28 декабря исполняется 125 лет со дня рождения маршала СССР, дважды Героя Советского Союза Ивана Степановича Конева. В годы Великой Отечественной маршалу-победителю, с именем которого связано освобождение половины Европы и взятие Берлина, довелось испытать не только невиданную мощь и злобу врага, но и невероятную силу любви и благодарности.
В своих воспоминаниях маршал писал, как несколько часов не мог получить из освобождённой Праги внятного доклада с подробностями. А всё потому, что всякого офицера и солдата в советской форме, включая мчавшихся передавать донесение, ликующие пражане немедленно брали в плен – обнимали и качали почти до обморока.
Свободный край
За долгую жизнь уроженец вологодской деревни Иван Конев не приобрёл ни оканья, ни московского аканья, но корней не забывал. Как-то на встрече маршала с артистами МХАТа ему задали вопрос о чистой и правильной речи. Он ответил: «Моя родина там, где не было крепостного права и не ступала нога завоевателей. Мы сохранили свободу языка славян, которые жили под Великим Устюгом».
В родной деревне Ивана Конева с затейливым названием Лодейно (ныне – Кировская область) сегодня живут 14 человек. Маршал вспоминал о том, что в школу приходилось шагать по 10 километров в одну сторону. Впрочем, за минувшие сто с лишним лет ближе к цивилизации деревня не стала.
Дом, выстроенный дедом Конева, выделяется – крепкий и высокий пятистенок, который, как здесь рассказывают, всерьёз подновлялся лишь однажды – меняли нижние венцы. Музей здесь открылся ещё при жизни маршала. Надо сказать, к его неудовольствию – вероятно, из скромности. Но когда Коневу сообщили, что его родовой дом переделали под библиотеку, стал присылать туда книги. В день рождения маршала в музее проведут музыкально-литературный вечер и митинг у памятника маршалу. Гостей ожидают в десятки раз больше, чем жителей деревни.
Среди экспонатов дома-музея Конева в Лодейно – два кителя, шинель, бинокль и другие вещи маршала, подаренные родственниками Ивана Степановича. Но не в них главная ценность музея, а в том, что только здесь со знанием дела расскажут о детстве и юношестве будущего маршала. А экскурсовод может сослаться на рассказы дедушки о великом земляке: «Говорили, что хулиганистый был парень, никому спуску не давал».
Наверное, отсюда, из деревни, и его прямолинейный характер, и внимание к солдату, и способность говорит с ним на одном языке, за что Коневе прозвали солдатским маршалом. В музее детально расскажут, в чём состоит премудрость профессии табельщика на лесосплаве, которую Конев постиг в 15 лет, и в этом же возрасте ездил на заработки далеко от Лодейно.
Военный опыт
Впрочем, покинуть родной дом заставило не лесное дело, а военное. В мае 1916 года 18-летнего Конева призвали в Русскую императорскую армию. Обучили на артиллериста и отправили на фронт.
Демобилизовавшись в революционном 1917-м, он вернулся домой и вступил в большевистскую партию. Спустя несколько месяцев был назначен уездным военным комиссаром в Никольске, а позднее – председателем уездного комитета РКП(б).
Вероятно, так и оставался бы провинциальным руководителем на бумажной работе, если бы не поездка в Москву на V Всероссийский съезд Советов в 1918-м, во время которого произошёл левоэсеровский мятеж. При его подавлении молодой Конев проявил смекалку и решимость, после чего по его просьбе был зачислен в Красную Армию.
Судьба и командование забросили его на Восточный фронт – бился с армией Колчака и с японскими интервентами, командовал ротой и бронепоездом, а в 1921 году подавлял Кронштадтское восстание. Но на восток страны приходилось возвращаться не раз, в конце 1930-х годов Конева назначали командующим 2-й отдельной Краснознамённой армией со штабом в Хабаровске, затем он командовал войсками Забайкальского военного округа.
В январе 1941 года Иван Конев возглавил войска Северо-Кавказского военного округа, а в Великую Отечественную войну вступил в звании генерала-лейтенанта, командира 19-й армии, сформированной из войск округа. Возможно, начало войны спасло будущего маршала от репрессий. На него поступили доносы за то, что Конев якобы поддерживал связь с врагами народа во время службы в Монголии и имел кулацкое происхождение.
Успехи и неудачи
Первое столкновение с врагом, случившееся во время Смоленского сражения, привело к тому, что армию пришлось выводить из окружения. Действия Конева получили высокую оценку главнокомандующего, и его назначили командующим войсками Западного фронта.
