Ночная зимняя дорога. Прямой как стрела архангельский грейдер. Свет фар выхватывает из кромешной тьмы кусочек ослепительного, белого снега. Дорога покрыта толстым слоем утрамбованного снега, а как иначе? По-другому здесь не бывает. Для такой дороги наша скорость уже высока. Машину, как корабль на волнах, легко покачивает. В машине тепло - работает печка. Мы с Сашей ведем, наверное, какую-нибудь беседу - прикидываем, сможем ли добраться сегодня до Лямцы - поморской деревни в двадцати пяти километрах от Пурнемы. Будет ли туда какой-нибудь зимник? Об этом мы узнаем совсем скоро.
Оглавление.
Скоро мы свернем с прямого грейдера на извилистую дорогу, но она окажется весьма живописной. Поздний вечер, на небе сквозь тонкую пелену облаков пробивается холодный свет луны, с неба сыплет снег, вдоль дороги стоят шикарнийшие северные ели...
Не удерживаюсь, останавливаюсь, достаю штатив и делаю пару кадров. Как по мне, это были самые атмосферные фото всей поездки!
Что касательно елок и леса, об этом в конце этого рассказа. А сейчас мы въезжаем в Пурнему. Как сейчас помню: метет пурга, на въезде в село стоят несколько машин с прицепами. Это рыбаки - они сейчас на ловле наваги, в эти даты она хорошо ловится.
Мы едем вглубь села в надежде найти дорогу к Белому морю, и далее на Лямцу. Село пустынно. Несколько фонарей освещают пустынные улицы. Ни единой души, в домах ни у кого не горит свет... Тишина...
Вся эта картина мне напомнила, знаете что? Фильм Операция "Ы", ту новеллу в которой Шурик меняется с бабулей-сторожем и идет охранять склад. Вот как там была показана пурга и метель, вот так же дуло и у нас. И снова корю себя за свою лень, надо было вылезти и сделать пару кадров этого ночного села в снежной пурге.
Мы пытались проехать хоть куда-нибудь по улицам Пурнемы. Но все четно. Машина проваливалась в глубокий снег, да и по улицам совсем не видно следов от машин. Как сказал один мой товарищ: "метались там в потёмках по округе как мыши в картонке" - но следов никаких так и не нашли. Решили ночевать где-нибудь здесь, а завтра по-свтелу уже искать дорогу.
Одной из сложностью зимних путешествий является поиск места под ночевку. Если летом проблем с этим почти нет, то вот зимой, найти полянку бывает весьма трудно, а зачастую просто невозможно. Время было уже начало двенадцатого, покружив по селу, мы выехали на его окраину. Здесь же нашлась небольшой пятачок, на котором мы легкостью разместили наши машины.
Встали мы на краю села, ну и ладно, думаю проблем у нас возникнуть не должно. Хотя чувства были странные, первый раз встаем лагерем в черте населенного пункта. Уже все устали - готовимся ко сну.
Пока раскладывали вещи к нам приближался свет и шум от снегохода. Вскоре появился и сам снегоходчик. Я рукой, как будто ловлю такси, остановил местного мужика. Разговорились. Первым встал вопрос о дороге на Лямцу. Но ответ был утвердительный - дороги нет! Только снегоходка. Но еще так, немного побеседовали. Сам мужик ехал после спасения своего товарища из снежного плена, товарищ его решил проехать на машине по селу и тут же увяз в снегу - мы то это уже прочувствовали на себе.
Мужичок поинтересовался кто мы, откуда и зачем нам в Лямцу. Я ему рассказал, что мы путешествуем, смотрим, как живут люди у моря. Ответ его тоже был весьма прост и лаконичен:
-Хорошо живут люди у моря.
Далее он поехал своей дорогой, а мы приготовились ко сну и моментально провалились в него.
Утро.
Уже светало, да какой, уже было светло. Пора было вставать. Пурга кстати так и не закончилась. У нас снова интенсивный день. Половину дня мы отвели на осмотр села, а далее нам нужно было возвращается в сторону Москвы. По планам хотелось бы сегодня проехать Архангельск и заночевать где-нибудь под Холмогорами.
