Тридцать первого декабря Наде было очень грустно, слёзы все время катились из глаз, и она почему-то постоянно думала о том, а есть ли кто-то ещё сегодня, ну вот хотя бы в их подъезде, кому также плохо, как и ей, и никого не могла припомнить. Во всех шестнадцати квартирах царило спокойствие и умиротворение.
«Ну и слава Богу», — подумала Наденька, а слёзы снова солёными потоками потекли из глаз.
В свои сорок лет Надя никогда не была замужем. Институт, кафедра, диссертация, отделение, сложные больные, дежурства...Иногда из роддома по трое суток не выходила.
Всю жизнь она жила со своей мамой, и папа тоже был, но с мамой они были давно в разводе.Отец создал новую семью, в которой у него родились два сына, но с Надей они не общалась.
А в прошлом году мама ушла...
Утром она сварила кофе и позвала дочку завтракать, поговорили о предстоящем празднике, и мамы на стало. Тридцатаго декабря, год прошёл...
Надя включила телевизор, показывали какой-то фильм, на экране мелькнуло лицо старушки, и по Надиному телу пробежал электрический ток. Как же это она могла забыть?
Женщина выскочила в коридор, надела шубку, сапожки, наспех натянула вязаную шапку, выбежала на улицу и помчалась в ближайший супермаркет. В мгновение ока в Надиной корзине оказалась пачка зефира, хороший зелёный чай, печенье, натуральный йогурт, душистое мыло, пушистое полотенце и многое другое. Надя, смущаясь, обратилась к пожилой женщине, пристально рассматривающей ценник на икру:
- Скажите, а вам было бы достаточно этого на праздник? Или хотели бы что-то ещё? — и Надя указала на свою корзину.
Бабушка одобрительно кивнула, оценив содержимое.
- Все хорошее ты купила. Молодец. Но ты знаешь, милая, я вот все на икру смотрю! Давно ее не ела, а пенсия-то не позволяет! Ну хоть бы к празднику отведать бутербродик как в былые времена. Икра к празднику! — и бабулька мечтательно прикрыла глаза.
Лицо её озарила улыбка. Видимо, пожилая женщина вспоминала какие-то приятные события.
— Все, поняла! Спасибо вам!
Надя тут же схватила две баночки. Одну оплатила и сунула старушке, а вторую в свою корзинку. Бабулька хотела было возразить, но Нади и след простыл.
****
Бабе Гале исполнилось восемьдесят пять лет. Все бы хорошо, но вот ногу повредила, да так неудачно, что в больницу пришлось обратиться. Сын её за границу давно уж переехал, все время мать к себе звал, но не хотела она.
После больницы домой приехала, пожила две недельки и поняла, что то, что раньше сама привыкла делать - невмоготу теперь. В магазин не сходить, мусор выбросить - и то проблема, да что там мусор, по квартире тяжело передвигаться стало. Соседи очень хорошие, кто хлеба занесёт, кто молочного, но это ж так, разово, у всех своих дел полно.
Наденька в квартире напротив - замечательная соседка, но работает она сменно, иногда и двое суток не бывает ее дома, если роды подряд принимает. Объявила бабушка сыну своему, что сама не справляется, он сразу готов был примчаться и к себе забрать, да только не хотелось матери в заморскую страну. Страшно. Сын, конечно, выход нашёл, определил ее в отличный пансионат для стариков. Хорошо тут, кормят вкусно, комната своя, ухаживают, но не дома. Хочется чайку с любимым зефиром попить. И оливье бы приготовить! Новый год все-таки. И икорки хочется! Только на Новый год себе позволяла купить баночку к столу.
****
Надя неслась на своей малолитражке, от плохого настроения и духу не осталось. Хорошо, что спросила у Игоря адрес.
Доехала быстро, в том направлении пробок не бывает.
Влетела в комнату, старушка сидела в инвалидном кресле у окна!
- Баб Гал, привет! — крикнула Надя, — Есть у тебя тут подруги-то уже? Зови! Новый год все вместе отмечать будем.
Татьяна Алимова
