Глава 71
– Я? Начальником пиар-отдела? – Роме осталось только проснуться и протереть глаза. Но сидящий напротив Жданов-старший был вполне серьёзен.
– Да, Роман Дмитриевич, я считаю – ты дорос и можешь, если приложишь все силы, осознаешь всю меру ответственности и степень моего доверия…
– Сгорю на работе, как три танкиста! – вырвалось у Ромы.
В отдел рекламы он перебрался ещё летом, и пока учился на соответствующих курсах, успел серьёзно перессориться в отделе с представителями старой гвардии, никак не желающими принимать его новаторских идей. Что начальник увольняется, а с ним уходит и его помощница, Рома, разумеется, знал, но не мог и подумать, что это место предложат ему. Полагал, что Жданов проведёт собеседование, раздобудет нового пиарщика с опытом, а Роме и ещё одной рекламщице, Ольге, придётся ему подчиняться. И вдруг… Это же какие перспективы – даже голова закружилась. Сейчас бы выскочить из кабинета президента и понестись сообщать Андрею, что его отец, кажется, перегрелся у батареи или отморозил мозг, прогуливаясь от офиса до машины без шапки, и источает сейчас такие странные, но заманчивые идеи… Но Андрей в Питере, к тому же от него только что уехала игуана Катенька, так что вряд ли тот в состоянии адекватно воспринимать действительность. Либо его голова забита воспоминаниями о счастливых новогодних каникулах с ненаглядной, либо он уже в тоске, что ненаглядная вернулась в Москву, а ему остались одни лишь воспоминания…
– Будут у тебя и помощница, и секретарша, – продолжил Павел Олегович. И это было ещё удивительней. У прежнего начальника обе эти функции исполнял один человек. – Попробуем, как сможет функционировать отдел из трёх молодых сотрудников и Ольги Ивановны, работника со стажем. Наймём двух новых девушек. Не справитесь – расширим штат.
Правда, помечтать о том, какие это будут девушки, Рома не успел.
– Помощницей возьмёшь Киру Воропаеву, – сказал Жданов. – Она хочет у нас работать, и я не вижу никаких препятствий. Будет приходить сразу после института. Кира учится на дизайне, тебе её умения вполне пригодятся.
«Умения истерить, врать и притворяться», – понимая, что настроение начинает портиться, подумал Рома. Кира нужна ему была настолько же, насколько необходим немедленный апокалипсис, тем не менее, отказаться от неё в любом случае не получилось бы. Она унаследовала часть акций отца и имела право голоса в управлении «Зималетто», к тому же до сих пор считалась бедной несчастной девочкой, пережившей трагедию… Хотя времени, чтобы взять себя в руки, прошло достаточно. Рома тоже предпочёл бы, чтобы его непутёвый предок по сей день был жив и здоров, попивал себе спокойно пивко по вечерам и клеил баб из цеха, но он не устраивал полугодовых истерик и не изображал из себя жертву. Жизнь есть жизнь, ей свойственно иногда обрываться. И это тяжело и неприятно, но не повод раскисать. Надо всегда думать о хорошем и стремиться к большему.
– А секретаршей – Вику Воропаеву.
А вот тут промолчать уже было нельзя.
– Павел Олегович, что я вам сделал? За что вы меня так ненавидите?
– Ты, конечно, можешь отказаться, остаться рядовым сотрудником. Но Кира и Вика всё равно будут в «Зималетто».
Павел Олегович поглядел на Ромину перекошенную физиономию и объяснил, что людям в тяжёлой ситуации надо помогать. Кира выразила желание работать в компании, и он это только одобряет. Работа отлично отвлекает от депрессий. Ну а Вика… коль уж её муж настолько непорядочен, что ушёл от неё и не участвует в воспитании ребёнка, а бабушка как раз сидеть с внучкой согласна, почему нужно отказать девушке и не устроить её на место секретарши? Надеяться на Сашку ей не приходится, надо зарабатывать самой…
Рома был твёрдо уверен – напрягаться Вика не собирается, а в офис рвётся, чтобы пить Сашкину кровушку из мести. Ну или очаровать его повторно и вернуть в лоно семьи. Но Павел Олегович таких мотивов не поймёт. Он скорее поверит, что люди меняются и с возрастом осознают необходимость ударного капиталистического труда. Тем более что на его глазах такая метаморфоза уже случилась. Сынок, клявшийся, что спит и видит себя у школьной доски с указкой в руках, забросил красный диплом в дальний угол и обнаружил в себе гениального продажника…
– Я согласен быть начальником, – сказал Рома Жданову.