Пока завтракали мимо нас проехала какая-то тойота. И так уверенно, я бы даже сказал нагло, направилась далее в сторону села. Мы с Сашей переглянулись и с улыбкой начали делать прогнозы: как далеко "мечта" проедет. "Мечта" доехала до первого забора и.... все. Из машины вышли, как оказалось позже, отец с сыном и начали... "окучивать" машину - да, прям как картошку.
Мы спокойно позавтракали, надели лыжи и пошли гулять по селу. Подошли к бедолагам, к этому времени они вынули весь снег из под колес машины, тем самым окончательно посадив ее на брюхо. В общем посмотрев на это безобразие, почесав затылки, решили как-то негоже оставлять людей в столь пикантной ситуации и помочь им. Максим сбегал за соей машиной, быстренько вытащили "мечту" из рукотворной ямы и пошли гулять далее.
Пурнема мне понравилась. Как я писал в рассказе про Ворзогоры, места мне запоминаются через призму объектива. И не смотря на то, что в Пурнеме не было какого-то красивого света, восхода, заката, тумана - мне Пурнема понравилась.
Как мне показалась, здесь нет такой масштабной гражданской архитекторы как, например в Кимже. По Архитектуре Пурнема мне чем-то напомнила мезенскую Лампожню.
Пока гуляли по селу, снова встретили вчерашнего мужичка на Буране. И снова он пришел на помощь своему товарищу, с этот раз они пытались завести второй снегоход с толкача. Но сделав несколько кругов вокруг участка, у них ничего не получилось и они снова загнали Буран в гараж, видимо для дальнейшего ремонта.
Без лыж передвигаться по селу было бы не так легко, а кое-где и просто невозможно. Или снегоход или лыжи, на крайний случай проторенные немногочисленные дорожки.
В Пурнеме есть храмовый комплекс. Некогда здесь тоже был северный тройник, на подобии Малошуйского или Воргозорского. Но в данный момент из ансамбля тройника утрачена лишь колокольня. В 30е года прошлого века ее разобрали на дрова. До наших дней сохранились две церкви: Рождественская (слева) 1860 года постройки и шатровая Никольская (справа) ориентировочно 1618 года!
На минуточку! Никольская церковь была одна из первых церквей в Поморье, срубленная после «литовского разорения», и ныне — самое древнее сооружение на всем Беломорском побережье.
Что касаемо истории сноска ниже:
Пурнемский приход известен с середины XVI века. В книгах письма Якова Сабурова и Ивана Кутузова 1556 г. сказано: «В той же волостке в Пурнеме погост, а в нем церков Никола Чудотворец. На погосте ж двор непашенный во дворе поп Иван, во дворе пономар Иванко без пашни».
В начале XVII в. Никольская церковь, вероятно, была перестроена или отстроена заново – существующая сейчас шатровая церковь Николая Чудотворца освящена в 1618 г. Деревянная, на каменном - из природных валунов - фундаменте. Это старейшее деревянное строение Беломорья.
Вторая из существующих (зимняя, теплая) церковь во имя Рождества Христова с приделом во имя священномученика Власия построена в 1860 г. на месте ранее существовавшей, построенной в 1762 г., церкви во имя Рождества Христова, в свою очередь выстроенной на месте сгоревшей церкви во имя священомученика Власия.
Церкви Пурнемские стоят на высоком берегу над рекой Пурнемой, в этом месте текущей вдоль моря и от моря отделенной узкой песчаной полосой с сосновым бором на ней – Кендищем. Это верхняя (по течению реки) часть деревни. Смутные воспоминания о спорах, связанных с местом постройки храма сохранились до середины ХХ века. Платонида Алексеевна Рябова (*1911- †1979) рассказывала в 1970 г., что по реке пускали икону – она доплыла до устья реки (место, называемое за характерный профиль береговой линии Горбатиха) и там пристала к берегу. Но ночью исчезала – на следующий день вновь пустили икону – в этот раз она пристала в Верховье, где и стоит сейчас храм.