Но реальный боевой опыт в новой войне приходил с трудом, через пот и кровь, через огромные потери. На новой должности Конев пробыл немногим более месяца, поскольку фронт под командованием Конева потерпел сокрушительное поражение, которое историки считают одним из тяжелейших для советской армии в Великой Отечественной войне. Вяземская операция в воспоминаниях очевидцев и трудах историков не случайно получила название катастрофы.
В ходе операции части Красной Армии попали в котёл, потеряв сотни тысяч. В результате гитлеровцам удалось выйти к Можайской линии обороны и вплотную приблизиться к столице.
Провал операции мог стоить Ивану Коневу не только командирского поста и звания, но и жизни. В исторических источниках тиражируется популярное объяснение, что от тяжёлых последствий генерал-полковника Конева спас Жуков. Так или иначе, он был переведён на должность командующего Калининским фронтом, но и на этом посту неудач хватало.
Во время Ржевской битвы советские войска потеряли более половины боевого состава и свыше тысячи танков, однако достигнуть заявленных целей в полной мере не удалось. Операция притянула немецкие резервы и стоила немцам немало крови, но ликвидировать Ржевский плацдарм у советских войск так и не получилось.
Ржевско-Сычёвская наступательная операция (или «Марс» по кодовому наименованию плана операции), связанная с именем Конева (он тогда снова возглавил Западный фронт), в советские времена замалчивалась из-за её очевидного неуспеха. Ценой огромных жертв было достигнуто лишь незначительное продвижение советских войск.
Операция вновь стоила Коневу должности. «Освободить от должности командующего войсками Западного фронта генерал-полковника Конева И. С. как не справившегося с задачами руководства фронтом, направив его в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования», – гласил приказ Сталина.
Потом был короткий период командования Северо-Западным фронтом и новое отстранение в середине 1943 года после неудачи Старорусской операции, в ходе которой поставленные задачи не были выполнены. Конев не любил этот период Великой Отечественной войны и практически не писал о нём в воспоминаниях. Его фундаментальный труд «Записки командующего фронтом» открываются рассказом о событиях лета 1943 года.
Настоящим прорывом для него стала Курская битва, в которую генерал-полковник вступил во главе Степного военного округа, вскоре преобразованного в Степной фронт.
Во главе этого фронта блестяще проявились полководческие таланты Конева – в Курской битве, в Белгородско-Харьковской операции и битве за Днепр. «Переход наших войск в контрнаступление был для Гитлера полной неожиданностью, поскольку немецкое командование так и не раскрыло нашего плана преднамеренной обороны», – писал Конев.
В августе 1943 года войска Степного фронта освободили Белгород и Харьков, в сентябре 1943 года — Полтаву и Кременчуг. А в сентябре с ходу форсировали Днепр.
«10 августа мною была отдана директива на овладение Харьковом, – вспоминал Конев. – Основная ее идея состояла в том, чтобы оборонявшуюся в районе Харькова группировку противника разгромить на подступах к Харькову, в поле. Мы отчетливо представляли, что борьба в городе, который так тщательно подготовлен к обороне, потребует от войск очень больших усилий, будет чревата значительными потерями личного состава и может принять затяжной характер. Кроме того, бои в городе могли привести к ненужным потерям среди гражданского населения, а также к разрушениям жилых зданий и уцелевших промышленных предприятий. Надо было сделать всё, чтобы в полевых условиях расколоть и разбить вражескую группировку по частям, лишить её взаимодействия с танковыми войсками, наносившими контрудар в районе Богодухова, изолировать город от притока танковых резервов с запада».
Харьков был освобождён 23 августа.
Во главе 2-го Украинского
В октябре 1943 года Иван Конев возглавил 2-й Украинский фронт, созданный на базе Степного. После ряда успешных операций, в особенности вошедшей в учебники Корсунь-Шевченковской, Коневу присвоили звание Маршала Советского Союза.
Весной 1944 года подразделения Конева первыми в советской армии вышли за границы СССР после рывка на триста километров. Маршал всегда был если не в гуще событий, то рядом с ней. «Считал и считаю, что в решающие моменты, в особенности при частых и резких изменениях в обстановке, командующий фронтом (а равно и армией) всенепременно должен быть поближе к войскам и на месте принимать необходимые решения, – писал он. – Выезды в войска, иногда короткие, иногда более длительные, смотря по необходимости, никогда не связывались в моём сознании с такими высокими категориями, как личная отвага, а тем более подвиг. Они представляются мне просто-напросто неотъемлемым элементом руководства современными маневренными действиями войск».