Пусть подчинёнными будут идиотки и истерички, но не терять же такое место из-за их личностного несовершенства. Возможно, они удерут из-под его чуткого руководства, а следующие сотрудники будут куда вменяемей. Ради зарплаты и должности стоит потерпеть. А деньги ему были ой как нужны. Иногда он сам себе удивлялся, каким стал хозяйственным. Казалось бы, вырос в бардаке у пофигистичного папаши, так и будет дальше в бардаке существовать – но нет. Ему вдруг захотелось окружить себя, любимого, хорошими вещами. Сменив машину, он начал потихоньку делать в квартире ремонт, и близился день, когда ничто уже не напомнит ту конуру, где они жили раньше. Да и шикарная круглая кровать не могла стоять в комнате с жуткими папиными обоями, ведь в своей комнате отец пожар не устраивал, следовательно, необходимости в переменах не ощущал. Ещё Рома собирался обзавестись автоматической стиральной машиной, чтобы не мучить приличную одежду в старой дохлой «Сибири», а также навороченным компом и максимально крутым телевизором. Планов у него было много, и на все требовались средства. Лишаться этих средств из-за неприязни к бабам Воропаевым? Ни за что.
– Отлично, – Павел Олегович пожал Роме руку и велел отправляться принимать дела у старого начальника. – Какие-нибудь пожелания в связи с назначением?
– Дартс на стену, – вздохнул Рома, – для разрядки. Буду метать дротики, если Кирюша доведёт.
– Это за свой счёт, – несправедливо постановил Жданов. А мог бы и позаботиться о климате в коллективе…
Увидев на следующий день Викусю Воропаеву, Рома понял – возвращать себе мерзкого типчика супруга она, скорее всего, и не хочет. Она ищет новую жертву! Об этом говорили и яркий макияж, и затейливый маникюр, и декольте, глубокое настолько, что Рома испытал не возбуждение, а нечто, называемое «на тебя даже смотреть холодно». В кабинете было не жарко, и сам Рома прекрасно себя чувствовал в свитере с симпатичной вывязанной белочкой. Белочка ему нравилась – она как бы давала понять, что носить её будет не офисный зануда, а человек молодой, энергичный и креативный. Температура воздуха в кабинете была оптимальна как раз для этой белочки, а вот для блузочки с вырезом абсолютно не годилась. Но на охоте все средства хороши. Рома хмыкнул и решил надеяться, что объект охоты – не он сам. Конечно, Викуся – девица с фигурой, уже абсолютно пришедшей в норму. Даже и не скажешь, что у неё дома спиногрызиха. Но связываться с ней было бы слишком опасно…
Свою трудовую деятельность Вика начала с того, что нашла в компе пасьянс и принялась тыкать в клавиатуру одним пальцем. Рома порадовался, что у него куча дел вне кабинета и наблюдать терзания компьютера пальцем с маникюром ему почти не придётся. Жаль только, что после обеда должна была явиться ещё одна Воропаева. Наверняка тоже в декольте и без намерения что-то делать. Однако Рома не угадал. Кирюша появилась одетой по погоде и с папкой, которую выложила на его стол.
– Мои наброски, – заявила она. – Заметь, Ромочка, насколько идиотски у нас оформлены даже визитки. Давно пора сообщить Павлу Олеговичу, как выглядит в наше время приличная визитная карточка. А рекламные брошюры для магазинов? Убожество!