В 1888 г. прихожан было 797 человек. 3 февраля 1889 г. в приходе открыта церковно-приходская школа. В 1894 году в ней обучалось 26 мальчиков и 6 девочек. Учителем в школе была окончившая курс в архангельском епархиальном училище в 1896 г. (и/или архангельской гимназии) дочь священника девица Клавдия Ивановна Иванова (родилась около 1870 г. в Холмогорах). В декабре 1917 г. в Пурнеме проходил съезд духовенства и мирян - представителей от 2-го благочиния. Был рассмотрен устав Союза, объединяющего духовенство и мирян, и принят, за исключением параграфа 10 (напечатан в №16 Арх. Епарх. Ведомостей за 1917 г.) (АЕВ, 1918, №3).
В советское время события церковной жизни Пурнемского прихода время от времени попадали на страницы районной газеты. Из них узнаем, что в апреле 1922 г., во время изъятия церковных ценностей, собрание верующих в Пурнеме «категорически отказалось от выдачи ценностей» («Красная Онега» №31 от 1 июля 1922 г., статья «Стыдитесь, пурнемцы»). Священик Пурнемского прихода Григорий Поликин был арестован 12 февраля 1930 г.
Колокольня, где ко времени революции было уже 7 колоколов (вес самого большого – 52 пуда), к 30-м годам XX века уже ветхая, была разобрана на дрова в 1932 г. Колокола увезены в Онегу. В зимней церкви с 1930 г. до конца 1980-х годов был сельский клуб. Здание Никольской церкви использовалось как склад зерна. Кладбищенская часовня сохранилась – первоначально она была перевезена на новое место и использовалась как столярная мастерская школы, затем как продуктовый магазин («лавка»). Дома причта, священнический и дьяка (потом пономаря), сохранились.
Богослужения в церквях прекращены в марте 1930 г. Иконы розданы по домам.
Родионов А.В. Материалы по истории Пурнемского прихода Онежского уезда Архангельской губернии. http://parishes.mrezha.ru/library.php?id=15
Вовнутрь церквей я не заходил, лишь краем глаза увидел, что в Рождественской внутри все заставлено лесами, ну а Никольская была закрыта на замок.
Здесь, совсем рядом уже и Белое море. Скатываемся на лыжах от церквей на берег реки Пурнема.
Все наши навыки спуска с горок на охотничьих лыжах можно увидеть в этом фото.
Переходим реку, по льду. От льда Белого моря нас отделяет небольшой перелесок. Летом это наверное песчаная коса поросшая соснами.
На этой косе, покоятся несколько карбасов. Вообще путешествуя по поморским (расположенные на берегах Белого моря) селам и деревням, часто встречаешь доживающие свой век, где-нибудь в зарослях крапивы или кипрея, старинные поморские суда - карбасы.
Если совсем коротко, то карбас - это парусно-гребное промысловое и транспортное судно среднего размера, одномачтовое или двухмачтовое, одно из основных у поморов. Впервые сшивные карбасы упоминаются в 1591 году в «Таможенной грамоте» Соловецкого монастыря. Из Мурманского и Архангельского регионов карбасы распространились далее на восток и в Сибирь. На Русском Севере карбасы использовались до конца ХХ века для промысла, перевозки людей и грузов. На них ходили по всей акватории Белого и Баренцева морей.
При Петре I использовалось также для военных действий в Балтийском м. Обычно беспалубные, с заостренными оконечностями и прямыми вертикальными штевнями, Карбасы имели шпринтовое парусное вооружение и 3— 6 пар весел. Различают морские Карбасы, т. н. весновальные, предназначенные для весеннего промысла морского зверя, и речные — верхнедвинские. Весновальные Карбасы длиной около 8,5 м, шириной 1,5—2 м, осадкой 0,5—0,8 м и грузоподъемностью около 3,5 т имели 1 мачту, расположенную на расстоянии '/з дл. судна от форштевня. К днищу по обе стороны киля крепились деревянные полозья, позволяющие перетаскивать Карбасы по льду до свободной воды. Добытые шкуры зверей буксировались по воде. Верхнедвинские Карбасы имели дл. 9—12 м, шир. 2—3 м, выс. борта 0,5— 0,8 м, осадку 0,4—0,7 м, грузоподъемность 5—12 т. Несли 2 мачты. Передняя, малая, размещалась почти у форштевня, а задняя, большая,— немного в корму от середины судна. Строили Карбасы из соснового и елового леса. Киль и форштевень вырубали из одного елового ствола с корнем. Шпангоуты ставили редко, через 0,8—1 м, и крепили деревянными нагелями. В форштевне вынимали шпунт, в который заводили доски обшивки. К остальному набору обшивку крепили вицами. По числу набоев (поясьев обшивки) К. называли четверниками, пятерниками и т. д. На таких судах поморы, совершая 2—3-месячные плавания по Белому и Баренцеву м., доходили до Нов. Земли. Известен также Карбас ленский, или сибирский,— несамоходное плоскодонное грузовое судно с заостренной носовой частью и вертикальными бортами, используемое в XVIII — XIX вв. для доставки грузов сплавом по течению в низовья сибирских рек. Управлялся Карбас длинными рулевыми веслами-гребями, по окончании рейса распиливался на дрова. Дл. Карбаса составляла 10—15 м, шир. 6—8 м, полная выс. борта 1,5—2,5 м при осадке до 1,2 м.
