Это не должно было так заканчиваться. Я не хотела ее убивать, лишь раз и навсегда покончить с чудовищем, существование которого было угрозой моей стране. Даже старец Кий благословил меня на его убийство. Мы все понимали, придет день, и мальчишка станет мужем. Здесь, в стане тартарцев, щенка превратят в цепного пса. И тогда... Тогда уже никто не будет в безопасности.
Конкурсная работа.
Задание: фэнтези ретеллинг сказки об Аленушке и Иванушке.
Это не должно было так заканчиваться. Я не хотела ее убивать, лишь раз и навсегда покончить с чудовищем, существование которого было угрозой моей стране. Даже старец Кий благословил меня на его убийство. Мы все понимали, придет день, и мальчишка станет мужем. Здесь, в стане тартарцев, щенка превратят в цепного пса. И тогда... Тогда уже никто не будет в безопасности.
Но она была невинна. Все, что мне было нужно, сделать так, чтобы этой ночью она не попалась никому на глаза. Кто знал, что девчонка тоже окажется оборотнем и вскинется волчицей? Воды Серебряного озера, зачарованные Моревной, должны были усыпить ее, но вместо этого погубили.
Подобрав полы кафтана, я вступила в теплую воду. Чары Моревны скрывали нас клубами тумана, и все же я боялась, что какой-нибудь не в меру ретивый слуга окажется в эту минуту на берегу, увидит, как зеркальная гладь расходится кругами от моих пальцев, и тяжелый камень уносит на дно тело хатан Елены.
***
У Тартарии не было постоянной столицы. Центр государства находился там, где в это время располагался лагерь великого хана. Хан Турсун не любил подолгу оставаться на одном месте. Его душа жаждала новых завоеваний, и за три года столица Тартарии проделала путь от границ Хазарского каганата до земель печенегов. И если прежде у отца не было причин беспокоиться о благополучии собственных земель, то с прошлого года все изменилось.
Хан Турсун имел трех жен. Старшая, Айсун, смогла подарить ему лишь дочь. Младшие, Умут и Ширин, и того меньше, не дали хану даже этого. Ни наложницы, ни невольницы не могли родить хану детей. Говорили, что его прокляли, но лишь Моревне была по силам подобная ворожба. Отец же не отдавал ей такого приказа. Хан надеялся, что пройдут годы, и дочь родит ему внука, но девочка умерла, унеся в сырую землю все чаяния отца.
А затем произошло то, что предсказать не могли ни ведуны, ни зеркала. По пути на охоту хан увидел двух крестьян. Какого же было его удивление, когда его боевой конь, не раз спасавший жизнь хана на поле боя, как вкопанный, остановился перед мальчишкой и отказался идти вперед. В гневе хан спрыгнул на землю. Он занес руку для удара, но остановился, встретившись взглядом с ребенком.
Татарцы никогда не гнушались использовать оборотней в боях. А потому опытному полководцу не составляло никакого труда увидеть звериную суть под людской плотью. Волки сражались за него на поле боя, финисты с разведкой летали в дальние страны, за всем внимательно приглядывая и прислушиваясь к разговорам. Но мальчишка не был ни тем, ни другим. Рука хана потянулась к кинжалу, спрятанного в полах кафтана, он стремительно выхватил булатный клинок из ножен и приложил к горлу мальчика. Тот испугано взвизгнул... и в следующую секунду обратился. Ноздри хана жадно втянули воздух. Он наконец-то встретил того, кого так долго искал.
***
Тартарцы пришли к нам из Малой Азии. Народ этот грубый, а потому тяжело поверить, что в их жилах течет кровь благородных народов. Верят тартарцы в силы природы, наделяя травы и зверей сакральной силой. Моревна считала, что кочевой образ жизни и благородные корни, перенесенные на солончаковую почву, сохранили в их культуре особое отношение к черным козлам. Древние приносили их в жертву богам смерти. Мы, истинно молящиеся, верим, что в этой форме по земле ходит лукавый.
Но тартарцы другие. Испокон веков они передавали сказ о будущем великом Хане, который превратит весь мир в свой каганат. Он придет в ином обличии, сея ужас среди врагов. Он будет отринут ими, но, как волна, вернется вновь, уничтожая все на своем пути.
Так изгнанные из деревни крестьянские дети вошли в лагерь уже владыками. Иван - наследником хана Турсуна, а Елена великой хатан.
***
Думаю, Турсун и мой отец похожи. Несомненно одно - оба получили совсем не тех наследников, о которых мечтали. И если перед Турсуном это, в конечном итоге, открыло все двери, то мой отец, боюсь, не мог бы повторить этого с чистым сердцем. Когда ты первый воевода царства и отец твой был первым воеводой, а перед ним дед, прадед и многие поколения предков, ты полагаешь, что передашь свое место сыну. Но не сложилось. У него была только я. Неудивительно, что всю свою жизнь, с того самого дня, когда я впервые поняла все разочарование отца, я так отчаянно старалась занять место не рожденного брата. Я никогда не унаследую должность отца, и никогда не стану ценной в его глазах. Но возможно, только возможно, что, если мне удастся покончить с Иваном, моя жизнь не будет для него напрасной. Ведь и у нас есть предания - однажды лукавый вторгнется на Русь и на многие века накроет ее своей тенью.