Во время одного из таких «элементов руководства» автомобиль Конева попал под немецкий авиаобстрел: из машины, превращённой в решето, маршал вышел невредимым, без единой царапины. Воистину судьба готовила его к великим делам.
Европейский поход 1-го Украинского фронта, который Конев возглавил ровно за год до Победы, изобилует победами – войска под его командованием участвовали в трёх крупнейших стратегических операциях: Висло-Одерской, Берлинской и Пражской. Освободили Варшаву и Краков, Освенцим и Прагу. Ту самую, в которой неблагодарные потомки своих предков, снесли памятник советскому маршалу.
«На второй день после освобождения этого страшного лагеря, ставшего теперь во всём мире символом фашистского варварства, я оказался сравнительно недалеко от него, – писал Конев об Освенциме. – Первые сведения о том, что представлял из себя этот лагерь, мне уже были доложены. Но увидеть лагерь смерти своими глазами я не то чтобы не захотел, а просто сознательно не разрешил себе. Боевые действия были в самом разгаре, и руководство ими требовало такого напряжения, что я считал не вправе отдавать собственным переживаниям душевные силы и время. Там, на войне, я не принадлежал себе».
Красная армия гнала врага, понимая при этом, что отступающий противник может причинить ещё много вреда. Событиям 1945 года маршал посвятил отдельную книгу воспоминаний, в которой многократно подчёркивал, что в Красной Армии, в отличие от гитлеровцев, во главу угла ставились жизни мирных жителей, солдат, сбережение городов.
Вспоминая о Нижнесилезской и Верхнесилезской операции, маршал рассказывал, что стоял перед дилеммой – окружить врага и долго, с большими потерями и разрушениями штурмовать Силезский промышленный район или оставить ему коридор для отступления и добивать его в поле. Был выбран второй вариант, и жизнь доказала его эффективность.
Взять Берлин
«Первого апреля 1945 года в Москву в Ставку Верховного Главнокомандования были вызваны командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и я, – вспоминал Конев. – Сталин принял нас, как обычно, в Кремле, в своём большом кабинете с длинным столом и портретами Суворова и Кутузова на стене. Сталин обратился к Жукову и ко мне:
— Так кто же будет брать Берлин, мы или союзники?
Так вышло: первому на этот вопрос пришлось отвечать мне, и я ответил:
— Берлин будем брать мы, и возьмём его раньше союзников.
— Вон какой вы, — слегка усмехнувшись, сказал Сталин и сразу в упор задал мне вопрос по существу: — А как вы сумеете создать для этого группировку? У вас главные силы находятся на вашем южном фланге, и вам, по-видимому, придется производить большую перегруппировку.
Я ответил на это:
— Товарищ Сталин, можете быть спокойны: фронт проведёт все необходимые мероприятия, и группировка для наступления на берлинском направлении будет создана нами своевременно».
Ставка приступила к планированию операции, призванной добить истекающего кровью, но всё ещё опасного врага. Задача 1-го Украинского фронта сводилась к следующему: наступая южнее Берлина и содействуя его взятию, рассечь фронт немецко-фашистских войск надвое и соединиться с американцами. В ходе Берлинской операции дело сложилось так, что армии 1-го Украинского фронта не только содействовали взятию Берлина, но вместе с войсками 1-го Белорусского фронта непосредственно активно участвовали в его штурме.
Немцы, засевшие в Берлине, всячески пытались затянуть боевые действия, втянуть Красную армию в долгую и утомительную осаду, договориться с западными странами антигитлеровской коалиции. А советское командование, напротив, было заинтересовано в скорейшем завершении штурма, для чего было решено не давать немцам ни дня передышки. Измотанный враг продержался меньше месяца после начала операции, Берлин был взят.
После войны военачальник ещё много лет руководил советскими частями в европейских странах – Австрии, Венгрии, Германии. Скончался Иван Конев в 1973 году, он похоронен на Красной площади у Кремлёвской стены.
День Победы Конев встретил в Праге. «Не помню сейчас уж всех подробностей этого вечера, – писал он. – Помню товарищеский ужин, не очень длинный, помню, много и с особым чувством пели, но больше всего запомнилось ощущение природы в тот вечер. Весна была в разгаре, всё благоухало, и было такое чувство, как будто ты заново увидел природу».
Читайте также: Елена Конева: Сколько себя помню, 9 мая мы с дедом всегда шли на Парад Победы