Сейчас многие из них догнивают на берегах, грезя о морской волне... Здесь можно спросить, почему отслужившие свой век суда не разбирали скажем на дрова? Насколько я слышал, причины три: первая - это некая дань судну дожить свой век. Вторая - это обучающая функция. Дети могли использовать старые карбасы для игр, тем самым познавая и изучая устройство "лодки" и промысла в целом. Третья -что пропитанная морской солью доска плохо горела.
Но вот и Белое море. Мгла... Белое безмолвие... Бесконечность...
Вглядываться в горизонт можно было бесконечно. Этакий релакс.
Побродили мы немного по льду Белого моря, как говорится, поздоровались. Но наша сегодняшняя встреча была короткой - пора и прощаться. Время уже к обеду. Как бы ни хотелось, а пора возвращаться.
На обратном пути, у магазина увидели объявление: "продам навагу". И тут решили. Возвращаться с Севера, от моря без рыбы как-то не хорошо. Мы не рыбаки, поэтому извиняйте, рыбу пришлось купить. Позвонили по объявлению. Цена 100 руб/кг. Совсем недорого. К сожалению у продавца было всего 6 кг. Забрали все. Забегая вперед скажу, что рыбка мне пришлась по-душе.
Вернулись к машинам. Кстати говоря, пока мы гуляли, наши машины охраняли две милые лайки. Одна из собак, даже нас встречала, пока мы пробирались по глубоком снегу. Вообще конечно лайки уникальные собаки. Неоднократно с ними сталкивался в своих путешествиях.
Дело обеденное, кушаем. Собаки терпеливо ждут вознаграждение за свою работу по охране нашего имущества. Но Максим неумолим... Да ладно-ладно. Это, конечно же, были постановочные кадры. Собакины конечно же были немного накормлены, ну как немного? Пару банок тушенки они точно умяли и похоже чувство насыщенности у них полностью отсутствует.
Индустриальная, серо-белая Пурнема... Тройка кадров мне так же запала почему-то. Подводя итоги по Пурнеме, село мне очень понравилось. Колоритное, крепкое, живое поморское село. А еще, теперь, Пурнема у меня крепко ассоциируется со словом пурга. Может быть из-за того, что и Пурнема и пурга начинаются на "пур" да еще к тому же всю нашу прогулку была настоящая февральская пурга.
Все нам пора ехать. Снова проезжаем этот сказочный еловый лес. Когда мы собирались в наше небольшое путешествие, в нашей группе, один человек сказал: "Разнообразия там будет маловато. Утром лес, днем тоже лес. Вечером, не поверите, лес. И послезавтра лес." И проезжая такой сказочный лес я вспомнил его слова, и мне пришла мысль - что такой лес я бы выдел и позавчера, и вчера, и сегодня утром, днем, вечером, ночью, и завтра и послезавтра и послепослезавтра, и вообще я бы не отказался, чтобы такой лес нас окружал во время всего нашего путешествия.
Я часто замечал, что на Севере ели не такие как у нас. У них нет такой размашистой треугольной формы. Здешние ели как спички... Красив лес неправда ли?
Но такой красивый лес только с одной стороны дороги... А с другой была вырубка... и вот что осталось от такого красивого леса....