***
Моревна никогда не ошибается в своих видениях. В детстве молния ударила в землю подле ее ног и с тех пор в ее власти проклинать и исцелять, зачаровывать и прорицать. Она сказала - оборотень будет у озера в полуночный час. Кровь его совсем иная, чем у тартарцев, а потому это может быть только Иван. Мы забыли только одно - хатан Елена была его сестрой.
Кафтаны мужчин и женщин у тартарцев одинаковые. Со спины легко спутать стройную женщину и подростка. К тому же его фигуру окутывали плотные клубы тумана, дело рук Моревны. Она ждала меня в лесу, возле которого располагалась стоянка, а потому не могла предупредить об ошибке. Я осознала ее лишь когда булат вошел в тело хатан и она повалилась на землю. В лунном свете ее лицо было невыразимо прекрасным, и дрожь, исказившая точеные черты, показалась мне гримасой боли.
Лишь когда она неестественно изогнулась и тишину ночи нарушил громкий треск костей, я осознала, что происходит. Волчица бросилась на меня, метя прямо в шею, и лишь годы тренировок позволили мне в последний момент отклониться в сторону. Если бы в это мгновение она завыла, то спустя мгновение на ее зов откликнулись бы другие волки, и тогда бы у меня ни осталось ни единого шанса. Но она была слишком разъярена, чтобы желать чего-то иного, кроме моей смерти.
Я и сама на мгновение лишилась рассудка. Я не желала смерти этой девушки, но теперь у меня не осталось иного варианта, как покончить с волчицей. Сегодня ночью жизнь ее брата должна оборваться. Она - единственное, что стояло сейчас между мной и Иваном.
Я не сразу вспомнила об озере. Мы с Моревной боялись, что Иван придет на берег не один, а в сопровождении слуги. И потому воды его были зачарованы. Любой человек, погрузившись в них, тотчас бы уснул крепким сном. Вода бы не причинила ему вреда - стоило ему оказаться на берегу, он бы тотчас проснулся от крепкого сна, не помня ничего, что происходило прежде.
Пятясь, я заманивала волчицу в воду, и когда она вошла в озеро, я бросилась на нее. Здесь было не глубоко, а потому мне пришлось прижать ее ко дну своим телом, чтобы та проглотила воду.
Я не знала, что чары Моревны по-разному действуют на людей и оборотней. Хотя, изменилось бы что-то, если бы Моревнана предупредила меня? Мне жаль, что все произошло так, я не хотела ее смерти. Если бы она не была оборотнем, если бы не стояла между мной и Иваном. Если бы... Но ничего уже изменить нельзя.
***
Что дальше? Я не знаю, что мне делать. Я настолько привыкла полагаться на Моревну, что все произошедшее выбивает меня из колеи. Я растеряна. Возвращаться домой? Идти сквозь лагерь, а там будь что будет?
Но я не могу пошевелиться. Я не могу отвести взгляд от темного пятна на гладкой поверхности озера. Полы ее кафтана всплыли, они колышутся, точно водоросли, и любой, кто выйдет на берег, тотчас это заметит. Я должна все исправить. Должна вновь войти в воду и протащить тело на глубину. Чем позже его обнаружат, тем больше у нас с Моревной будет времени чтобы уйти. Или организовать новое нападение.
Но я не могу заставить себя повторить все снова. Не могу найти в себе силы, чтобы уйти. И когда на небе начинают появляться розовые сполохи рассвета, мое единение нарушается.
Я не сразу вижу его. Он одет в точности, как сестра, но ростом намного выше. Лицо его красиво и юно, и я не понимаю, как могла желать смерти этому мальчику. Не понимаю, как в нем может скрываться такое могущество?
Остановившись у самой кромки воды в какой-то дюжине шагов от моего укрытия, он замирает. С губ его срывается тяжелый вздох удивления, а затем он кидается в воду. Туман, наведенный Моревной давно рассеялся, ее чары безопасны для него. Он бросается в воду, несется, высоко вверх поднимая брызги. Когда он переворачивает тело и видит лицо сестры, тишину утра разрывает отчаянный крик. Я закрываю глаза, чтобы не видеть эту картину. Я не могу смотреть на то, что совершила.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я открываю их вновь. Иван уже вытащил тело сестры на берег. Он больше не плачет, его пальцы робко и осторожно гладят ее растрепавшиеся волосы, побелевшие щеки. Я не сразу различаю слова, что он шепчет, их уносит вдаль ветер.
- ... на кого? ... не вернемся домой. ... и ничего не осталось. Не того мы с тобой хотели. Русичи уже зажгли высокие костры, топят в чугунных котлах смолу. Они знают, что мы идем, что я иду.... Они не сдадутся, не дадут нам войти за стены крепостей. Они точат свои булатные ножи, хотят меня зарезать. Кто теперь защитит меня?
***
Будет кровавая сеча. Тартарцы давно готовились к ней, они не дрогнут. Сколько их погибнет в кипящей смоле? Скольких пронзят горящие стрелы? На этот раз они будут стоять на смерть - они верят в свой живой талисман. Как верим и мы в Бога и противление лукавому. Это будет битва на истребление, в которой каждый обречен.
***
Он так сильно погружен в свое горе, что не замечает, как я выхожу из своего укрытия. Он обнимает тело Елены, пряча заплаканное лицо у нее на груди. С молением к Богу, я извлекаю из ножен булатный кинжал. Я не хочу, но должна встретиться с ним взглядом, он должен увидеть меня, подставив беззащитное горло ножу. И когда клинок рассекает тонкую кожу подростка, мне кажется, что я смотрю в глаза собственной смерти.