Что дальше?
Хозяева дублинского дома, в котором мы жили, всего несколько раз выезжали за пределы родного города. И то, это были окрестности Дублина.
Площадь Ирландии — чуть больше 70 тысяч кв. км., примерно 4% от площади России. Меньше Чукотского автономного округа, немногим больше трёх Ивановских областей.
Ни одна точка Ирландии не удалена от моря более, чем на 100 миль (160 километров).
При всём том для многих ирландцев путешествие в соседнее графство событие весьма значительное, а уж поездка за 200 миль, скажем из Дублина в Донегол — это... оставим до лучших времён.
В общем, ирландцы знают свою страну примерно так же, как мы знаем Россию. Пушкинское «ленивы и нелюбопытны» универсально. Без сомнения, можно привести множество объяснений/оправданий малоподвижности, но только это ни к чему. Я думаю, даже в карликовом Монако есть немало людей, которые хорошо знают только один (свой) квадратный километр, а другой знают уже приблизительно. Не лучше ли это как-то исправлять, а возможности и силы найдутся по мере увеличения попыток.
Да, непросто оторваться от насиженного места и махнуть на скалы Мохера, в Коннемару, в Дерри или Клэр...
Я хочу поехать в долгое путешествие по Ирландии, побродить там и сям, запечатлеть красоту в сердце и рассказать об увиденном и услышанном.
И, может быть, назвать следующую книжку «Запечатлённая Ирландия».
О тебе и обо мне
Помню закат.
Облака — кочующие небесные лошади.
Присел у окна, открыл тетрадь.
Поезд медленно разгоняется, пишу в такт.
Может быть, подлинная Ирландия та, которую я везу с собой.
Назвалась моим именем.
Леденцы счастья. Мысль о том, что человек больше своего пути.
Где мой посох странника? Подпрыгивают буквы.
Разводы заката, затем небо как голубика.
Домодедовские скачки с препятствиями.
Вкус яблока как предчувствие полёта.
Мужчина смотрит на меня, как на место, не оправдавшее ожиданий.
Ощущение отчуждения от самого себя.
У Молли Мэлоун играют стинга.
Индус горланит песни Beatles.
Вьётся восточный мотив.
Старушка в узкой улочке обнимает аккордеон.
Ей аплодирует пьяненький ирландец.
Велосипедист в драных ботинках облокотился о стену.
Ветер, который оставляет на тебе невидимые следы.
Море внутри. Ветер снаружи. Заброшенный дом.
Дублин ложится под ноги. Радушен поневоле.
Подбери нить брошенной Ариадны.
Не Тесей спасается Ариадной. Ариадна — Тесеем.
Затишье перед бурей, которой не будет.
Податливость и вера в Дублине.
Не завершать. Начинать вновь и вновь.
Ирландия необитаема, как в первый день творения.
Терпит ирландцев.
Рядом с Каваной. Забрасываю в будущее разученные фразы.
Кувшинки, как жёлтые с оспинами цезари.
Первобытный строй домов, гряды улиц, уличающих меня в любопытстве.
Лиффи, грусть и печаль.
Туристы скупают Дублин. Рвут пищу из рук старухи-нищенки.
Двое калек в Трините-колледже накалывают Ирландию на палки.
Девушка в Carrolls шепчет Kiss me.
Лист липы на розовом кусте.
Красота так ранит.
Сон про заносчивую девчонку.
Заставляю себя записывать. Сухое дерево горит, не сгорая.
День начался с тревоги, тревогой и завершился, но тревога не объяла его.
Трижды тревожное, трижды изжитое.
Открыл наугад томик Пушкина:
«Участьем отвечай застенчивой мольбе
И не завидовать судьбе
Злодея иль глупца в величии неправом».
Подслушал реплику: «Ведь все мы разные». — «Да, к сожалению».
Просил найти труд, равный таланту.
Запах выгорающих дней у прохладной воды.
Горчит. Будто мальчик ищет пропавшую маму, не показывает, насколько расстроен, сдерживается из последних сил, а сил-то с избытком.
Жить со шлейфом горечи.
Как же быстро всё забывается! Неужели всё для того, чтобы воссоздать преображённым, а потом уже забыть навсегда.
Мягкий, упорный автобус. Крошево камне в Брее. Выззолоченный берег.
Сонные взгляды, толпа как стадо мулов.
Сон. Нестарый человек в клетке. Я: «Вы, наверное, очень хороший человек». — «И что?!», — следует ответ. Я подношу палец к губам.
Ирландия сегодня — невеста, одаривающая женихов отказами.
Присвоить нельзя любоваться.
Постоянно создавать в себе память о Боге, доверчиво.
Дети кричат как кошки. Кошки кричат как чайки. Чайки кричат как дети.
Над Дублином золотая дымка. Подсвеченные изнутри тротуары.
Офисные работники в саду Айви — орлы и куропатки.
Девушка смотрит вопросительно на розовый куст. Не замечает, что он любуется ей.
Прекрасное неизбежно.
Дублинский сумасшедший кормит камыш.
Ликуют стрекозы.
Прощаюсь щекой.
Неужели я улетаю?
Взлетели.
Не прощаюсь взглядом.
Так хочется пить.
И всё остальное!