— Скажите, когда ей уже станет лучше? Вы понимаете, я не могу постоянно приезжать, больница в пятидесяти километрах от нас!
Недовольный голос тёти Веры был первым, что я услышала, когда открыла глаза. Вернее мне показалось, что я их открыла, но по факту ничего не увидела. Лишь серое мутное пятно. Я попыталась снова. Чётко ощутила взмах собственных ресниц, движение век и зрачков, но перед глазами продолжала стоять непроглядная пелена.
— Давайте вы не будете повышать голос в реанимации, — раздался другой женский голос, тихий и усталый. — Здесь лежат особо тяжёлые пациенты. Свои недовольства вы можете озвучить в министерство здравоохранения. У меня и так нехватка персонала, а те что дежурят, делают для пациентки всё возможное.
Я зажмурилась и снова открыла глаза. Бесполезно — перед глазами мерцал серый экран старого сломанного телевизора.
— Тётя Вера? — позвала я испуганно, и услышала сбоку суетливую возню.
— Ника! — облегчённый вздох. — Ну слава богу!
— Как вы себя чувствуете? — подключился второй голос.
— Тётя Вера, что у меня на глазах? — спросила я, пытаясь поднять руки, но мою попытку моментально пресекло мягкое прикосновение прохладной ладони.
— Пока подключена система, руки поднимать нельзя, — снова прозвучал голос незнакомки.
А параллельно с ним заговорила и тётя:
— Ничего у тебя на глазах нет…
— Как нет? — мой голос непривычно скрипел, в горле было неприятно сухо. — Но я… я вас не вижу!
— Не волнуйтесь, — тут же принялась успокаивать меня женщина, по всей видимости, сотрудник больницы в которой я находилась. — Мы обязательно вам поможем, вы поправитесь.
Только эти слова не успокаивали. Я была в панике и чувствовала себя крайне беспомощной.
— Что со мной? Почему я здесь?
— Ты не помнишь? — несколько озабоченно спросила тётушка. — Тебя сбила машина, когда ты переходила дорогу. Ночью! Что ты делала ночью на улице, Ника?!
Я зажмурилась, откидываясь головой на подушку. Попыталась собраться с мыслями и вспомнить, что со мной произошло. Но в голове был туман, настолько же густой, как непроглядная пелена перед глазами. Лишь расплывчатые картинки мелькали в памяти, которые было сложно понять.
— Я… я не знаю…
— Как так не знаешь? — продолжала строгий допрос моя единственная родственница.
— Мне нужно осмотреть пациентку, — вмешалась врач, спасая меня от вопросов, на которые я не могла ответить. — Вам лучше подождать в коридоре.
Тётя Вера недовольно цокнула, но я всё же услышала её удаляющиеся шаги.
— У вас ещё родственники есть, Вероника? — негромко спросила женщина, зачем то сжимая мне виски и переносицу прохладными пальцами.
— Нет.
— Хм… — неоднозначно протянула она. — Свет видите?
— Нет.
— Совсем? Я свечу вам в глаз фонариком.
— Если бы вы это не сказали, я бы даже не узнала… — шепчу испуганно, готовая расплакаться.
— Ну всё, без лишней паники, дорогая, — мягко попросила врач, проведя ладонью по моим волосам. — Я приглашу вам специалиста, направим на МРТ… Всё будет хорошо.
— Такое случается? Это лечится?
— И не такое случается, поверьте, — уклончиво ответила она. — Мы понаблюдаем вас этот день, если всё будет хорошо, то завтра переведём в обычную палату.