Мы привыкли думать о том, что мы называем новостями, как об инструменте, который может помочь нам победить невежество: благодаря его обновлениям мы будем правильно понимать, что происходит и в чем заключается важность. Но если мы рассмотрим роль этого явления с большим скептицизмом, мы можем обнаружить, что оно в равной степени ответственно за то, что ослепляет нас по отношению к самим себе, а также за то, что знакомит нас со сложностями так называемой реальности.
Постоянное, хотя и скрытое, присутствие новостей побуждает нас полностью забыть о том, что мы на самом деле чувствуем по отношению к определенным событиям. То, как рассказываются истории, неизменно способствует одному определенному набору ответов: это возмутительно, он плохой, это трагично, она жертва, они отвратительны ...Эти вердикты могут показаться совершенно справедливыми, но слишком часто, когда нас заставляют забыть, это не совсем так. Мы могли бы в наших сердцах — странно, но достоверно — не думать, что что-то является такой трагедией, в конце концов, мы могли бы на самом деле ни в малейшей степени не заботиться о чем-то, что нас неоднократно заставляли считать жизненно важным. И нам может понравиться кто-то, кого мы определенно должны ненавидеть. Новости незаметно закрывают альтернативные пути расследования и реагирования.
По своей сути новости противостоят самоанализу. Она не хочет, чтобы мы лучше узнали себя, и навязчиво отвлекает наши эмоции от их истинных, но часто труднодоступных целей. Например, это забирает наши зарождающиеся чувства гнева и перенаправляет их от наших знакомых или тех, кто ухаживает за ранними детьми, к причинам, которые нас даже отдаленно не беспокоят. Это превращает наши страхи в постоянно меняющийся список монстров и тем самым ослепляет нас от того, что нам действительно нужно быть бдительными, пока не стало слишком поздно.
Из-за престижа, который мы коллективно придаем новостям, поспешным суждениям пугливых третьесортных умов позволено определять не что иное, как наш взгляд на "нормальность’. Почти повсеместно считается разумным "следить за новостями", а не, как это имеет место на самом деле, по большей части чрезвычайно опасными и неактуальными. Нам почти ничего не нужно знать, кроме того, что произошло в наших собственных головах и в жизни примерно десяти человек, которые рассчитывают на нас.
Мы, несомненно, почувствовали бы себя неоправданно странно, если бы решили — а на самом деле так и должно быть, — что отныне будем просматривать новости только раз в неделю, а остальное время посвящать исследованию содержимого своей души посредством медитативных размышлений.
Делая вид, что информирует нас о состоянии мира, новости превратились в грозный инструмент самозабвения.