Рома осторожно оглядел Киру – не подменили ли её по дороге. Нет, это была именно Кира. Но почему-то желающая работать, а не плюхнуться за стол напротив него и мотать нервы. Раздумывать об этом было некогда, он лишь приоткрыл папку, глянул на действительно неплохие эскизы новой рекламной продукции и сообщил Кире, что ему пора на встречу. А вот это… да, это ему нравится. И почему бы ей не зайти к Павлу Олеговичу лично.
– Я на встречу, – сообщил он Вике, уходя, – будут звонить в наш отдел – записывай всё дословно, иначе всё равно забудешь.
– Рома, а разве я не обязана ехать с тобой? – подхватилась было Вика, но Рома прибавил скорости и в одно мгновение оказался у лифта. Там же заметив нечто безусловно прекрасное. На ресепшн и раньше работала молодая и довольно симпатичная девушка, но выскочив замуж, она уволилась, и теперь Павел Олегович посадил туда новенькую. Сейчас эта новенькая стояла у лифта и потягивалась, будто всё тело у неё затекло от долгого сидения. На девушке была кофточка такой крупной вязки, что ничего под этой кофточкой не прикрывала. «Выставка моржей», – подумал Рома. Но вид этой… как её… ах да, Маши… вызывал не только мысли о климате. Смерив девичью фигуру взглядом от обуви до причёски, Рома решил – а почему бы и нет? Завести что ли интрижку с этой Марией? Заодно дав понять Викусе – он для неё не жертва и не потенциальный кормилец её детёныша. Оставалось только кое-что выяснить.
Вернувшись со встречи, он понёсся в отдел кадров, где Маргарита, на его счастье, была в тот момент в гордом одиночестве.
– Мне нужна информация! – сказал он, умоляюще сложив ладони. – Девушка! Мария! На ресепшн! Адрес, телефон, семейное положение.
– А результат медосмотра тебе не нужен? – уточнила Жданова, кажется, и не собираясь доставать Машино личное дело и открывать какие-то тайны.
– Нужен, – кивнул Рома. – Ну пожалуйста, ну Маргарита Рудольфовна! Я как её увидел… спать перестал, есть перестал, могу и пить начать, и что со мной тогда будет? А знакомиться сходу страшно. Вдруг у неё муж, пятеро детей, хомячок, канарейка и вирус иммунодефицита человека? Вы же не можете допустить, чтобы я так пострадал.
– Маше двадцать лет, – сказала мама Андрея спокойно, – так что пятерых детей можешь вычеркнуть. А насчёт остального не проще поинтересоваться у неё самой? Начни с вируса, это в наше время очень важно.
– Кстати… – Рома попытался сесть на стол, но получил первой попавшейся папкой и послушно переместился в кресло для посетителей. – А у Виктории Воропаевой точно оформлены все документы? Может, есть нарушения? Что-то, почему ей категорически нельзя у меня работать? А?
– Роман Дмитриевич, у нас в отделе всё и всегда оформлено без ошибок. Ещё вопросы есть?
– Есть. За что вы все так со мной? Павел Олегович обложил меня дурами, а вы не можете навести справки о девушке моей мечты… И единственный друг уехал чёрт знает куда и чёрт знает насколько. Моя жизнь превратилась в ад. Никому не нужен бедный несчастный Рома.
– Хорошо, – кивнула Маргарита, и Рома обрадовался – проняло. – Мария не замужем. Закончила курсы секретарей-референтов. Детей нет, хомячков мы в анкеты не вписываем. Достаточно?
– В общем да, от вируса есть простейшая профилактика.
– Дверь там же, где обычно, – намекнула Жданова на окончание диалога.
– Вы спасли мне жизнь, – напоследок заявил Рома, – когда мы все окажемся на Страшном суде, вам это обязательно зачтётся!
Машенька, которой было двадцать, не отягощённая супругом и потомством, сидела за своей стойкой и эротично покусывала карандашик. Рома принял это как сигнал. Вот сейчас подойдёт к ней и спросит, как она относится к хомячкам и канарейкам. И скажет, что у него почил любимый домашний питомец, и он так нуждается в срочном и полномерном женском утешении…