – Вообще ничего.
- Что, хозяин, полицию будешь ждать или откупаться? Я добрый, если ты богатый. Всех отпущу. Как говорят евреи: лучше жить в одном ботинке, чем умереть в двух.
Я не слышал, чтобы евреи так говорили. И богатых среди нас нет. Да и не отпустит Акрам никого. Ему зачем свидетели? Его доброта обернётся кровью сразу, как только мы откроем дверь. Все это понимают. И мы, и он.
А потому: никаких торжественных церемоний по сдаче ключей, оформлению дарственной, подписанию мирного договора на условиях аннексий и контрибуций не будет. Хочешь забрать дом – бери силой. Только мы будет отбиваться до последнего: жечь паяльником, резать ножами, грызть глотки зубами, если ничего другого не останется.
Именно в этот момент просыпается мозг. Просыпается и рисует картину, как мы грызём глотки зубами. И мне становится страшно. Сначала за себя. Потом за Машу и сына. Страшно до дрожи. Страшно настолько, что, если сейчас кто-то скажет: «Давайте отдадим ему всё!» - я соглашусь отдать. Хотя понимаю: что ни одного шанс на милость Акрама нет. Но шанса, перегрызть врагам глотки не существует вовсе.
Только все молчат, а, значит, сдачи крепости не будет. Я обречён на подвиг.
Читать книгу "Миллионер" / Купить книгу "Миллионер"
- У них есть машина. – Серёга недолго переживал из-за отсутствия связи. – Интересно, где стоит? Есть ли охрана и сколько их в банде?
- Этот, как его? Акрам. Он сказал, что в бригаде десять человек. – Вспомнил Сашка.
Мы сидим в гостиной на диване. Разговариваем шёпотом, чтобы нас не услышали на улице. Со стороны спальни сына тянет сквозняком, но дверь в его комнату мы не закрыли. В гостиной вообще открыты все двери, кроме входной и балконной. Сергей сказал: «Так проще контролировать периметр.» С Сергеем никто не спорит: он человек военный, знает, что такое периметр и как его контролировать.
Продолжение: Глава 4
Если не хотите пропустить новые публикации, подписывайтесь на канал.
Спасибо тем, кому интересны мои повести и романы. Покупая мои книги, Вы даёте мне возможность работать над новыми, не менее увлекательными историями.