Елизавета смотрела на спящего сына. Смотрела и вспоминала, как двадцать лет назад любовалась лобастым младенцем, своим первенцем. Он казался ей самым красивым, самым сладким, самым дорогим.
А сейчас ей было страшно от своих мыслей.
Сын лежал на диване, в мятых брюках, майка валялась на полу, голова свесилась набок, на подушке подсыхали следы съеденного и выпитого накануне...
Как из милого мальчика могло вырасти такое ...?
А память больно била вчерашними словами, брошенными старшеньким в её адрес:
– Ты сама во всём виновата! Надо было слушать маму, мама плохого не посоветует. Думаешь, если я был маленьким, так я ничего не помню? Тебе бабушка правильно говорила: не рожай, мужика детьми не удержишь. Сама нарожала, а теперь все кругом виноваты!
– Алёшенька, да что ты такое говоришь? Я ведь вас всех люблю...
– А не нарожала бы, так любила бы меня одного! Но ты меня и не любила никогда! Тебе было некогда! Только бабушка меня и любила! А от тебя я только и слышал: ты старший, ты должен уступать, ты должен защищать... А я не хочу быть должен! Я ни у кого ничего не брал, чтобы быть должным! Это они у меня отобрали всё!
Елизавета снова и снова прокручивала в памяти вчерашний день. Она получила зарплату и премию. Ещё порадовалась: сможет купить детям подарки и накрыть пусть скромный, но действительно праздничный стол! Зашла после работы в магазин, купила продукты.
А вечером явился старшенький, едва держась на ногах. Откуда? Да кто ж его знает... Из института его отчислили, на работу идти не хочет... Мать крутится, как белка в колесе, младшие ещё в школе учатся, но они хоть по дому помогают. А этот... Совсем от рук отбился... Постоянно грубит, ни помощи от него, ни поддержки...
А вчера, придя домой, залез в холодильник:
– О, у нас колбаса появилась!
– Не трогай, это на праздник.
– А у нас, что, праздник намечается? Или ты вот этот кусок колбасы праздником называешь? Так у нормальных людей тогда каждый день праздник на столе! Праздник – это когда устрицы с кальмарами, а не это вот убожество...
Мать не сдержалась, схватила полотенце и отхлестала сына, а потом разрыдалась от безысходности...
И вот тогда-то сын и отхлестал её словами:
Не нарожала бы ораву – не ушёл бы из семьи отец, жили бы они втроём: мама, папа и сын Алёшенька, не старшенький, а единственный. Жили бы вместе долго и счастливо.
Так нет же, захотелось ей другого счастья, вот и хлебай теперь полной ложкой! Целуй теперь своих младшеньких и жди, когда вырастут. Да только и они тебе спасибо не скажут!
И так горько стало матери от этих слов, и обидно, ведь она старалась дать детям всё, что могла... Но, видно, где-то что-то упустила, проглядела, недодала...
Что она сделала не так? И не окажется ли старшенький прав? А вдруг и младшие со временем упрекнут её за то, что росли в бедности, на море не бывали, устриц не едали?..
Неужели материнская любовь и забота действительно ничего не стоят?